Книги
Приемная мэра расположилась на четвертом этаже в крыле первого раздела. Секретарь заняла место в прихожей за большим железным столом, вечно заваленным документарными табличками. Ее мы посещаем уже не впервые, но все так же нервничаем. Нет, даже больше. Утренняя нервотрепка здорово меня подкосила, и я весь дрожу и потею, как извозник во время погрузки. Саймон стоит рядом и без конца нашептывает что-то себе под нос. Молится – догадываюсь я.
Жан скрестил руки на груди, поджал губы и демонстративно отвел взгляд в сторону. Стоит, не двигается, будто обмерз. Обычно с таким выражением лица он репетирует про себя фразу «я же говорил». Волна злости вмиг поднимается внутри. В этот раз не скажет, ни за что. Нас с Саймоном спасет только чудо, и оно ждет нас за дверью. Однако смелости постучать не хватает, и я беспомощно смотрю на брата.
- Ну? – подгоняет нас Жан.
- Давай, - Саймон ободряюще хлопает меня по плечу.
Типа, это моя обязанность, да? Ну, ладно. Как говорится, пеняйте на себя.
Не постучав, я дергаю ручку двери. Та со скрипом приоткрывается. Внутри все ликует – кабинет не заперт, секретарь еще здесь! Но недовольный взгляд Консервации Шестнадцать вмиг остужает мой пыл.
- Стучать не учили? – она деловито поправляет очки в белой оправе. На фоне темно-коричневой кожи они кажутся нарисованными, и их острая треугольная форма ей совсем не идет, делая ее похожей на известного хищного зверя, обосновавшегося на кладбище и в горах. Только клыков ей не хватает, ну или хотя бы горба. Но нет, секретарь всегда держится прямо, будто палку проглотила.
- Извините, - пищит Саймон, виновато опустив голову.
Голос тонкий, прям по нервам. Я кидаю на него недовольный взгляд, прохожу вперед и нагло усаживаюсь на стул напротив ее стола.
- Мы пришли забрать ответ на заявление.
Она смеряет меня недовольным взглядом, потом внимательно осматривает Саймона, будто пытается догадаться кто из нас кто, а затем снова переводит взгляд на меня.
- Ты поранился?
Я удивленно вскидываю брови, оглядываю себя и тут же догадываюсь в чем дело. Червячные краски, которыми я прижигал ранку от жировика, просочились сквозь ткань и оставили на комбинезоне черные пятна. Ткань в этом месте истончилась, но не порвалась.
- Пролил краски, ерунда.
- Не ерунда, - хмурится она. – От этого может быть серьезный ожог.
- Да нет, не сильно. Я дома обработаю.
От ее беспокойства я чувствую себя неловко. С чего бы ей за меня волноваться? За годы мимолетного общения у меня сложилось впечатление, что я ей совсем не нравлюсь.
Она кивает и встает из-за стола.
- Сейчас я поищу твой ответ.
В маленькой прихожей кабинета мэра тесно и пыльно. Тяжелые, заваленные документарными табличками стеллажи загораживают свет из окна, от чего вокруг царит полумрак, только пространство стола хорошо освещается настольными газовыми лампами мягкого желтого цвета. Секретарь подходит к полкам, отмеченным цифрой «2», и принимается быстро перебирать пальцами таблички в поиске нужного номера.
Мы долго наблюдаем за ее тщетными поисками, но вскоре мне надоедает, и я обращаю внимание на лежащие на столе документы. Читаю заголовок одного из них:
«Правила техники безопасности в экстренных ситуациях».
Ничего интересного. На каждой заводской доске информации висят похожие. А потом мой взгляд падает на план эвакуации с острова. Несколько разделов на нем помечены красным крестом - шестой, пятый и четвертый. Сердце вздрагивает, я хватаю Саймона за рукав и указываю на документ. Он нагибается ближе и обеспокоенно хмурится. В очередной раз переглянувшись, мы впиваем взгляды в секретаря.
- Нашла, - слишком громко говорит она и с грохотом ставит на стол ящик с документами. Извлекает оттуда маленькую серебристую табличку и протягивает мне.
«Отказано в рассмотрении дела №142-12-397» - гласит выжженная на ней надпись.
Сердце болезненно сжимается. Не сумев произнести ни слова, я отдаю табличку брату.
- Двенадцать… - тихо выговаривает он. – Мы что были тут уже двенадцать раз в этом году?
- Что ты, - тянет секретарь, - это порядковый номер всех дел, которые были заведены на твою семью за этот год.
- Да? И какие еще дела были заведены? – спрашиваю я.
Секретарь мэра раскрывает рот, но тут же закрывает его.
- Ясно, - выдыхает Саймон. Кладет табличку на стол и двумя руками растирает в очередной раз побелевшее лицо. – Сейчас только март. Это бесполезно, да?
- Это не в нашей компетенции, я уже говорила, кажется. Все, что я могу тебе предложить, это подать прошение о передаче дела Научному острову. Ты можешь выдать себя за феномен, требующий изучения. Если они сочтут это интересным, тебя передадут правительству Научного острова. И тогда…
- И тогда они выдадут Саймону документы? – спрашиваю я.
На ее лице отражается выражение крайнего сочувствия.
- Тебе правду сказать?
- Конечно, правду! Что за дурацкий вопрос?
- Нет. Ты будешь материалом для исследований. У тебя не будет ни прав, ни обязанностей, ни статуса подданного ОКПиН.
- То есть? – почти шепотом переспрашивает Саймон.
- Что тут надо объяснить? Ты станешь биоматериалом для исследования феномена человека с двумя телами. Но если в ходе исследования окажется, что ты, действительно, два разных человека, следующая пара, родившаяся со схожими симптомами, получит два документа. И это, конечно, будет подвиг, но…
Она снова разводит руками.
- Подвиг? Вы что, шутите? – вспыхиваю я.
- Нет, Сто Сорок Второй. Какие тут шутки? Я говорю абсолютно серьезно. Это правила, их нельзя нарушать.
- Но как же мы? Как нам жить после такого? Да еще и без документов?
- После такого ты жить не будешь. Им надо будет все капитально исследовать для принятия решения. И снаружи, и изнутри. Ты же это понимаешь?
Саймон выдает мучительный стон и хватается за голову. А меня пробивает дикая яростная дрожь. Новая информация не желает укладываться в голове. Как этот кошмар вообще мог прийти им на ум?
- Безумие…
- Я прекрасно понимаю, как это выглядит, - участливым тоном говорит секретарь. – Но попробуй взглянуть на ситуацию с другой стороны…
- С какой? – срывающимся голосом спрашивает Саймон.
- Ну… - тянет она, вперив задумчивый взгляд в свои аккуратно подстриженные и вычищенные ногти. Я буквально вижу, как искрит под ее черепной коробкой, но ответа так и не дожидаюсь.
- С какой стороны я должен на это взглянуть? Мой брат, такой же человек, как и я. И он…
- Вот именно! – победоносно восклицает она и, выставив вперед палец, машет им из стороны в сторону. – Один в один. Точно такой же. Так может, он и есть ты? А? Как это узнать?
- Что? Нет! Раздери вас морской черт, я не то имел в виду! О чем вы вообще думаете? Я говорил, что он тоже имеет право на нормальную жизнь, как и все другие жители острова. Через месяц мы станем совершеннолетними. Ему нужен будет диплом, работа, дом. А если он заведет себе подружку и захочет жениться? Он не сможет ничего из этого, его не существует! А если я что-нибудь натворю? Он тоже будет за это отвечать? – Я вскакиваю на ноги и опираюсь руками о столешницу. Саймон кладет руку мне на плечо, но я скидываю ее. – Это не честно. Вы даже не представляете, что произошло. И что-то еще происходит. Мне нужна ваша помощь. Пожалуйста, помогите мне его спасти!
Я сильно повысил голос и весь дрожу, силясь пробудить в душе секретаря хоть капельку эмоций. Но она только снимает с переносицы очки и устало трет пальцами уголки глаз, затем чуть расслабляет тугой пучок волос. Несколько прядей выскакивают из прически и падают на лицо, и вот передо мной уже сидит не главный секретарь мэра, а уставшая молодая женщина, слишком худая и хрупкая, чтобы тащить на плечах такую ответственность.
- От меня-то ты что хочешь?
