Книги
Мы скрылись на заводе, как и остальные невезунчики, покинутые судьбой и Богами на нашем проклятом острове. Все затихло. Шум как никогда близких волн проглатывает остальные звуки. Дмитрий улегся на колени Боба, благодатно расставшись с сознанием. Берта положила голову ему на ноги и грустно помахивает кончиком хвоста. Жан курит последнюю мушиную скрутку, так кстати завалявшуюся в кармане, а Саймон гипнотизирует взглядом раскаченный волнами причал сквозь дверной проем заводской проходной. Я наблюдаю за людьми.
Панки нет. Несколько смирившихся с участью человек бродят по площади среди погибших от пуль, взрывов, пушечных залпов и натиска толпы. В основном из четвертого и пятого разделов. В третьем и шестом и так почти никого не осталось, а второй все-таки эвакуировали.
Сердце жжет. От чувства вины некуда деваться, а от разочарования в себе и страха и того хуже. Я надеялся, они скоро скроются в глубинах завода, и я не увижу их лиц в момент смерти.
Словно почуяв то же, Саймон берет меня за запястье и сжимает, я кладу голову ему на плечо и вздыхаю так глубоко, что щемит ребра. Картинка перед глазами снова расплывается. Среди бродивших по площади людей я замечаю полную девчонку из второго раздела, видно опоздавшую или не сумевшую прорваться сквозь толпу. Она устало переставляет ноги, направляясь к заводу. Я пытаюсь вспомнить, есть ли у нас в разделе полные девчонки. Нет, такой роскоши нам не досталось. На острове из толстяков был только мэр да пара других первораздельцев. Старательно протерев глаза, я приглядываюсь внимательнее.
- Сайм?
- А? – он вопросительно приподнимает брови, и я тычу пальцем в ту сторону, где шагает неизвестная.
Саймон подскакивает так резво, что я едва не падаю на бок, лишившись опоры. Так и думал. Это Рузанна с мамой на спине, а вовсе не незнакомая толстушка. Увидев возлюбленного, она опускает маму на мокрую от соленых брызг брусчатку и бросается ему на шею. Обнимая, он даже приподнимает ее над землей.
Тяжелое чувство одиночества захлестывает с головой, и я в очередной раз убеждаюсь, что нуждаюсь в нем намного больше, чем он во мне. Но, может быть, это потому, что у меня нет девушки.
На всякий случай я оглядываю двор внимательнее, но Сесси нигде не видно. Конечно, нет. Она села на корабль вместе со своей семьей. И это хорошо.
Порыдав в обнимку на площади, Саймон, Рузанна и ее мама возвращаются к нам. Я коротко представляю их Бобу, но тот не проявляет никакого интереса. И правильно. Ни к чему заводить друзей за несколько минут до смерти.
Волны захлестывают край площади, подкинув полый причал вверх, и снова скатываются назад. На этот раз вода достала еще дальше. Я не чувствую вибрации механизма, опускающего нас вниз, но знаю, что участь наша неизбежна, и от отсутствия идей желудок противно скручивает.
Мама Рузанны тихо скулит в углу, пуская сопли в драный платок.
- Я говорила ей, идти без меня, - оправдывается она перед Саймоном, словно он уже стал частью их семьи. – Но она такая упрямая и не послушная, как отец…
- Да хватит, - прикрикивает Рузанна, не выдерживает и жалобно всхлипывает. Ее карие глаза наполняются прозрачными слезами. – Поздно уже.
Саймон крепче прижимает ее к себе.
Мысленно посочувствовав брату, я снова отворачиваюсь к причалу. Его дальний конец поднимается все выше и раскачивается, будто гигантский стальной флаг. Огромная платформа площадью в добрых триста квадратов и высотой метра в два, а то и в три, совершенно пустая внутри крепится к стене цепями и петлями, как обычная дверь. На заводе полно инструментов: отвертки, ножовки и даже газовые пилы для резки листового металла. А наверху собралось немало рабочих, не боящихся испачкать руки. Внутри все переворачивается. Сердце подскакивает, и я выпрямляюсь, готовясь выдать новую безумную идею.
- Саймон, помнишь, мы недавно собирались сбежать в горы?
- Это было три дня назад, конечно, помню, - говорит он, поглаживая перепуганную Рузанну по волосам.
- Перед этим мы с тобой обсуждали разные варианты, да? И, не сочти за безумца, я упоминал про плот.
- Заткнись, ради всего святого и проклятого, на этом острове не растут деревья. За тринадцать лет жизни ты мог бы успеть это заметить.
- Да, но ведь плот можно построить не только из дерева.
Я тычу пальцем в сторону причала. С тех пор, как на механическом острове изобрели паровой двигатель и гребное колесо, корабли начали почти полностью делать из металла, и они вполне себе неплохо держатся на воде. И считаются даже надежнее, чем деревянные. Саймон следит взглядом за моим движением, переводит на причал и ахает. Боб осторожно вылезает из-под Дмитрия и тоже выглядывает в дверной проем. Затем фыркает и отворачивается.
- Ну да, плот. Ни паруса, ни весел. Он совершенно неуправляем и неустойчив. Неправильное распределение груза легко его перевернет. Первая более-менее высокая волна тоже его перевернет. А для того, чтобы те, кто умеет плавать смогли зацепиться за него и взобраться обратно после крушения, нет никаких лестниц и зацепок. Даже если отцепим его от стены, не сможем отплыть. И к тому же мы не знаем его теоретическую грузоподъемность. У нас нет припасов. Мы даже до Перевалки не доберемся. А до нее ходу час на пару, два под парусом. Дрейф в нашем море – не вариант. Это слишком опасно, поверь на слово.
- Ты прав, - я снова сникаю, прислоняю затылок к стене и с шумом выдыхаю. – Лучше сдаться.
- Нет, - разводит руками Боб, - если хочешь, мы можем попробовать, но как мы будем управлять такой махиной? И Ди может этого не пережить.
- Ты меня, конечно, извини, - вставляет Жан, - но потоп он тоже может не пережить.
- А если управлять не плотом? – спрашивает Саймон.
Мы с Бобом переводим взгляды на него. Даже Берта поднимает голову. А Жан, будто поняв, о чем идет речь, вздергивает брови и расширяет глаза, набирает полную грудь воздуха:
- Если мы будем управлять морем? То есть… - он тычет пальцем в Саймона.
Я не удерживаюсь и прыскаю. Саймон смущено поджимает губы, и в тот же миг радужка его глаз снова меняет цвет. На прозрачно-голубой. Такой же, как у схороненного нами Бога – Пандоры Двенадцать.
Вот теперь до меня доходит, в чем подвох. Я подползаю к нему на четвереньках и внимательнее вглядываюсь в глаза.
- Ты украл его силу?
- Она перешла ко мне, когда я держал его за руку на кладбище. И я могу ей управлять, иначе никого бы не спас из третьего и шестого разделов. Их сильно затопило, но мне удалось отогнать волну на время. Ненадолго, но это шанс.
- Всегда есть шанс, Виктор, - кивает Жан, растягивая губы в довольной улыбке. Ну, да. Он знает о моем брате то, чего не знаю я. Обида заставляет меня плотнее сжать челюсть, но я силой расслабляю мышцы. Как-то это по-детски и неуместно совсем. Пора взрослеть. Если вчера еще можно было позволить себе капризничать, то теперь все. Паровой экспресс ушел. Спасибо дедуле Тедди за то, что дал мне возможность побыть ребенком эти чудесны тринадцать лет. К тому же способность брата… черт, да она потрясающая!
Боб теряется, а я не удерживаюсь и смачно чмокаю брата в щеку.
- Почему ты все это время молчал? Сколько у нас осталось времени? Мы можем успеть?
- Минут двадцать.
- Мы можем успеть! – я подскакиваю и на скорую руку формирую в голове худо-бедный план. – Рузанна, бросай маму и беги в Управление. Надо сообщить всем. Жан, мы поищем инструмент. Бобби, остаешься с ранеными, а ты, - я поворачиваюсь к брату, - держи море под контролем.
- Есть, капитан, - усмехается он.
Я тут же срываюсь с места. Усталость как рукой сняло. Сердце бешено бьется в груди, разгоняя кровь неоправданной радостью. Мы еще не выбрались, но Саймон и Жан правы: шанс у нас есть.
