Книги
Оставив секретаршу и Жана в управлении, я дергаю брата за руку и скорее бегу к кабинету ККБ. К нему приходится идти в обход через четвертый этаж, коридор второго частично обвалился. Насколько сильно взрыв повредил академию, сказать трудно, но меня точно где-то да повредил. Вскоре боль в боку усиливается, я останавливаюсь и сгибаюсь пополам, стараясь отдышаться.
Саймон присаживается рядом на корточки.
- Ты как?
- Как-то так, - я неопределенно махаю рукой, не без труда выпрямляюсь и неспешно двигаюсь дальше. Брат идет рядом, то и дело обеспокоенно оглядываясь на меня.
- Да нормально все, - я хлопаю его по плечу и поворачиваю к лестничному пролету.
Наверняка просто ушиб. Сначала я его из-за шока не заметил, а потом некогда было об этом думать. И вот теперь накрыло. Но дело не столько во всех этих многочисленных мелких травмах, а в том, что тело устало и нуждается в отдыхе. Я выдохся. По-настоящему и абсолютно полностью. Два дня я не спал и почти ничего не ел. Голова кружится, и каждая мелкая царапина горит. Но ничего, сейчас откроется еще одно дыхание. Последний рывок, а потом отдыхать можно будет целую вечность. В аду.
Мы спускаемся вниз, и моему взгляду снова открывается зияющая дыра в полу. Сердце опять подпрыгивает, и лица убитых мной людей встают перед внутренним взором. Фантазия тут же разыгрывается, и я представляю, как остров уходит ко дну, я оказываюсь под водой, и жертвы моей импровизации хватают меня за ноги и тянут ко дну. Я не стану сопротивляться. Заслужил.
В кабинете ККБ тихо и пусто. Стратеги успели забрать свои вещи, готовые в любой момент эвакуироваться с острова. Осталась только моя сумка да старая изорванная форма.
Секунду задержав взгляд на доске, еще украшенной надписью: «26 марта. Тема: стеклотара. Какие продукты не хранятся в жестяных емкостях?» - я представляю у доски учителя Алексея, старательно разъясняющего нам, тупицам, эту важную для работы на заводе тему. Из всех преподавателей академии он, пожалуй, был самым спокойным и терпеливым. Он мог неоднократно по кругу отвечать на один и тот же вопрос, размусоливая его так, что даже дурачок научится. И не то чтобы он мне нравился. Я куда больше предпочитал уроки Джозеппе, но теперь узнав истинные лица таких далеких людей, как учителя, жалею, что прогуливал его уроки.
- Вот бы извиниться перед ним.
- Угу, - соглашается Саймон. – Я все думаю, что бы случилось, если бы я не закатил истерику, и мы бы остались в соседнем кабинете.
- Не думай об этом, - советую я. – Ты уже закатил истерику, и мы сбежали, потом пошли на кладбище, и учитель Алексей погиб там. – Я достаю из-за пазухи капитанский кортик и протягиваю его брату. – Возьми. На удачу.
- Нет, - мотает он головой. – Ты что? Это ж как поделиться проклятьем.
- Это я уже сделал, мое проклятье коснулось нас обоих, теперь и награду тоже возьми.
- Твое проклятье? Ну, ты и эгоист, - усмехается он. – Я тоже Бог, не в придачу, а как есть. Нечего выпендриваться.
Сил на споры не осталось, и я убираю кинжал в карман.
- Как есть, Сайм. Можно просьбу?
- У нас вроде как времени нет.
- Вообще нет, потому и прошу.
Он отмахивается, подходит к моим вещам и достает из сумки документы. Неужели догадался?
- Они что, промокли?
- Высохли уже. Сумку тоже забери.
- Ну да, - Саймон показывает мне свернувшиеся волной документы с поплывшей печатью и подписью. – А если их не примут?
Он кидает сумку мне, я ловлю ее и опускаю на пол. В ней до одури тяжелые рисунки.
- Ну, извини тогда.
- Не передо мной извиняйся, а перед собой. Это ты эвакуируешься сейчас. Я здесь остаюсь, ты забыл?
- Об этом я и хотел попросить, Сайм. Ты не мог бы поплыть на корабле вместо меня?
- Нет, - отвечает он без тени удивления. Точно догадался.
- Не спеши отказываться я серьезно, - я понижаю голос и заговорщицки шепчу. – Я, конечно, не уверен, что получится, но я неплохо импровизирую, да?
Саймон мрачнеет лицом и скрещивает руки на груди.
- У меня есть еще план, - спешу я объясниться.
- И какой?
- Ну, такой. Слушай, это долго рассказывать. Короче, ты просто переоденься в мою форму, и никто не догадается. Я отдам тебе все оружие и документы. Помоги Бобу и Дмитрию организовать эвакуацию, а потом вместе с Жаном, Рузанной и всеми остальными садись на корабль. А я тебя потом найду. Вы только не устраивайте бунт. Шансов победить у вас нет. Ты знаешь. Да и остальных вы забрать не успеете.
- Как найдешь? Я не понимаю. Как ты выберешься с острова?
- Ну, есть одна идея.
- Какая?
- Я же сказал, такая, чего пристал? Есть, значит, есть. Просто снимай свой дурацкий серый костюм, - я пытаюсь стащить с него куртку. – Переодевайся и делай, как я говорю.
- Нет! Надо устроить бунт, а то они знаешь куда нас отвезут?
- Понятия не имею, - раздраженно бросаю я и снова накидываюсь на него. Стаскиваю-таки треклятую куртку.
Саймон еще больше хмурится и пытается отобрать ее обратно.
- Они отвезут нас на остров, откуда не возвращаются, так что бунт устроить придется.
- Ну, так устрой!
- Да не получится у меня!
- А ты попробуй! С тобой будет Жан, и Дмитрий, и Боб. А если не будешь дураком, подговоришь других людей. Справишься как-нибудь.
- Видишь, ты уже знаешь, как устроить бунт. Так что лучше скажи свой план, и я сам все сделаю.
- Нет.
- Почему?
- Потому что это мой план!
- Да это глупо, перестань! Отдай куртку.
Он делает новый выпад, но я уворачиваюсь.
- Нет. Просто сделай, как я сказал.
- Да не могу, нет у меня метки. Наша островная метка на твоей руке, ты забыл?
- Да сейчас паника начнется при посадке, некогда им будет проверять.
- А потом?
- А потом бунт! – огрызаюсь я.
Саймон отворачивается и мотает головой. Я чувствую его дрожь даже не прикасаясь. Она магическим образом добирается до меня по воздуху. По спине пробегает мерзкий холодок, накрывает отчаянием мою дурную голову. А сквозь нахлынувшие эмоции в мозгу сверкает идея. На академическом складе полно чернильных красок, могут оказаться и бескислотные, подходящие для бумаги и подкожной печати. Если наточить рисовальный прут, Саймон сможет сам вогнать себе в руку метку. Шаблона нет, но он сотни раз видел ее и прекрасно умеет рисовать. Я хватаю его за плечи, разворачиваю к себе и встряхиваю.
- Ты ужасно талантлив, - говорю я, глядя в его по-капитански светло-карие глаза. – Не списывай себя со счетов. Я знаю, что делать.
Его брови медленно ползут вверх, и он растерянно хлопает глазами. Поверил.
Подхватив свою серую сумку, я перекидываю ее через голову на плечо и бросаюсь в соседний кабинет. К моему ужасу, он оказывается пустым. Капитанский трон, в смысле стул, к которому он был привязан, одиноко стоит в центре помещения, вокруг раскидано изрезанное тряпье. Надо было и дока тоже связать, вокруг полно отмычек, а замки в академии не те, что в заключившей раздел стене. К тому же, есть еще радист. Он освободился и сбежал. Что мешало ему освободить и других пленников? Да ничего! Мы были слишком заняты и здорово облажались.
- Сбежали, - испугано выдыхает Саймон и смотрит на меня с немым вопросом в глазах.
- Я не знаю, что делать, - всплескиваю я руками.
- Перехватывать! – рявкает он. – Надо Жана предупредить и остальных.
Он срывается с места резко, как извозник. Я бросаюсь за ним, но, не добравшись и до Управления, слышу голос секретарши, многократно усиленный говорителями.
- Внимание всем. Покиньте здание завода и постройтесь в очередь у выхода в первый раздел для эвакуации в соответствии с порядковыми номерами.
Конечно, она не забыла упомянуть про порядковые номера. Даже в такой ситуации у нас приоритет. До чего же паршиво!
