Книги
У входа на территорию завода нас ждет учитель мироведения. Он весь раздулся от гнева, лицо раскраснелось, и тонкая жилка от напряжения пульсирует на виске. Она магнитом притягивает взгляд, мерно раздувается и сужается, вторя ударам взволнованного сердца. Вот она – жизнь. Бам-бам-бам. Бьет по мозгам круче мушиных скруток.
- Закрой эту чертову дверь, - говорит он сквозь зубы, четко разделяя слова.
Я послушно поворачиваю ключ в замке, преодолеваю узкий коридор, запираю вторую дверь и, прислонившись к стене спиной, на мгновение закрываю глаза. Все под его злым и пристальным взглядом.
Звон в ушах почти затих, но мышцы все еще ноют от напряжения, руку потягивает слабой болью, а на отдых не осталось ни минуты. Я несколько раз сжимаю и разжимаю пальцы. Не сломаны, просто отдавили и все. Заживет. Об этом тоже думать некогда. Меня ждут еще четыре двери, а за ними сотни жаждущих жизни людей. Не до мелких травм. Сколько их было, сколько будет. Больше, чем времени, чтобы посчитать.
Народ быстро рассредоточивается по площади. Большинство сразу метается к заводу, стремясь взобраться повыше, ко мне проявляют интерес только трое – супружеская пара из дома напротив, Сто Двадцать Четвертые, и наш учитель мироведения. Последний хватает меня за грудки и приподнимает над землей.
- Когда эвакуация?
Я открываю рот, чтобы ответить, но Жан точным ударом сбивает его с ног. С другой стороны подскакивает Саймон, уже успевший скинуть со спины подружкину маму.
- Не трогай руками, - советует он, растеряв любые намеки на уважение к бывшему наставнику. – Нападение на стратега карается смертной казнью. Вы же знаете!
Учитель с яростью сплевывает. Трудно считать выше себя того, кого сам же и учил. Но субординация всегда была и будет важнее возраста. Положение в обществе определяет ценность человеческой жизни, и по законам ОКПиН, наши с Саймоном жизни ценнее всех.
Почему я этого не чувствую? Хочется протянуть учителю руку и извиниться за уязвленную гордость, но нельзя. Надо учиться быть тем, кем я никогда прежде не был. За последние три дня слишком многое изменилось. Мы стали другими. И я, и учитель Джозеппе совсем не те, что прежде. А ведь он вел мой самый любимый предмет. Благодаря ему я жаждал приключений, мечтал, стремился к чему-то.
- Мы не нападаем! – говорит Сто Двадцать Четвертая и кладет руку мужу на грудь. – Только хотим спросить, и все. По-соседски.
Учитель тем временем поднимается на ноги, отряхивает костюм и смеряет Жана не по-учительски ядовитым взглядом. Раньше он ни на кого так не смотрел. Но и Жана не напугаешь. В этом парне силы и ярости больше, чем в четырех учителях академии. Он делает шаг вперед, глядя Джозеппе прямо в глаза, готовый выпустить всю накопленную ярость на первого, кто попадется под руку. Потому что там за стеной на площади второго раздела стоит сцена, а на ней…
- В два, - отвечаю я, чтобы прервать назревающую пустую драку. У нас нет на нее времени. Да и скрывать незачем, даже если теперь расписание сдвинут или вовсе уберут из него эвакуацию острова К.
Всех любопытных тут же сдувает, словно ветром. Напоследок учитель Джозеппе кидает на меня полный ненависти взгляд и снова сплевывает. И я догадываюсь, почему. Он был на площади, он знает, что я продал своих, чтобы спастись. Или потому, что я сам нашел и выдал стратегам преступника? Я получил то, чего хотел он?
Я отметаю эти мысли. На них нет времени. Как говорил дедуля Тедди, чужая душа – потемки. Можно сколько угодно гадать, но настоящих причин все равно никогда не узнаешь.
- Как ты? – спрашивает брат, смотрит на меня с беспокойством в глазах. Переживает.
- Как видишь, не облажался, - замечает Жан, и Саймон неодобрительно качает головой.
- Я ведь не об этом. Тебя взрывом задело, ты же совсем близко был.
- Да вроде ничего, - пожимаю я плечами. – Устал только.
- Боюсь, отдыхать времени нет, - замечает Жан, и я невольно закатываю глаза. Будто бы я не знаю. Но и язвить в ответ времени тоже нет. Я киваю, достаю из кармана ключи от других разделов и протягиваю Саймону.
- Надо всех сюда впустить. Особенно третий раздел – это очень срочно – и шестой. Там опустили стену. А я пока в академию, - я понижаю голос и украдкой оглядываюсь по сторонам. – Нам удалось захватить в плен капитана, теперь надо выяснить код эвакуации. Без него корабль к острову не причалит.
Саймон забирает ключи, отцепляет пару номерков и отдает их Рузанне.
- А ее? – я указываю рукой на маму Рузанны.
- Все нормально, - тут же отмахивается она. – Я тут подожду. – Она поправляет завязанную в узел штанину комбинезона и небрежно пожимает плечами. – Мне тут удобно.
- Не говори глупостей! – злится Рузанна. – Мы отнесем тебя на завод.
- Все равно через него пойдем, так быстрее, - Саймон присаживается на корточки рядом с женщиной и поворачивается к ней спиной. – Цепляйтесь за плечи.
Она с сомнением смотрит на дочь.
- Давай же! - Рузанна грозно притопывает ногой, и маме ничего больше не остается, кроме как послушаться.
- А ты? – я поворачиваюсь к Жану. – Если втроем пойдете, быстрее получится.
- Ты лучше скажи – только честно, я пойму, если врешь – там, в академии, все под контролем?
- Не имею понятия, - отвечаю я.
Он с любопытством оглядывает клинок на моем поясе и достает его из ножен. Проводит лезвием по воздуху и напряженно вглядывается в даль. Видно, мысленно прикидывает, скольких врагов сможет им разрубить. Опасный тип. Хотя и я опасный. Случайно опасный. Что, пожалуй, еще хуже.
Жан говорит:
- Тогда, я с тобой.
Я с облегчением вздыхаю. С ним мне будет в разы спокойнее. Останавливаю уже собравшегося бежать брата и даю ему последние наставления:
- Смотри внимательно. Если через дверь будет сочиться вода, не открывай.
Саймон переводит на меня взгляд, подпрыгивает на месте, удобнее устраивая маму Рузанны на спине и кивает. А потом с поразительной уверенностью говорит:
- Я разберусь.
И они втроем скрываются в серо-голубой толпе.
В академии царит тишина. Несколько человек заходят туда прямо перед нами, но тут же выскакивают обратно. В лицах ни кровинки, губы дрожат, и взгляд пронзает ужасом. Один из них подбегает ко мне.
- Что там произошло? Эвакуация будет?
- Да, в два часа, - как можно увереннее говорю я. – Никого не пускайте сюда, дайте нам подготовиться, и все будет хорошо.
Мужчина кивает и удаляется, а Жан вздергивает брови и переводит взгляд на меня. По дороге я вкратце ввожу его в курс дела, рассказываю про код и захваченного в плен капитана. И про то, что без него нам с острова не уплыть. Он в ответ только кивает.
В академии так пусто и тихо, что каждый шаг эхом отражается от стен. В воздухе все еще кружат редкие пылинки. Коридор превратился в руины. Тело тут же сковывает озноб. Взгляд натыкается на застывшего под столом Двадцать Седьмого, и я отворачиваюсь. Желудок мерзко скручивает. В голове стучит только одна мысль, и я озвучиваю ее:
- Я хотел только боеприпасы взорвать, не знаю, почему так вышло.
- Случайно, да? - усмехается Жан и на миг прикрывает глаза рукой. Будто ему за меня стыдно. Я опускаю взгляд в пол и ногой расчищаю пространство вокруг от пыли и мелких камней. Что тут скажешь? Жизнь полна случайностей.
Каковы были шансы втроем справиться с целым отрядом стратегов и взять капитана в плен? Да никаких. Только благодаря случайности у нас появился реальный шанс. Ведь, если бы я в полной мере понимал последствия, я бы этого не сделал, и мы бы проиграли. Капитан убил бы меня, Боба и Дмитрия, а Саймон, Жан и еще четыре раздела пошли бы ко дну вместе с островом.
