Книги
Подобрав упавшую челюсть, я медленно киваю.
- Вы – беглец! – удивляется Саймон. – Так, может, это они вас ищут?
- Невозможно, - мотает головой Эдгар. – Я здесь почти четырнадцать лет. Если бы кто-нибудь искал меня, давно бы уже нашел.
«Четырнадцать лет…» - эхом проносится в голове.
Я перевожу на Жана ошарашенный взгляд, и он поспешно поворачивается к матери, делая вид, что очень интересуется предстоящим ужином.
- Сейчас не время, дорогой, - тихо шепчет она, и Жану приходится перебирать мусор в кармане, чтобы не смотреть мне в глаза.
Последние четырнадцать лет, то есть всю мою жизнь, в секретном подвале моего лучшего друга живет бородатый мужик. И несмотря на то, что мы дружим едва ли не с рождения, я ничего не знал об этом до сегодняшнего дня. Вот вам и дружба.
Сердце сжимается от обиды, и я пропускаю следующие слова Эдгара мимо ушей. Заметив это, он сгоняет сидящего рядом со мной доктора, устраивается на его месте и заглядывает мне в глаза таким пронзительным взглядом, что я невольно отстраняюсь.
- Ты очень хочешь сбежать отсюда, да? – спрашивает он. – Аж зудит все от нетерпения, так ведь?
Я хмурюсь, стараясь скрыть замешательство.
- Так заметно?
- Нет, но Тед много про вас двоих рассказывал.
Он чуть отстраняется, и я чувствую облегчение от того, что расстояние между нами увеличилось.
- Ты – хулиган и непоседа. Вечно ввязываешься в неприятности. И я таким был. Очень давно. – Он тяжело вздыхает, и его взгляд теплеет, затуманивается дымкой старых воспоминаний. – Я родился на Механическом острове тридцать семь лет назад. И в твоем возрасте только и думал о перераспределении, попасть на которое мне было не суждено.
- Почему?
- Потому что я родился в пятом разделе, а на нашем острове на перераспределение имеют право только первые три.
Я знаю, что законы на разных островах сильно отличаются, но от чего они зависят, представления не имею. С Консервного острова может уехать любой, но только в определенном возрасте. С Плавильного и Металлических вообще никогда никого не увозят. Но я думаю, это из-за здоровья. Там дети уже рождаются больными. А на южных островах народ меняется постоянно. Но самая большая текучка в рядах стратегов, и существует она по принципу «войти можно, выйти нельзя». Но перенаселения на кораблях не наблюдается. Стратеги гибнут в жестоком море, как мушки на кладбище. Только вслух об этом никто не говорит. Учитель мироведения называет это «регулярным восполнением утраченных кадров». И каждый раз, как мы повторяем эту тему, Саймон начинает доставать меня вопросами, типа какого черта я к ним хочу.
Просто хочу и все. На корабль хочу, на другие острова, не на один, а на все по очереди, на те, о которых еще никто никогда не слышал. А что до опасности, так не все же умирают. Капитан не молод, ему точно за тридцать, а может даже за сорок. Как дедуля Тедди, старик! И Эдгар. На черной коже в тусклом свете ламп морщин не разглядеть, но в бороде уже появилась седина. Он не стратег, но и не местный.
- Как же вы оказались здесь?
- Чудом, - отвечает он. – Дело пятого раздела – сортировать на свалке мусор. Я разбирал неудачные изобретения. Одни отправлял на переплавку, другие – на переработку, а некоторые запчасти возвращались в цеха для повторного использования. Изобретать меня никогда не учили, но, если с самого детства копаешься в таких вещах, рано или поздно в чем-то да разберешься.
- И вы сделали корабль? – с энтузиазмом восклицаю я.
- Корабль! – Эдгар весело усмехается. – Фантастическое воображение! Нет. Я собрал радиостанцию. Неполноценную. Она ловила сигнал проходящих мимо судов, но на микрофон мне запчастей не хватило. Я мог только слушать, но не отвечать. Впрочем, в море ходили только стратеги. Я понимал, насколько глупо заводить разговор с этими ребятами. Они не любят, когда кто-то сует нос в их дела. Свяжешься с ними разок и проблем не оберешься.
Вот уж точно! Я вспоминаю свои вчерашние похождения и меня передергивает. И угораздило же меня забраться на их корабль! Теперь все мои проделки выглядят еще глупее. Но, с другой стороны, улыбки, которые я увидел на лицах поймавшего меня стратега и капитана, не выходят из головы. Кажется, они совсем не разозлились. Напротив, их позабавили мои проделки. К тому же за мной так никто и не пришел.
- Разве? – неуверенно вставляю я. – А мне они показались вполне дружелюбными.
- Ты наивен, - вздыхает Эдгар. – Это возраст. Я тоже тогда был юнцом. Мне было всего пятнадцать. И если бы не моя склонность лентяйничать, я непременно собрал бы микрофон и ввязался бы в неприятности раньше. Но тогда я не имел никакой цели и хотел просто развлечься. Узнать чуть больше о нашем мире, попутешествовать хотя бы в мечтах. Ты понимаешь меня, да?
- Еще бы! – охотно соглашаюсь я.
- Я подключился к каналу стратегов и слушал их на протяжении двух лет. По их коротким переговорам мне удалось составить приблизительную карту ближайших островов. – Он поднимается с места и подходит к стеллажу, с минуту роется на полке и возвращается к столу со старым измятым клочком бумаги в руках. – Все собираюсь перерисовать да забываю. Картограф из меня так себе.
Я разворачиваю лист бумаги и удивленно раскрываю рот. С одной стороны пропечатана островная информация об Эдгаре с печатью – его документ, а с другой – корявенькая самодельная карта. И она сильно отличается от той, что висит в кабинете мироведения.
Большинство островов мне известны. Металлургическая цепь лежит на севере, чуть восточнее ее расположился Плавильный остров. К юго-западу от него родной остров Эдгара. Еще южнее и восточнее – наш Консервный, а за ним крохотный зеленый островок Перевалка. Все это я знаю по урокам мироведения. Но если проложить прямой маршрут на восток от Перевалки, можно попасть на совсем уж неожиданный кусочек земли – остров Консервации Два.
Я сглатываю и поднимаю на Эдгара взгляд.
- Механический и Научный острова продвинулись в своих исследованиях намного дальше, чем ты думаешь, - говорит он. – Они могут предсказать трагедию за несколько лет и подготовиться. В тот момент остров как раз начали застраивать. Сейчас он уже заселен и работает наравне с вами.
- Они построили другой завод? - побледнев, выдыхает Саймон.
- Да, - подтверждает доктор, - так что, потеря нашего – небольшая трагедия.
- Тогда почему эвакуацию начали только сейчас? – негодую я. – Они давно могли вывести отсюда всех!
- Могли, - соглашается дедуля Тедди, - но зачем им это?
- Что значит, зачем? Речь идет о живых людях!
- Это мы считаем себя живыми, - разводит руками Жюль. – Но для власть имущих мы всего лишь избыточная рабочая сила. Тонущий остров, особенно внезапно тонущий – отличный предлог, чтобы избавиться от излишков.
Последнее слово эхом отзывается в голове. Я перевожу взгляд на брата, а он беспомощно смотрит на меня. Верит.
Но остров могли построить из-за растущих потребностей населения. А происходящая катастрофа может оказаться случайностью. Тогда второй остров Консервации – большая удача. Но почему его не внесли на карту? Почему никто не слышал о нем раньше?
