Книги
Глава 5
– … никогда еще они не подбирались так близко к деревне, – тревожный голос Парамона раздался из сеней, куда вошли супруги следом за мной.
– Захвачу чистые тряпицы и пойду к Линке, – торопливо войдя в дом произнесла Матиша, – Барынька, ожила, смотри-ка, Парамон. Ну слава Богам!
– Что там случилось? – с тревогой спросила, оглядывая хмурых хозяев.
– Вирги случились! – угрюмо бросил мужчина, входя в дом.
– Вирги? – знакомое слово, но что оно означает, никак не могла вспомнить.
– Они самые. Зверюги! – погрозила кулаком Матиша, открыв деревянный сундук и перебирая в нем какие-то вещи.
С ее сбивчивых описаний, я поняла, что вирги – хищники, похожие на волков, только гораздо крупнее и агрессивнее. Несмотря на состояние хозяев, во мне не было страха. Возможно, потому что я никогда в своей жизни не сталкивалась нос к носу с опасным хищником. Для меня они были какими-то абстрактными… не реальными…
Я и волка то видела в живую только в зоопарке. И там он выглядел совсем не опасным и вовсе не агрессивным. Умом я понимала, что опасность рядом, но чувство самосохранения дремало во мне где-то глубоко внутри.
– Плохо дело… Если они повадятся сюда приходить, нам несдобровать! – Парамон сел на лавку и опустил голову на руки.
– А охотники? – осторожно поинтересовалась, наблюдая за суетящейся по дому женщиной.
– Ха… Какие охотники? Я да Дранка, – махнул рукой мужчина, – Так он вона… лежит теперь подранный. Еле ноги с ним унесли…
– И что, во всей деревни больше нет мужчин? – удивилась, заметив укоризненный взгляд Парамона.
– Отчего ж нет? Есть. Кузнец, печник, древодел. Только они сейчас в городе. А остальные с трудом вилы в руках держат, – усмехнулся мужчина, а Матиша уже накидывала на голову платок.
Да уж! Видимо здесь и вправду обитают лишь старики. Хотя, судя по энергичности Матиши и Парамона, я не назвала бы их старыми. Других то я пока еще не видела.
– Матиша, может моя помощь пригодится? Я пойду с вами… – я, конечно, не понимаю ничего в местных травках или чем тут пользуются жители, но еще одни свободные руки лишними не будут.
– Ишь ты! Со мной собралась. Сама только на ноги встала! Сиди уж, – отмахнулась женщина, быстро выскочив в сени и плотно прикрыв за собой дверь.
Черт! Я ведь так и не спросила, где могу ополоснуться! Не у Парамона же спрашивать! Да и его темный взгляд до сих пор пугал меня до безобразных мурашек!
– Уезжать тебе надо, девка, – угрюмо покачал головой мужчина, – Нечего тута делать молодым. Опасно здеся… Смерть рядом ходит. Люди мрут один за другим. Вон Мотька в прошлом годе на реке утоп. А ведь лучший рыбак был. Реку знал вдоль и поперек. Или вон Ранька… за хворостом ушел, да так и не вернулся.
– А для вас разве не опасно, – с опаской присев на лавку, чуть поодаль, спросила, оглядывая комнату задумчивым взглядом.
– Так нам то идти некуда. Жили здеся, здеся и помирать останемся, – философски заключил мужчина, махнув рукой.
А мне? Мне куда идти? Поежилась, представив, как покидаю дом супругов и иду куда глаза глядят… И так мне себя стало жалко!
Вот куда меня занесло? Кто я? Где мой дом? Или точнее дом этой девушки? Есть ли у нее семья? Ждут ли ее… ищут ли?
– И мне некуда… Не помню я ничего… Кто… Откуда…– всхлипнула, быстро стерев набежавшую слезу.
– Вона как…– задумчиво произнес Парамон, с грустью взглянув на меня.
– Но вы не переживайте! Я скоро уйду… Вот решу куда… и уйду. Не буду вас стеснять, – быстро пролепетала, сама не веря, в то, что говорю.
– Не о том ты, девка. С чего решила то, что стесняешь? Живи, кто ж против, – лаконично заметил мужчина, заметив мое ерзанье на скамье.
А у меня тело зудело так, что помыться невтерпеж.
– А где у вас можно помыться? Может баня есть? Или мыльня… или купальня какая? – все-таки решилась задать мучавший меня вопрос.
– Помывочная? Есть такая. Рядом с домом старой знахарки. Мы ее раз в пять дней топим, – согласно кивнул мужчина.
Раз в пять дней! В ПЯТЬ дней! Черт!
– Так вы там все… моетесь? – осторожно поинтересовалась, не представляя, как я буду жить без вечерних водных процедур.
Да еще и баня общественная! Ни разу за всю жизнь я не пользовалась общественными банями. Даже в сауны не ходила, слишком брезглива. И так мне стало тоскливо…
– А то, как же! Все моемся. А что редко, так дрова экономим, зима у нас лютая. Да и крепких мужиков не осталось, чтобы у кажного – то дома по помывочной, – то ли заметив мой настороженный взгляд, то ли прочитав мои мысли, ответил Парамон.
– А когда будет этот… помывочный день?
– Так позавчерась был, – почесав макушку, произнес Парамон.
Не-е-е-т! Еще целых два дня! Да я столько не выдержу!
Пока я сетовала на то, как влипла, Парамон ушел, оставив меня со своими тяжелыми мыслями наедине. Решив дождаться Матишу, я исходила комнату вдоль и поперек, заглянула в окна, посидела на лавке. Казалось, прошла вечность, пока я не знала куда себя деть.
– Нет! Так не пойдет! Я с ума сойду от бесконечного ожидания! Что я, баню что ли не растоплю? Опыт у меня есть. А с дровами потом решу. Немного поправлюсь и восполню то, что использую. Да и воды натаскаю, – успокаивая себя, захватила выстиранную Матишей и сложенную в стопку одежду, накинула на голову старый платок и сняв с гвоздя тулуп, пошла на поиски бани.
