Перед тем, как выпрыгнуть из наблюдательного пункта, я не только разломал очки Зубоплатова, но и разбил линзы. Этого хватило, чтобы порезать себе палец. Приземлившись перед светоморфами, у меня уже был план. Глаза ни завязывать, ни закрывать не стал. Активировал замедление времени, чтобы осуществить задуманное. Надо сказать, что недооценил противников. Три хоботоклюва одновременно полетели мне в голову. Увернулся в последний момент. Скорость, конечно, запредельная. Моего замедления хватило впритык. Левой рукой, где был порезан палец, я брызнул кровью на конечность светоморфа в район шипов. Правой рукой поймал очередной удар хоботоклюва и приложил его к шипам его магического брата. Расчет был прост. Кровь на шипах запустит реакцию, рецепторы на хоботоклюве превратят её в кислоту. И обойдёмся без человеческих ран. Согласен, это была лишь гипотеза. Скорости химической реакции могло не хватить. Но я решил попробовать и мне удалось. Поймав ещё два клюва, я направил их в те же окровавленные шипы. Светоморфы постепенно, но неизбежно пожирались кислотой. – Быстро несём! – крикнул я и подбежал к шпале. – Пока нам гадости не наколдовали. Без лишних вопросов обо мне и светоморфах, все схватились за груз. Я запомнил маршрут. До места выгрузки оставалось два поворота. – Тупик. Разворачиваемся, – крикнул один из парней. Не понял. Курсанты, кряхтя под тяжестью шпалы, стали перераспределять силы, чтобы развернуться. Они привыкли попадать в тупики, но я-то знал, что здесь его не должно было быть. – Стоп! Положите груз, – приказал я. – Что-то не так. Все замерли. Курсантам не хотелось терять время, бросая груз. Поэтому все машинально посмотрели на таймер. Он исчез! – Внимание! У нас новый провинившийся, – раздался голос Зубоплатова. – Абитуриенты, запомните имя того, кто сорвал ваше почти законченное прохождение лабиринта. Модест Ермолов. Наказан трудовой повинностью за дерзость по отношению к преподавателю. Голос Жени-беляка был приторно сладкий. Понятно. Собирается мстить и уже выбрал способ. – Абитуриенты, возвращайтесь к центру, иначе браслеты ударят током. У вас тридцать секунд. Если у кого и были претензии ко мне, то никто виду не подал. Все кинулись к центру. – Стойте! У нас раненный, мы не успеем, – раздался голос Полины с другого конца лабиринта. Я активировал прыжок. Приземлившись на край стены, считал информацию. Во-первых, лабиринт стараниями Зубоплатова действительно изменился. Во-вторых, я видел, как замешкалась группа Аракчеевой. К центру двое понесли на руках временно ослепшую курсантку. Остальные замерли в полупозиции. Курсант, раненный шипами светоморфа, лежал на земле. Только сейчас я заметил, что у него вывихнута нога. Видимо, во время сильной боли, удерживаемый Полиной, он неудачно дёрнулся. Парень был крупный, такого за полминуты до центра не донесёшь. Поэтому Аракчеева попросила поблажки. – Двадцать пять секунд, – раздался спокойный голос Зубоплатова. – Быстро бегите к центру! У меня прыжки. Я подлетел к раненному и взял его на руки. Спасибо тёмным нейронам. Несмотря на худой вид, сил у меня было побольше, чем в любом супертяже Земли. Перепрыгнув с раненным стену, я избавил курсантов от сомнения. Тревожится о товарище больше не было смысла, все побежали. Мы успели. За две секунды до окончания в спасительный центр вбежали последние курсанты, те, кто нёс ослепшую девушку. – Справились, значит, – чуть раздражённо произнёс голос Зубоплатова. Его всё ещё не было видно, наблюдательный пункт по-прежнему был скрыт. – Ну что же… Раз господин Ермолов прыжками может подсмотреть правильный маршрут, то задание придётся изменить. Я бы с радостью помог вам, – голос опять стал елейным, значит, гадёныш нашёл новый способ нас помучить. – Я вообще ваш большой друг. Но таковы правила. Дисциплина прежде всего. Земля под нами пришла в движение. Лабиринт стал исчезать, центральную платформу, на которой мы находились, сносило к стене. Через пару минут вместо лабиринта котлован выстроился в полосу препятствий. Никаких загадок в выборе направления. Прямая ровная дорога. Но никто не обрадовался. Точно так выглядела трасса смерти, на которой дней десять назад мне посчастливилось выжить. – Чтобы доказать, что я на вашей стороне, – продолжил Зубоплатов, – я уберу таймер. Доберитесь до конца трассы и трудовая повинность будет считаться выполненной. В этот раз вам даже не придётся нести груз. Говорю же, я на вашей стороне. В сотни метрах от нас выросла стена, оградив первый участок трассы. Знакомая ситуация. Сейчас сзади запустят огонь или ещё какой-нибудь стимул, чтобы мы не стояли на месте. Согласен, таймера нет. Однако положение наше хуже. Я бы предпочёл носить шпалы, чем проходить тропу смерти. – Евгений Алексеевич! – крикнул я. – Курсанты… Прошу прощения, абитуриенты с честью принимают трудовую повинность, справедливо возложенную на нас. Чтобы учиться в лучшей школе мира, нужно соответствовать высоким стандартам. Но я прошу, заберите раненных. Раунд со светоморфами они честно выдержали. Теперь условия поменялись. Мы получили новое испытание. Но нельзя привлекать к трудовой повинности раненных. Иначе это не повинность, это убийство. Женя-беляк задумался. Я понимал, что сохранить полный состав к концу трассы вряд ли получится. Но всё равно нужно освободить нас от бремени раненных. Я польстил белобрысому засранцу и ударил его же оружием. Модест Ермолов не перечит испытанию, однако по правилам… Зубоплатов не удостоил нас ответом. Вместо этого ближайшая дверь открылась и в её проёме две знакомые фигуры в белых костюмах, те самые охранники, похожие на отдыхающих у моря, махнули рукой. Мы отнесли раненного парня и временно ослепшую девушку. Двери закрылись и над трассой раздался голос Жени-беляка. Прозвучало это так, как будто он забыл выключить микрофон, отдавая приказ о начале. Но я был уверен, что сделал он это нарочно. – Начинайте трассу. Интенсивность десять из десяти. Сектор пришёл в движение. Сначала между нами и стеной, отделяющей второй участок, образовался провал. Чернота внизу, как признак огромной глубины, и предательская длинна. Я моментально высчитал, что моего прыжка хватит, чтобы преодолеть провал. Но с курсантом на плечах не допрыгну. Значит, этот способ прохождения отметаем. Над провалом появилась киберпанковая конструкция. Огромные парящие в воздухе весы. На левом конце вертикально подвешена длинная труба, диаметром около метра. Справа подвесной мост. Он почти касался обоих сторон провала. По нему мы могли бы дойти до стены. Однако мост перевешивал и находился глубоко внизу. Труба же была задрана вверх. Ага, понятно. Нужно каким-то образом заставить трубу перевесить мост. Тогда он поднимется и можно пользоваться. Сзади нас раздался шум машины. Мы моментально приняли боевые стойки, кое-кто взвёл магические умения в боевой режим. Но атаки не последовало. В воздухе материализовался… кузов грузовика. Он со скрежетом наклонился и на землю посыпались кирпичи. Обычные красные кирпичи, часть из которых из-за небрежного отношения ломалась на куски. Зубоплатову в иронии не откажешь. Вот вам стройка на трудовую повинность. – И чего? Нужно сбить трубу? – спросил один из курсантов, когда кузов исчез. – Если ты собьёшь трубу, то мост упадёт. Чего мелешь? – Тихо! – крикнул я, чтобы пресечь ссору. – Может, труба с донышком?
