Разобраться в сложившейся ситуации помогли знания Модеста. В этом измерении дуэли были узаконены. Обычный вызов не отличался от честной драки моего мира. До первой крови, до увечья, до признания поражения, до нокаута и так далее. Вокруг зрители. По итогу радость победы одному и заслуженное уважение обоим бойцам. Другое дело голые дуэли. В древние времена, когда русские воины понимали, что ключевое сражение проиграно, что маячит неминуема гибель, они раздевались по пояс и шли в последний бой. Ритуал снятия доспехов говорил противнику: «Все ресурсы закончились. Всё потеряно, кроме чести. Иду на смерть с тем, с чем пришёл в этот мир». Поэтому каждый подданный Империи, аристократ или простолюдин, если считал, что задета его честь, мог вызвать другого на голую дуэль. Или «на голяк», как прозвали поединок в народе. Соперники раздевались по пояс, выбирали оружие и бой шёл до смерти. Чтобы пресечь массовое уничтожение подданных и остудить горячие головы, соблюдалось правило. Необоснованный вызов на голую дуэль карался смертью, а всё имущество инициатора доставалось тому, кого вызвали. Таким образом вызовами не разбрасывались. Однако сейчас десятки человек слышали оскорбление Букреева. Никаких шансов на необоснованный вызов. Понимая, что вляпался, Святослав засуетился. – Не имеешь права! Все и так знают… Да, я человек новый в интернате. Но тебя же подкинули. Это известно. Игнат Олегович, – голос Букреева стал подводить, срываясь на фальцет. – Скажите ей! Это необоснованно. Нужно отменить! Запретить! Я в свою очередь закрою глаза на произошедшее и не буду требовать компенсации за необоснованный вызов. – Подкидывают, молодой человек, дрова в костёр, – спокойно ответил Игнат. – Семнадцать лет назад неизвестные верные подданые Империи, столкнувшись с трудными жизненными обстоятельствами, попросили защиты Императора и анонимно доверили ему воспитание своего ребёнка. Младенец получил имя Берта, отчество Ивановна и фамилию в честь города, Пермякова. – Но я плачу деньги! То есть, мой отец заплатил большие деньги за обучение в интернате. Вы должны охранять честь воспитанников. И жизнь! Да, да! И жизнь курсантов! Тем более, я дворянин. А она… Он собирался добавить что-то о безродности, но икнул и перепугано осёкся. – «Подкидыш», «подподольная», – покачал головой Вожеватов. – Святослав Борисович, я не сомневаюсь, что ваш отец, уважаемый купец любимой мною Рязанщины, не учил вас так разговаривать с дамами. И он поддержит решение сына ответить за свои слова в честном поединке на смерть. Дежурный, ножи! Один из курсантов мигом кинулся исполнять приказание. Поняв, что поединка не избежать, Букреев забегал глазами по однокурсниками. Я понял, что он кого-то ищет, но не находит. – Святослав Борисович, снимите футболку и про артефакт не забудьте, – сказал Игнат, осматривая принесённые ножи. – Берта Ивановна? – Право выбора предоставляю противнику. – Выбирайте нож, Ваше Благородие. Букреев совсем поник. Он поднёс дрожащую руку к ножам, но так и не выбрал. Рука бессильно упала вдоль тела, Святослав заплакал. – Помогите ему, – жёстким голосом без капли жалости приказал директор. С Букреева сняли футболку и забрали камень, заворожённый как артефакт. Не с первого раза, но всё-таки впихнули нож в руку. Публика жадно ждала. Берта была собранна и… подавляюще красива! В прошлой жизни я часто видел людей, идущих на смерть. Но такую спокойную уверенность встречаешь редко. Я заметил, что все мужчины в зале давно перестали пялиться на грудь девушки. Их аналогично заворожили лицо и глаза Берты. – По правилам дуэли чести, – тяжело вздохнул Вожеватов. Что? Он расстроен? – Я предлагаю вам примирение. – Нет! Насмерть! – быстро крикнула девушка. – А? Что? Букреев сначала завертел головой, как болванчик, а потом, не веря своему счастью, рухнул на колени и заголосил. – Я прошу простить меня, Берта Ивановна. Признаю, что сам потерял остатки чести, достоинства… Я не ожидал, не хотел… Это не я! То есть я, но… Такая ситуация… Простите! Простите! Я виноват! Простите! – Вот болван, – вырвалось у меня, впрочем, довольно тихо. – Нет! Не прощаю! Драка! – заволновалась девушка. По разочарованной реакции курсантов и Вожеватова я понял, что бой не состоится. Игнат Олегович скривился и вынес приговор. – Следуя правилам голой дуэли, с учётом публичного извинения, по праву старшего признаю дуэль законченной. Святослав Борисович Букреев, дворянин, признался, что оболгал подданную Императора Берту Ивановну Пермякову. Прилюдно признал себя трусом и попросил прощения. Он должен выплатить компенсацию Берте Ивановне в размере годового содержания в доме-интернате. – Но я не принимаю… – начала было девушка, недовольная исходом. Видимо, за то время, что Букреев находился здесь, он её порядочно достал. А судя по реакции курсантов, достал не только её. – Молчать! – заорал Игнат. Наступила тишина. Да уж, директор держит всех в строгости. Слышались только всхлипывания Букреева. Он всё ещё плакал. – Дуэль окончена, – отрезал Вожеватов. – Урок отменяется. Дежурные, уберите ножи на место. – Одну минуточку! Все повернулись к дальнему концу зала. С лавки поднялся молодой человек. Ростом под два метра, мясистый. По животу понятно, что в спорте предпочитает тяжёлую атлетику, а не бодибилдинг. Этакий деревенский бычок. Добряк, с которым, впрочем, никто не хотел бы сойтись в рукопашной. – Господин Ермолов? – парень подошёл и неожиданно обратился ко мне. – Нас не представили, но я видел фотографию в новостях. Соболезную вашей утрате, – он подождал пару секунд и продолжил. – А теперь к делу. Меня зовут Станислав Борисович Букреев. Я брат, – здесь она запнулся и кивнул на Святослава, – вот этого молодого человека. Я заметил, как вы позволили себе усмехнуться и произнести фразу «вот болван», когда мой брат приносил извинение даме. Господин Букреев выполнил правила дуэльного кодекса. Он совершил ошибку и публично признал её. Ваше замечание считаю неуместным и воспринимаю его, как оскорбление чести моей семьи. Я вызываю вас на дуэль! Зал охнул. Ах, вот кого искал глазами Святослав! Я активировал быструю рекогносцировку, добавил усиленную логику и через полторы секунды имел полный расклад. Старший сын дворянского рода успешно учится в доме-интернате. Стас показывает успехи, имеет уважение и готов к выпуску. Но неделю назад отцу удаётся протолкнуть в интернат второго сыночка. Задирист, глуповат, надменен и, как показала дуэль, труслив. Кстати, надо будет выяснить, зачем Вожеватов его принял? Младший Букреев начинает вести себя, как сволочь, то есть, как привык у себя дома. Это тяготит старшего брата, но он ничего не может сделать. Во время вызова Стас даже уходит на другой конец спортзала, чтобы не терпеть позора. По случайности он считывает по губам мою фразу и решает воспользоваться случаем. Думал, что брат помужественней и не ожидал, что тот так унизит себя. Стас пользуется поводом и вызывает меня на дуэль. Понятно, что не «на голяк», так как моё оскорбление на смертельный бой не потянет. Что хочет Стас? Подправить заголовки жёлтых газет. Вместо «Сын Букреева опозорил фамилию и расплакался перед девчонкой-простолюдинкой», Стас хочет увидеть «Наследник потенциально самого большого состояния на планете был унижен в первом же дуэльном поединке». О позоре брата не забудут, но он пройдёт незамеченным. Сейчас весь хайп вокруг фамилии Ермолова. Умно. Не зря Букреев-старший имеет авторитет. Посмотрим, какой он в драке.
