Книги
Группа захвата - единый многоногий организм из стали и кевлара - сочилась вверх по бетонному пищеводу типовой панельной гробницы. Москва и Петербург, эти два вечно угрюмых мегаполиса, слишком часто становились свидетелями подобных зачисток. Боевые взводы, чьи шевроны не имели значения, снова и снова выламывали хлипкие двери квартир, за которыми гнездились блоггеры-террористы - новая чума, порожденная сытым безразличием. Чаще всего все заканчивалось без жертв, под тихий шепот пожилых жильцов, чьи выцветшие глаза наблюдали за очередным актом этого театра абсурда из-за занавесок. Каждый раз, когда очередная дверь слетала с петель, а террористу перерезали интернет-кабель, дом выдыхал с облегчением. Зараза запада была повержена. Мирное течение затхлой жизни восстановлено.
Тяжелые солдатские сапоги переступали через артефакты спокойной жизни - пустые пивные бутылки и смятые пачки дешевых сигарет, поднимаясь на пятый этаж к уже известной квартире.
- Почему я не иду в первых рядах с Владиславом? - возмущалась Лена, плетясь в хвосте этой бронированной гусеницы вместе с майором и Таней.
- Не глупи. Потому что он бессмертный, а ты - нет, - майор говорил так, будто объяснял ребенку, почему нельзя трогать огонь.
- Чужие предпочитают нападать на тех, на ком нет отпугивающих рун. На каждом из сотрудников они есть, - на этот раз пояснила Таня. - Это делает Владислава желанной целью. Мы буквально - с его согласия, разумеется - подставляем его под первый удар, чтобы сократить количество жертв среди тех… кто, скажем так… может умереть.
- Я должна быть там, с ним. Что я за напарник, если плетусь сзади! - Лена вырвала плечо из-под руки Тани, которая хотела ее успокоить.
Длинная цепь замерла. Тело группы захвата растянулось вдоль всей лестницы. Десятки стволов смотрели на одну-единственную дверь.
Внезапно одна из дверей этажом ниже - та, что должна была быть проверена, а ее обитатели эвакуированы, - скрипнула. Из проема вывалился нетрезвый мужчина лет пятидесяти, хотя алкоголь, как опытный таксидермист, мог изрядно состарить его оболочку. Яркая и очень известная в определенных кругах майка-алкашка со следами вчерашнего завтрака была единственным предметом его гардероба. Именно что единственным, заставляя специалистов пятого отдела лицезреть дряблое достоинство жителя четвертого этажа.
Из его квартиры, словно гной из раны, сочился грохот телевизора. Голос диктора в лице Соловьева, ядовитый и громкий, рвал пространство, обещая в очередной раз обратить всех и вся в радиоактивный пепел.
Ярчайший представитель его аудитории уставился на солдат, на Лену, на майора.
- А чего вы тут устроили? - с хрипотцой в голосе спросил он.
- Гражданин, - майор шагнул к нему, - немедленно заприте дверь с той стороны и не покидайте квартиру! Вы почему не покинули квартиру, когда вас попросили?
- А меня просили? - мужчина надкусил старое, подгнившее, “но зато со своих грядок” яблоко.
- Просили, просили, - майор указал на дверь. - Запирайте дверь и не открывайте, даже если услышите шум.
Двое представителей интеллигенции смотрели друг на друга с заметным непониманием. Информация от одного переходила с заметным лагом до другого, словно через поврежденный кабель.
- Дверь, бл*дь, закрой нах*й, гражданин! Ещё раз тебя, с*ка, прошу! - закричал на него Симонов.
Мужчина закивал. Этот подход и язык был ему знаком и понятен.
- Закрываю, командир!
Дверь захлопнулась в тот самый миг, когда капитан пятого отдела уже отдавал приказ о начале штурма.
Дверь распахнулась, и первым в квартиру шагнул Влад. Следом за ним, удерживая перед собой прозрачный противоударный щит, вошел первый боец. На щите красовалась ярко-серебряная руна, теоретически спасающая от нападения чужого.
Цепочка солдат быстро втекла внутрь, растекаясь по квартире, осматривая каждый угол. Лену впустили лишь тогда, когда помещение посчитали “чистым” и относительно безопасным для “гражданских специалистов”. Последнее особенно уязвляло Лену.
Влад осмотрелся и нашел ее глазами.
- Держись подальше от углов, он будет прятаться в одном из них, - сообщил он ей.
- Я поняла!
Она изо всех сил пыталась встряхнуться, напоминая себе, что это - боевое поручение.
- Вы слышали его, парни, готовимся, - голос капитана был напряженным шепотом, он прижимался к спине одного из бойцов. - Сейчас вылетит *баная птичка!
Никто из сотрудников не жался к стенам. На то были свои, особенные причины, и эти причины были написаны кровью в уставе пятого отдела.
Влад поднял камеру, ее объектив медленно пополз по комнате. Каждый из присутствующих заметил, что мир сквозь линзу был вовсе не такой же, как видит их глаз.
- Ключ пошел… - тихим, но все еще сохраняющим командирские нотки голосом сообщил капитан.
Объектив скользил по комнате, обнажая все новые зверства Андрея. Дула тяжелых штурмовых дробовиков, начиненных серебряными и зажигательными пулями, двигались вслед за ним, как хищники, идущие по следу.
- Может, он в другой комнате? - уточнил капитан, когда Влад сделал полный круг.
Когда объектив пошел по второму кругу, он замер. Свисающая с потолка босая нога попала в кадр, но но стоило этому случиться, как кто-то быстро ее убрал назад, наверх.
Старый охотник резко вскинул камеру. В объективе возникло нечто, лишь отдаленно напоминавшее человека. Андрей сильно изменился за год. Его конечности вытянулись, стали тонкими, как у насекомого, а кончики пальцев ощетинились длинными когтями. Изогнутые под невозможным углом невероятно хилые ноги упирались в стены, удерживая хлипкое, как тростинка, тело. Кожа выцвела, стала почти белой. Редкие клоки волос все ещё цеплялись за лысый череп.
Времени на любование собой Андрей не дал. Оттолкнувшись от стены тем, что когда-то было ногами, он бросился вперед, на Влада.
Черный туман вырвался из разрубленного горла и груди. Тело Влада разорвало пополам, ребра вывернулись наружу, обнажая ребра и выставляя напоказ внутренности. Камера взлетела в воздух и рухнула на старый ковер из "Икеи".
Удар был так силен, что когти Андрея распороли стену за спиной Влада.
Загрохотали выстрелы. Когда они стихли и солдаты поняли, что стреляют в пустоту, раздался приказ капитана. Андрей растворился, готовясь нанести следующий удар.
- Слишком быстро вытащили ключ! Наведи нас на него! - капитан посмотрел на Лену.
- Ключ… Наведи камеру, он там… - произнесла голова Влада.
Зрелище было поистине ужасающим. Голова лежала в паре метров от разорванного тела и говорила. Рука, все еще кое-как крепившаяся к торсу, подняла палец и указала в сторону, где, по всей видимости, затаился Андрей.
Лена бросилась к камере. Только ее кровь охотника могла превратить обычную камеру в ключ, способный явить монстра миру. В прозрачный щит первого солдата что-то ударило, оставляя глубокие борозды. Враг был все еще невидим.
Лена схватила камеру. Свет из объектива снова ударил в лицо Андрея, делая его видимым для солдат.
Чудовище пыталось вырвать щит, кусая и царапая его зубами, давно превратившимися в бритвы. Безумный взгляд из-под длинных патл, что когда-то были волосами, носился от одного сотрудника к другому, но внезапно замер на Лене. Андрей понял, что она делает, и бросился к ней.
Новый грохот залпов. На этот раз - безжалостный. Каждый стрелял, пока оружие не издавало жалобный щелчок, означающий, что боезапас на нуле.
Монстр извивался молча. Где-то в его глубине, возможно, еще тлела боль, но из пасти не вырвалось ни звука. Андрей упал в одном из углов, пятясь от выстрелов, и внезапно растворился.
