Книги
Лена не хотела в этом признаваться никому, особенно себе, но смотреть на изуродованные тела было пыткой. С момента ее прихода на службу в Институт она всячески пыталась выстроить вокруг себя фасад из цинизма и напускного опыта. Но вид столь зверски убитых людей заставлял ее отворачиваться снова и снова, бороться с подступающей к горлу желчью.
- Этот парень нажрался стекла, - голос майора, старательно скрывающий эмоции, был лишь сухим комментарием к этому театру жестокости; он подошел к первым останкам, к тому, что еще час назад было человеком. - Разбивал бутылки со спиртным и жрал осколки. Все десна в кусочках стекол. Уверен, что после вскрытия мы обнаружим в его желудке полно битого стекла. Убийца явно садист, и ему доставляло удовольствие смотреть на все это, а ведь это заняло немало времени. Скорее всего, не меньше пары часов.
Влад разглядывал труп с отстраненным любопытством энтомолога, изучающего редкое насекомое. Его взгляд скользил по застывшему лицу умершего, ища логику в этом кровавом хаосе.
- Он утянул их к себе, для них все закончилось за пару минут, - пояснил он, и слова эти прозвучали в мертвой тишине морга особенно жутко.
- Утянул? - переспросил Симонов, его карандаш замер над блокнотом. - А, это что-то про эти их “карманы”, верно?
Лена отвернулась в очередной раз. Старый охотник, не выказав и тени брезгливости, вытащил из десны трупа особенно крупный осколок с остатками этикетки "Балтики".
- Пространственный карман, - она прижала ладонь к носу, пытаясь отгородиться от запаха. - Для них это могло длиться вечность, но в нашей реальности все заняло пару минут, потом он их просто выбросил назад. Наигрался.
- Сукин сын, - выругался майор. - В смысле, я знал, что большинство из этих тварей - садисты, но признаюсь, что первый раз вижу, чтобы кто-то постарался настолько сильно.
- Молодой, - Лена кашлянула в кулак, пытаясь вернуть голосу твердость.
- Что? - не расслышал Симонов.
- Потому что молодой. Выплескивает эмоции. Действует хаотично, озлобленно, еще не лишился человеческого. От прошлой жизни остались чувства, и он их демонстрирует. Пока что еще действует, как человек.
Влад наконец оторвался от первого тела и медленно зашагал к следующему, женскому.
- И верно… - произнес он, и в его голосе прозвучало эхо согласия. - Возможно, он даже все еще пользуется транспортом. Вероятно, приехал на метро или личном автомобиле.
Лена почувствовала укол гордости оттого, что ее догадка попала в цель, и даже на мгновение забыла о тошнотворном зрелище.
- Это мы проверим по камерам видеонаблюдения, - снова достал блокнот Симонов. - Если у этого психа есть машина, то это нам здорово поможет.
Следующей в очереди была девушка. Ее больничный халат был разодран, а одежда задрана вверх, обнажая истерзанное тело. На коже, словно уродливая карта, расплылись синяки от ударов и следы сексуального насилия. Все указывало на отчаянную безнадежную борьбу.
- Если бы это было обычное дело, то я бы сказал, что мы имеем дело с насильником-маньяком, - выдал свою версию майор. - Налицо все классические симптомы. Разве что… жертва не была связана, он ее просто держал, что нетипично для насильников. Судя по этим синякам, силы у этого урода было немеряно.
Лена опустилась рядом с Владом, заставляя себя смотреть. Ее взгляд скользил по рваным ранам, по застывшему на лице ужасу. Похоже, что чужой посчитал лишним чрезмерно уродовать девушку, оставив ее почти целой.
- Ее изнасиловал чужой? - с изумлением в голосе спросила Лена.
- Да… - пробубнил Влад, не отрываясь от осмотра тела.
Лена заговорщически огляделась, ее голос упал до шепота:
- А они что, могут?.. Ну… - поинтересовалась она..
- Да… - так же односложно ответил Влад.
- Ладно, я просто помочь хочу.
Лена выпрямилась, стряхивая с себя оцепенение.
- Вы упомянули ритуальные убийства, - снова заговорил Симонов, делая пометки в блокноте. - Я так понимаю, поедание стекла должно что-то значить?
Лена просто отмахнулась от трупа, двигаясь к последнему, третьему телу.
- Ничего особенного, тут повсюду разбитые бутылки с алкашкой, - она окинула рукой все помещение. - Скорее всего, наш общий друг не любит алкоголь и пьющих людей. А учитывая, что мы уже видели наверху, у нашего героя явно какая-то мания величия. Ему не нравятся толстые, пьющие, некрасивые…
- А почему он тогда изнасиловал девушку? - непонимающе спросил майор.
- Ну… - Лена уселась напротив последнего трупа, - там тоже… все очевидно…
Это не было очевидно для Лены, и она искренне пыталась понять, почему чужой изнасиловал девушку.
- Это была злость, - пояснил Влад, поднимаясь.
- Злость? Как это интерпретировать, я не понимаю? Его бывшая, или что?
Влад так же непонимающе посмотрел на майора, словно тот задал вопрос на давно мертвом языке, и уселся рядом с Леной напротив последнего мужского трупа.
- Это было наказание за трусость. Он сделал с ней то, что с ней делали остальные. Наказание за то, что она не говорит “нет”. Если она не говорила, значит, виновата. Предпочитала не замечать, значит, не заметит и этот раз, - монотонно объяснял Влад.
- Ну да, если девушка оделась откровенно, то сама виновата. Я слышала это дерьмо много раз, люди действительно в это верят, - усмехнулась Лена. - Этот упырь убил ее по такой логике?
Влад кивнул.
Симонов опустил блокнот, не записав последний вывод.
- Вообще-то! Современным девушкам стоит быть скромнее, нравственность пока никто еще не отменял, в конце концов…
Лена процедила сквозь зубы.
- В конце концов тебя изнасилует тот, кто не смог сдержаться, и спишет это на твой внешний вид или религию.
Симонов решил не раздувать конфликт и лишь снова схватился за блокнот.
Последнее из тел было лишено глаз и казалось полностью нормальным, если не считать этого факта. Пустые глазницы смотрели в потолок с немым укором. Лена уже собиралась было уточнить, какое символическое значение имеют глаза, помимо зрения, но в этот самый момент Влад начал переворачивать тело. Она увидела, что спина покойного была вскрыта, словно туша животного, а позвоночник - вырван и, судя по всему, похищен в качестве трофея.
- Вот гад же ж… - Лена снова прикрыла нос рукой, но быстро убрала, заметив, что Влад смотрит. - А это что значит?
- Чтобы вырвать позвоночник, не хватит сил даже у гориллы, читал в “National Geographic”, - снова встрял Симонов.
- Позвоночник - символ силы, несгибаемости… - пояснил Влад. - Он вырвал его, чтобы показать его истинное лицо.
Майор снова схватился за блокнот и быстро что-то записал, уточняя:
- Был терпилой?
- Он пытается показать отсутствие воли у этого человека. Иными словами, он наказал его за многократные попытки не заметить каких-то преступлений, возможно, которые происходили с ним при жизни или с другими, - объяснил Влад.
- Это все тела? - Лена обернулась на майора.
- Да, это все. Три здесь, - он указал на них блокнотом, - и один наверху.
Влад покачал головой и вместе с Леной выпрямился. Его взгляд забегал по комнате, перепрыгивая с персонала Института на стены и медицинскую утварь. Он что-то искал.
- Мы ищем что-то еще? - заметила его бегающий взгляд Лена.
- Не хватает… - больше своим мыслям ответил Влад.
- Чего не хватает? - удивилась она.
- Все это… большая выставка… - он развел руками, демонстрируя кровавые скульптуры, - но нет главного объекта. Трупы лежат под правильными углами, но в центре пусто… они лишь дополнение для главного зрелища.
Лена огляделась, пытаясь понять, о чем он. Все три тела лежали в углах, каждое из них смотрело в центр комнаты. Все остальные столы для трупов были отодвинуты, оставляя место в центре комнаты для чего-то крупного, для алтаря.
- Вижу… - догадалась Лена.
