Книги
Воздух над Донбассом, густой от пыли и чего-то еще – гари, тоски, – вибрировал под гул двигателей. Два потрёпанных грузовика, больше похожих на раненых зверей, чем на транспорт, ползли по дороге, напоминавшей лунный пейзаж. За рулём головной машины был Максим. Лицо в жёстких морщинах, взгляд, устремлённый сквозь лобовое стекло куда-то вдаль, в прошлое, где остался друг. Рядом Денис. Местный. Он знал каждую воронку, каждую опасную развилку.
— Левее, Макс. – голос Дениса был спокоен, но в глазах читалось напряжение. – Там, за холмом... вчера слышали разведку на квадриках.
Максим кивнул, крутя баранку. Грузовик кренился, преодолевая очередную яму. В кузове, среди ящиков с медикаментами, консервами и детскими вещами, сидели Алина, молодая врач с тёмными кругами под глазами, но с непотухшим огнём внутри и Ольга Николаевна, пожилая учительница, бережно прижимавшая к себе коробку с книгами и лекарствами для детского дома в Заречном.
— Как дети там? – спросила Алина, пытаясь отвлечься от тряски.
— Ждут. – просто ответила Ольга Николаевна, глядя на проплывающие за стеклом руины домов. – Ждут тепла, хлеба... и сказок. Особенно сказок. В них надежда, Алинка.
Они миновали разбитый блокпост, обгоревший остов "Тигра". Тишина стояла зловещая. Вдруг резкий хлопок, потом ещё один. Не гром, а сухой треск.
— Миномёт! – крикнул Денис, вжимаясь в сиденье. – Справа!
Максим резко дал по газам, выводя машину из-под обстрела. Снаряды рвались позади, поднимая фонтаны земли и камней. Осколки забарабанили по кузову. Из кабины второго грузовика донесся крик.
— Второй! Прямое попадание в капот! – заорал кто-то по рации, голос сорванный.
— Сворачиваем! – рявкнул Максим в микрофон. – В лес, по старой дороге! Денис, куда?
— Прямо! Потом налево, у обгорелой сосны!
Колонна рванула в сторону чахлого леса. Грохот миномётов стих, сменившись треском веток под колёсами и натужным воем перегретого двигателя второго грузовика. Они углубились в чащу метров на триста. Вдруг – оглушительный взрыв, резкий, сухой. Второй грузовик дернуло, он встал на дыбы и рухнул на бок.
Тишина. Потом стоны. Максим выскочил из кабины, оглушённый взрывом, в ушах звенело. К месту подрыва уже бежала Алина с аптечкой.
— Растяжка... – прошептал Денис, вылезая из кабины, но пошатнулся и схватился за бок. Его куртка быстро темнела от крови. – Старая... не заметили…
— Лежи! – Алина уже была рядом, разрывая куртку Дениса. – Осколок... глубоко. Максим, помоги!
Максим, всё ещё шатаясь, подбежал. Лоб у него был в крови от удара о руль. Контузия.
— Второй экипаж? – спросил он хрипло.
— Шофер... убит. – доложил молодой парень из кузова, бледный как мел. – Остальные... контужены, но на своих двоих.
— Связи нет. – констатировал Максим, тщетно тыкая кнопки рации. – Спутниковый телефон разбился при вщрыве. Дениса не двинешь. Алина, что делать?
Врач закончила накладывать давящую повязку, но знала, что этого недостаточно. Нужна операция. Сейчас. Кровотечение сильное.
— Он не дойдёт. – тихо сказала , встретившись взглядом с Максимом. – А вы... контужены. Я и Ольга Николаевна. Мы пойдём. До Заречного километров семь. Найдём помощь.
Максим посмотрел на бледное лицо Дениса, на решительные глаза Алины, на Ольгу Николаевну, которая уже перевязывала царапины контуженных ребят.
— Идите. Быстро. Мы... подождём. – голос Максима был неуверенным.
Он чувствовал себя беспомощным, как никогда.
Алина кивнула, сунула Максиму фонарик и шоколадку.
— Держитесь. Мы вернёмся.
Темнота в лесу была абсолютной, кроме узких лучей фонарей. Алина и Ольга шли, спотыкаясь о корни, прислушиваясь к каждому шороху. Страх сжимал горло. Вдруг впереди, метрах в пятидесяти, мелькнул огонёк. Ещё один. Голоса. Грубый смех.
— Мародёры... – прошептала Алина, пригнувшись. – Ольга Николаевна, назад…
Но было поздно. Их заметили.
— Эй, кто там? – раздался хриплый окрик. – Иди сюда, красавица!
Две фигуры двинулись к ним. Алина схватила Ольгу за руку, готовясь бежать. Вдруг её нога наткнулась на что-то твёрдое, полузасыпанное листвой. Она посветила фонарём. Обломки БПЛА, сбитого, наверное, давно. И среди обломков – целая кабина, а в ней... рация.
Идея ударила, как молния. Безумная, отчаянная.
— Ольга Николаевна, светите им в глаза! – скомандовала Алина, хватая рацию.
Она вспомнила, как Максим показывал им частоты и коды, на всякий случай. Нашла нужный диапазон. Включила передачу. Голос её, усиленный динамиком, гулко разнёсся по лесу, неестественно громкий и чёткий:
— Ястреб—1, Ястреб—1, приём! Говорит Сокол! Подтверждаю зачистку квадрата 7—8—дельта по схеме "Молот". Цели визуально не идентифицированы. Переходим к фазе два. Приготовить огонь на поражение по любой движущейся цели в секторе. Повторяю, огонь на поражение!
Она отпустила кнопку. Эффект был мгновенным. Голоса мародёров оборвались. Огни фонарей метнулись в панике.
— Бля! Это ж свои! Зачистка! – заорал кто-то. – Беги!
Топот ног, треск веток и тишина. Алина дрожала, как в лихорадке, но рация была твёрдой в её руках.
— Господь... помог. – выдохнула Ольга Николаевна, крепко сжимая руку девушки. – Идиотка ты моя храбрая... Пошли!
Рассвет застал Максима и Дениса у разбитого грузовика. Денис бредил, температура зашкаливала. Максим, стиснув зубы от боли в голове, смачивал ему лоб последней водой. Он уже почти не надеялся. И вдруг шум мотора. Не грубый рёв грузовика, а ровное гудение. Из-за деревьев выкатился старенький УАЗик с красным крестом на двери. За рулём Алина, рядом Ольга Николаевна и пожилой мужчина в белом халате.
— Доктор из Заречного... – успела сказать Алина, выскакивая из машины. – Живы?
— Чудом. – хрипло ответил Максим, помогая перенести Дениса в УАЗ. – Ты... гений.
Дорога в Заречное была короткой, но надежда, вспыхнувшая в груди, погасла у самых ворот посёлка. У въезда стоял незнакомый блокпост. Не наши. Люди в камуфляже без опознавательных знаков нервно курили, оглядывая дорогу. Рядом пулемёт на треноге.
— Диверсанты... – прошептал доктор, бледнея. – Заняли ночью. Связи нет. Что делать? Обратно?
Максим посмотрел на бледное лицо Дениса на заднем сиденье, на ящики с лекарствами в багажнике. На Алину, стиснувшую руль. На Ольгу Николаевну, сжимавшую коробку с книгами. Отступать было некуда. Идея созрела мгновенно, отчаянная, как ночной блеф с рацией.
— Доктор, есть краска? Хоть какая-нибудь! И кусок брезента! Быстро!
Пока доктор искал в салоне необходимое, Максим сорвал с УАЗа красные кресты. Краска нашлась. Зеленая. Масляная. И кисть.
Максим, игнорируя боль, полез на крышу УАЗа. Короткими, резкими мазками он нарисовал на брезенте, натянутом на крышу, крупные белые цифры: "В—217". Не шедевр, но с расстояния сойдёт. Прицепил брезент. Доктор принёс старую каску.
Максим нахлобучил каску. Взял руль.
— Алина, ты в кузов! Сделай вид, что везешь "грузы". Ольга Николаевна, доктор – сидите сзади, не высовывайтесь. Говорить буду я. И... молитесь.
Он глубоко вдохнул, включил дальний свет и направил УАЗ прямо на блокпост. На полном ходу.
— Стой! Кто такие?! – заорал часовой, вскидывая автомат.
Максим резко затормозил, пыль облаком накрыла постовых. Он высунулся в окно, лицо его было жёстким, голос командным, громким, с привычной фронтовой хрипотцой.
— Ты что, слепой, ефрейтор?! Видишь номер?! Подкрепление! Срочно в Заречное! Там "ихние" прорываются с севера! Пропускай, или отвечать будешь перед трибуналом за срыв операции!
Его тон, каска, нарисованный номер и решительность сработали. Часовой растерялся.
— Я... не знаю... приказа не было…
— А сейчас приказ есть! – рявкнул Максим, ударив ладонью по дверце. – Открывай шлагбаум! Сейчас же! Каждая секунда…
