Цветок папоротника

Глава шестая

— Папа! У меня не получилось его убедить! — женщина вбежала к Степану. Щеки ее пылали подобно летнему закату. Глаза опухли от недавних слез, все еще стоящих в глазах и готовых сорваться вниз.

— Ты о ком говоришь? — тяжело сел на лавку Степан. Он только что проснулся и не понимал, о ком ему сообщает женщина.

— Генка зеркалу не поверил, — растолковала та.

— Совсем не поверил? — усомнился Степан. — Оно же показывает правдоподобно.

— Когда я вошла, он плакал, а потом…, — женщина запнулась.

— Продолжай! — потребовал мужчина.

— Я сказала, что ему больше некуда возвращаться, — женщина говорила и бледнела, только теперь понимая совершенную ошибку. — Что нам он может помочь.

Степан вскочил. Подбежал к дочери.

— Дура! — проорал прямо в лицо, багровея. — Генка должен был сам подойти к этой мысли! Понимаешь?

Женщина поспешно закивала, соглашаясь с отцом. Она ожидала удара, но отец сдержался, что, впрочем, не означало прощения.

— Тогда бы он сам пришел ко мне! — продолжал бушевать отец.

— У нас есть еще двое: Леонид с Максимом, — робко напомнила женщина. Она стояла перед разгневанным отцом с опущенной головой и повисшими от безысходности руками.

— Генка с ними?

— Да, — чуть слышно ответила женщина, поняв вторую ошибку.

— Тогда у нас больше нет пленников! — схватился за голову Степан. — В кого ты такая уродилась?!

— Так надо было спать с женщиной, а не с…, — позволила себе усмехнуться дочь.

Степан не дал ей договорить, с силой шлепнул по губам, так что женщина отступила на шаг назад. Иначе бы она упала.

— Молчи! Ничего не изменилось бы сейчас, не учини ты тогда расправу в деревне.

— Они убили моих лучших сородичей! — теперь женщина перешла на крик. Ее взгляд пылал яростью, она крепко сжала кулаки.

— Ты так и не выбрала сторону, — в голосе мужчины слышалась печаль.

— Здесь невозможно принадлежать к чьей-то стороне, когда в тебе текут обе крови, — ответила женщина.

— Тебе не следовало призывать чужаков. Я говорил, что не нужно перемешивать миры.

— Стае нужна свежая кровь. Кто-то из пленников станет следующей жертвой, — пообещала женщина. — Я заставлю их!

Она развернулась и покинула комнату отца в уже боевом настроении.

— Как бы тебе не пожалеть о том, девочка моя, — покачал головой старик. Опустившись на лавку, прислонился к стене и закрыл глаза.

— Вот так дела! — изумился Леонид. — Старик-то оказался совсем не прост. Я ведь сразу понял, что история деревни какая-то странная. Не могут волки мстить за убитых сородичей. Только если их не направила чья-то воля.

— Зачем ему все это? — не понимал Максим.

— Тайна здесь большая, не иначе. Прав ты оказался насчет того, что тогда позвал нас в лес. Мы здесь нужны! Еще как необходимы! Все здесь пора менять, — Леонид обвел рукой комнату-тюрьму.

— Что же мы можем сделать в качестве пленников? — спросил Генка.

— Пока что не знаю, мальчики, но я придумаю обязательно, обещаю вам.

Разговор происходил после возвращения Генки. Он в мельчайших подробностях рассказал обо всем увиденном и услышанном, пока был в не комнаты. Даже про показанную зеркалом свою деревню и казнь семьи не умолчал. Теперь мальчик вновь колебался между верой и неверием в ее реальность. Леонид, как мог, утешал Генку, говоря о большой лжи, опутавшей деревню Степаном, словно паутиной пауком. Говорил, что нет веры такому человеку, который земляков своих вводит в заблуждение.

— Вот выберемся отсюда, тогда и покажем деревне старика Степана во всей красе, посмотрим, что люди с ним сделают.

Леонид и не думал, что вскоре представится возможность побега.

Скоро им принесли обед. На этот раз охранником был только рыжий детина, который отводил Генку в комнату с зеркалом и который знал про юношей, оборачивающихся волками.

Он постоянно косился на Генку, словно что-то важное решая для себя.

Генка отвечал мужчине спокойным взглядом и продолжал жевать.

Кормили пленников отлично. На обед им подали наваристый мясной суп с белым и ржаным хлебами. Рыбу речную жареную и блюдо малины. Пили чай из шиповника.

— Так всех в тюрьме кормят? — поинтересовался Леонид. — Или только нам такая щедрость?

— Всем одинаково даем, — ответил стражник. — Чего вас баловать?

— Мы же особенные, никакого преступления не совершали.

— Как же не совершали? — не согласился детина. — Еще какое преступление на вас.

— Это ты о чем? — Леонид понимал, что имеет в виду мужчина, но хотел услышать от него. — Мы случайно оказались в вашей деревне. Может, увидели, чего нельзя было, так ненароком же. Прощения просим, — Леонид даже голову склонил, как бы винясь за нарушение.

— Как же о чем? — удивился стражник. — Вы же не хотите нам помочь.

— Ах, помочь, — словно только что догадался Леонид. — Вы имеете в виду добровольную жертву?

Детина кивнул.

— Так вы сами успешно справляетесь с этим, в чем мы недавно убедились. Правда, мальчики? — Леонид посмотрел на Максима с Генкой, прося их подтвердить слова.

Те закивали в ответ.

— Стая приняла жертву, — подтвердил Максим.

— Волки довольны, — сказал Генка.

Мужчина сник при упоминании вчерашнего жертвоприношения. То ли вспомнил о том, что Степан врет им, то ли подумал о чем-то личном.

— Тот юноша — мой младший брат, — проговорил он.

— Как же ты позволил брату уйти в лес? — спросил Леонид.

— Он провинился и таким способом был наказан.

— Что же он сделал?

Детина молчал. Он не хотел или не смел говорить об этом.

Женщина забрала поднос с пустыми тарелками и вышла. Дверь закрылась.

Вскоре после ужина дверь открылась, и возникший на пороге рыжий детина приложил палец к губам, прося Леонида и мальчиков молчать. Затем сделал жест рукой, приглашая следовать за собой.

— Кажется, к нам пришла помощь, — шепотом с радостью проговорил Леонид.

Он поднялся с лавки, где уже расположился на очередную ночь заточения.

— Возможно, нас испытывают, и за поворотом скрывается сам Степан, — предположил Максим, зевая и не спеша встать.

— Сразу видно, что у тебя богатая фантазия и плохое знание людей. Ему незачем нас обманывать. Потеряв брата и узнав о вранье старика, он решил помочь нам. Так что быстро встаем и следуем за ним.

— Я верю стражнику, — сказал Генка. — К тому же нам некуда деваться. Хоть согласимся мы принести себя в жертву, хоть нет — нас везде ждет смерть. Лично я предпочитаю попытку побега безвольному ожиданию. Один раз я сумел сбежать, — он вздохнул, вспомнив картины, показанные зеркалом. Мальчик все еще метался между верой и сомнением в казнь семьи.

— Правильно, — одобрил Леонид. — Пошли. Пока все спят, нам надо покинуть деревню.

Стражник наблюдал за разговором и действиями пленников. Он нахмурился на недоверие Максима и улыбнулся защите Леонида с Генкой.

— Что-то наш друг сегодня молчалив, — заметил Леонид, первым выходя из ненавистной комнаты и оглядываясь вокруг.

Детина открыл рот и тут же закрыл его, сочтя ответ достаточным.

— Ужас! — отшатнулся от него Леонид. — Здесь все еще урезают языки!

— Что?! — хором изумились мальчики, выходя из комнаты и смотря раскрытыми глазами на рыжего мужчину.

— Так очень давно наказывали тех, кто говорит не то, что положено, — объяснил Леонид. — Видимо, наш друг сболтнул лишнего кому-то про юношей, становящихся волками.

Мужчина кивнул в ответ, подтверждая слова.

— Значит, это из-за меня ты теперь немой, — отчаялся Генка.

Детина отрицательно покачал головой и прошелся рукой по голове мальчика, утешая.

— Ты всего лишь сказал правду, благодаря которой мы почти что свободны. Веди нас.

— Отсюда когда-нибудь кто-нибудь сбегал? — шепотом поинтересовался Генка, на что получил отрицательный ответ от стражника мотанием головой.