Книги
Леонид с мальчиками стояли на краю деревни и озирались по сторонам. Якоута нигде не было видно.
— Мы переместились в пространстве или нам все это кажется? — первым нарушил тишину Генка.
Именно неестественная тишина окружала путешественников. Ни говора людей, ни звуков домашних животных, ни даже дуновения ветерка. Люди стояли на солнце, но не ощущали его тепла. Создавалось ощущение, что путешественники смотрят на картину, а не находятся в реальном мире.
— Думаю, переместились, — ответил Леонид. — О коллективном помрачнении рассудка мне еще слышать не приходилось.
— Со мной за двое суток произошло то, о чем я тоже понятия не имел, — возразил Генка.
— Ты прав, мой мальчик, — голос Леонида потеплел. Из хозяина проступили черты отца, переживающего за своих детей.
— Что же послужило для перемещения? — подал голос Максим. Он был рад избавлению от иглоукалывания, но ожидающее их впереди пугало его еще больше.
— Видимо, когда шип смешался с твоей кровью, растение сработало и отправило нас сюда. Теперь я верю, что это не иголик.
— Тогда нам нужно найти здесь подобное растение и проделать те же манипуляции для возвращения домой.
— Хорошая идея, Максим, — одобрил Леонид. — Пошли искать. Не уходите далеко и держите друг друга в поле зрения.
Как только путешественники поравнялись с первым домом, деревня наполнилась людьми и звуками природы, как и подобает реальности. Однако присутствовала одна большая странность. Она пугала вновь прибывших людей.
Деревня жила своей жизнью, не видя пришельцев.
Путники шли по главной улице. Она была практически пустынна для дневного времени суток. Три молодых девушки о чем-то весело щебетали возле одного дома. Возле другого дома мужчина колол дрова, а мальчик одного с Максимом возраста складывал их в поленницу. Третий дом стоял заброшенным с выбитыми стеклами.
— Мы для них не существуем, — сказал Леонид. Они задевали жителей и проходили сквозь них.
— Иначе бы их мир изменился, — предположил Генка.
— Мне кажется, что мы здесь именно для его изменения, — сказал Максим. — Кто-то из нас останется здесь навсегда.
Из одного дома вышли трое мужчин. У шедшего впереди человека были связаны руки за спиной. Они отправились к лесу, на краю которого стояла деревня.
— За ними, — скомандовал Максим. — Нам важно знать их действия.
— Ты только что сказал о необходимости найти то растение, из-за которого мы оказались здесь, — напомнил Леонид. Ему не нравилось подчинение слуге, чего он и не пытался скрыть.
— Теперь мне кажется иное, — пожал плечами Максим.
— Ты как считаешь? — мужчина обратился к Генке.
— Растение может встретиться нам по пути, — предположил тот.
— Давайте проследим за ними, — согласился Леонид.
Удобно следить за людьми, зная, что тебя не видят.
Связанного мужчину ввели глубже в лес, так что деревня скрылась из глаз, привязали лицом к дереву. Разорвали одежду. Один мужчина достал из-за голенища нож, провел по голой спине три горизонтальных полосы. Привязанный мужчина застонал от боли.
— Видимо, приносят жертву, — предположил Леонид.
— Кому? — спросил Генка.
— Скоро узнаем, — ответил Максим.
— Тогда ждем, — Леонид сел спиной к дереву.
Мальчики расположились слева.
Мужчины покинули свою жертву.
Наступившие сумерки огласил жуткий волчий вой. Казалось, выла сотня глоток.
— Они приносят жертвы волкам, — догадался Леонид.
— Этакой ораве нужна целая деревня, — предположил Генка. Мальчик поежился от страха. В лесу, что примыкал к их деревне, охотники время от времени встречали громадных волков. Стрелы их не брали. Копья отскакивали от шерсти. Их называли заговоренными существами.
— Суть не в количестве, а в добровольном приходе, — поправил Максим.
— Что-то я не увидел добровольного прихода, — возразил Генка. — Мужчину вели со связанными руками.
— Он подчинился.
— Откуда ты знаешь?
— Не могу объяснить, — пожал Максим плечами.
Вскоре показались горящие глаза волков. Они были со всех сторон и приближались. В отличие от людей они видели пришельцев.
Огромный волк — видимо, вожак стаи — подошел к троице, сидящей возле дерева, и наклонил голову как бы в знак поклона.
Леонид с мальчиками сидели, не шелохнувшись. Желание вскочить и сбежать боролось с необходимостью остаться и досмотреть до конца жертвоприношение.
— Он нам ничего не сделает, — расслабился первым Максим.
— Прочитал в его глазах? — усмехнулся Генка.
— Считай, что да.
Между тем, вожак отвернулся от людей к своей жертве. Подойдя к дереву с привязанным мужчиной, волк встал передними лапами на дерево выше человека и стал слизывать языком кровь, успевшую запечься со времени нанесения порезов.
Жертва не издавала ни единого звука.
Остальные волки смотрели на действия своего вожака, находясь на почтительном расстоянии.
— Пробует на вкус, — хихикнул Генка, но сердце замирало от предстоящей кровавой развязки.
— Он не станет его есть, — уверенно сказал Максим, но на этот раз не успокоил друга.
Генку затошнило. Недавний завтрак просился наружу не удобным путем.
Словно подтверждая Максима, раздался волчий одинокий вой. На глазах изумленных людей, ставших свидетелями жертвоприношения, человек стал превращаться в волка. Сначала волчьей стала голова. Именно она огласила лес воем, словно пробуя новые звуки. Затем покрылись шерстью руки, спина, ноги. Последним отрос хвост.
Вожак стаи опустился на четыре лапы, оглядывая новоявленного собрата.
Новый член стаи легко разорвал веревки, удерживающие его у дерева, и тоже опустился на землю.
С минуту два волка разглядывали друг друга. Затем бок о бок присоединились к стае.
Скоро волки покинули место.
— Что это было? — спросил Леонид, обращаясь к Максиму.
— Деревня перерождается в животных.
— Ты почти что прав, — раздался мужской голос.
Троица вскочила на ноги.
Сзади стоял старик без бороды в рубахе черного цвета и таких же штанах. Его лицо было омрачено страданием.
— Ты сошел с ума, старик! — Леонид вскочил со стула и пошел хозяина дома, сидящего на лавке напротив него и прислонившегося, устало, к стене. — Ты хочешь нашей смерти ради спасения своих людей!
— Ты же не видел смерти мужчины, — возразил со вздохом старик. — Всего лишь обращение.
— Все равно для людей он умер. Ведь так?
— Так, — лицо старика покрылось потом. Ему хотелось лечь и отдохнуть, тем более за окном комнаты, где шел тяжелый разговор, уже вовсю светила луна.
— Я не отдам своих детей в волчью стаю. Никогда! — Леонид скрестил руки на груди. Он нависал над собеседником, имевшим тщедушный вид рядом с ним.
Сами дети — Генка с Максимом — дремали тут же в углу комнаты, расположившись на шкурах по виду волчьих. Они краем уха слушали разговор, но утомление брало верх над любопытством.
— Они ведь не твои дети, — напомнил старик. — Всего лишь слуги, подлежащие замене.
— Пусть так! Мне не хочется расставаться с ними.
— Тогда принеси в жертву себя. Мальчики же вернутся в свой мир. Обещаю.
— Максима казнят, если он вернется без меня.
Старик покачал головой.
— Законы твоей деревни суровы даже по отношению к детям.
— Зато мы не похищаем людей для своих целей. Обходимся своими силами.
— Максим может вернуться в деревню Генки, — предложил старик. — Он станет погонщиком.
— Я не стану помогать вам! — рявкнул Леонид так, что мальчики проснулись. — Делай с нами, что хочешь!
— Даю вам два дня на размышление, — подвел итог старик и хлопнул в ладоши.
В комнату тут же вошли четыре человека, вооруженных копьями.
Они окружили Леонида и вставших со шкуры мальчиков и вывели из комнаты.
