Книги
Наблюдая за полетами птиц, оставшихся прежними после Катаклизма, Генка мечтал подняться в небо. Он хотел увидеть землю с высоты птичьего полета. Мальчик часто задавал себе вопрос: почему мир, так изменившийся после Катаклизма, породивший новые виды растений и животных, совершенно не изменил облик своего главного творения — человека? Было бы потрясающе отрастить себе птичьи крылья и летать. Летать и быть свободным. Летающие люди — персонажи древних мифов, о которых Генке поведали бабушки. Иногда они рассказывали шепотом о прежнем мире, потому что был запрет на историю, считавшуюся бесполезной обузой для жизни. Генка однажды после смерти бабушек спросил отца о прошлом, за что был наказан. Больше он не смел досаждать подобными вопросами. Так и жил настоящим.
Генкина мечта сбылась этой ночью — он летел! Пусть не сам по себе, а при помощи чудовища, но он летел! Генка взглянул вниз на отца. Тот стремительно уменьшался по мере того, как Якоут набирал высоту. Вскоре мужчина превратился в точку, а затем и вовсе исчез из вида, так высоко летела повозка. Тогда Генка поднял голову и посмотрел на небо. От восхищения закружилась голова. Мальчик увидел зрелище, несравнимое с ночным березовым лесом. Звездное небо предстало во всей красе. Каждая звездочка мерцала и словно подмигивала смелому мальчику, не побоявшемуся совершить поступок вопреки воле родителей. Отсюда они выглядели больше и ярче, чем с земли. Мальчик любил звезды, недоступные и взирающие равнодушно на людей. Теперь он любил их еще больше. Завороженный Генка обещал шепотом ночным глазам Земли, что обязательно найдет то, ради чего он тут, летит с людьми, знакомыми лишь несколько часов.
— Нравится? — спросил Максим, стоящий рядом с новым другом.
— Разве может такое не понравится? — удивился Генка.
— Мой старший брат не любит звезды. Он говорит, что они наводят на печальные размышления о жизни своим холодным равнодушием.
— Мне звезды дают силу. Глядя на них, я становлюсь сильнее.
— Нам придется приземляться на остаток ночи, — сказал Леонид.
— Разве нельзя поспать в повозке? — спросил Генка, которому хотелось лететь без перерыва.
— Якоут может не спать двое суток, но сейчас он еще не окреп и нуждается в отдыхе. Мы же планировали продолжить полет завтра после полудня, так что идем вниз.
Генке ничего не оставалось, как подчинится.
— Не переживай, — вставил Максим, — завтра утром Якоуту станет лучше и мы уже без задержек полетим, куда тебе надо. Правда, папа?
— Конечно.
Леонид снова прокричал непонятную фразу. Якоут пошел на снижение.
— Что за язык? — спросил Генка на этот раз.
— Так Якоуты общаются между собой, — объяснил Максим. — Как-нибудь расскажу историю их появления в деревне.
Повозку тряхнуло при соприкосновении с землей. Она прочно встала на колеса.
Уставший Якоут сразу лег.
— Всем спать, — распорядился Леонид. — Вы ложитесь на сидения, а я на дно.
— Мне привычнее спать на траве, — сказал Генка.
— Как хочешь.
Генка вылез из повозки и растянулся на спине, заложив за голову правую руку и глядя на звезды, которые приняли обычный вид.
Вскоре он услышал сопение Леонида с сыном.
Утром Генка проснулся и первые секунды не мог понять, отчего лежит на траве, а не в мягкой постели. Вспомнив вчерашний день, широко улыбнулся. Как же изменчива жизнь. Никогда не знаешь, какой сюрприз она преподнесет не просто на следующий день, но и через пару часов. Еще вчера утром мальчик готовился понести наказание за невольный проступок. Затем жуткая боль на глазах практически всей деревни. И вот неожиданное спасение через людей, пришедших с неба. Спасение вместе с надеждой, в которую, увы, не верят родители. Генка вздохнул, вспомнив свои слова, сказанные маме. Он никогда не говорил с ней подобным тоном. Не удивительно ее позволение наказать его. Так ему и надо за свою грубость! Вот вернется и попросит прощения. Мальчик нисколько не сомневался в своем скором возвращении. Тогда он будет готов ко всему: и к повторному иглоукалыванию главы деревни, и к розге отца. Пусть только отыщется лекарство и спасет маму. Остальное переживаемо, а потому не страшно.
— Уже проснулся, — над лежащим Генкой навис Леонид, закрыв солнце. — Вставай. Дела ждут. Поможешь Максиму.
— Чем? — спросил тот, поднимаясь на ноги.
— Надо натереть Якоута жидкостью от насекомых.
— А он меня подпустит к себе? — Генка опасливо покосился на прирученное чудовище. То обстоятельство, что оно травоядное, не делает его менее опасным. Якоуту ничего не стоит раздавить человека мощной лапой.
— Он видел нас вместе, поэтому считает тебя своим.
— Тогда ладно.
Генка пошел к Якоуту, над которым уже трудился Максим.
— Как спалось? — спросил он Генку.
— Нормально. Я всегда и везде сплю хорошо. Леонид прислал меня к тебе в помощь. Говори, что делать.
— Вот возьми тряпку.
Максим протянул Генке кусок материи, предварительно смочив его из небольшого стеклянного пузырька.
— Фу! — скривился Генка, почувствовав неприятный запах. — Ну и вонь!
— Иначе Якоут будет отвлекаться от полета на вычесывание насекомых.
Животное понимало, что люди пытаются помочь ему в борьбе с кровососами. Оно терпеливо ждало, пока мальчики терли жесткую шкуру, дыша через рот и все равно вдыхая противный запах. Якоут наклонил голову, расправил крылья для удобства ухода за собой.
— Не думал, что сразу буду работать, — признался Генка.
— Леонид не любит бездельников. Раз мы взялись тебе помочь, нарушая свои планы, то и ты должен отплатить нам.
Генка встрепенулся, услышав от Максима не слово папа, а имя человека. Как будто он не сын. Мальчик хорошо помнил окрики матери, когда он называл Никанора по имени. Подобное обращение не запрещалось, но и не приветствовалось. Однако порядки у всех разные.
— Что ты сказал? — Генка решил уточнить у друга.
— Леонид…, — Максим осекся, поняв, что проговорился. — Ты понял?
— Что понял?
— Что Леонид мне не отец.
— Пока что я ничего не понял, — честно признался Генка. — Ты зачем скрыл?
— Леонид приказал. Для всех мы отец с сыном.
— Зачем?
— Так легче иметь доверие у людей. Никаких расспросов. Родственники путешествуют вместе. Отец взял сына исследовать мир и научить управляться с Якоутом. Теперь понимаешь?
— Уже лучше. Кто же вы друг для друга?
— Для этого надо многое рассказать.
— Ничего. Работы у нас еще много. Мажем дракона, и заодно рассказываешь свою историю.
Работа закипела вновь. Якоут начал даже фыркать от остановки мальчиков.
Максим приступил к повествованию.
Деревня Максима была самой обыкновенной среди сотен других деревень. Размером чуть ли не с поселок городского типа. После Катаклизма все связи с миром резко оборвались. Никто деревню больше не посещал. Из уехавших жителей никто не вернулся. Весь остальной мир словно вымер. Поплакав над умершими родными и своей ужасной судьбой, жители продолжили жить дальше уже по своим законам.
