Что случилось с Джоном?
Это был второй рабочий день Джона в американском посольстве Кубы. Первый прошел как-то смутно, он даже рабочего плана толком не составил. Аклиматизация дело такое, требует времени.
И чего это его приятель Пол, так восхищался этим местом? Джону здесь было совсем не по душе.
"Столица Кубы, прекрасный город, который не оставляет равнодушным! Он словно старый друг, с которым ты давно не виделся, но всё ещё помнишь его улыбку и смех. Знаешь Джон, я тебе завидую. Ты сможешь бродить по улицам Гаваны, наслаждаясь каждым мгновением и сделать это своей обыденностью. Там время течёт не то что здесь - медленно и плавно, как ром в бокале. А впрочем, может не так все и здорово: ты ведь туда по работе. А работать на Кубе сложно, слишком уж атмосфера расслабляющая".И вроде бы всё так как и говорил друг. Джон вдыхает аромат цветов, которые растут на каждом углу, и слушает звуки сальсы, доносящиеся из открытых окон. Люди здесь выглядят дружелюбными и открытыми, они даже улыбаются ему при встрече, словно старому знакомому.
Но... везде сквозит это странное непонятное но.
Может всё дело в безумии кубинской архитектуры? Помесь колониального стиля и тропического барокко, будто заставляют время становиться густым и вязким, течь медленнее. Правда что как ром, нет, приторный ликер в бокале. А еще машины эти словно игрушечные, старых времен как ни в чем не бывало летящие по трассам, только усугубляют эффект "машины-времени".
До чего же противное это чувство, когда ничего плохого не происходит, а внутри натянулась какая-то струна, которая не даёт спокойно дышать.
Странно.
Джон вошёл в посольство и отправился в свой кабинет, готовиться к консультациям и будущим отчётам. Работа должна отвлечь, но здесь его снова окатывает странной волной: он не должен быть здесь, ему хочется домой. Каждый атом внутри него будто бы протестует.
Но как же работа, семья?
Жена и дети скоро переедут на Кубу, у него хорошая зарплата... А здесь вроде как застывший во времени рай.
И то правда, но если уж это рай, тогда почему он вгоняет Джона в такую невозможную дикую тоску?
Джон опомнился только когда зазвонил его мобильный: звонила его жена Джейн.— Привет, дорогой! Ну как тебя встретила Куба?— Хорошо, Джейн, хорошо встретила. Но всё здесь какое-то чужое, не могу объяснить, но ощущения странные.— В самом деле? Может быть тебе плюнуть на все и вернуться домой? Я буду только рада, ты же знаешь, менять планы на ходу это по мне.
Джон выругался про себя. Зря ей сказал.
Хотя в глубине души он был с ней согласен, на поверхности логика и ум решительно протестовали против женской глупости. Вот так всё бросить и уехать, ага разбежался. Социальный статус сам себя не поднимет, быть дипломатом престижно, он должен хорошо показать себя на новой должности. А собственные необъяснимые страхи и женские бредни подождут.
Да Джейн порой сильно раздражала его тем, что так безоговорочно опирается на ощущения. Чуть что не так, она говорит - делать это не буду. И постоянно твердила про это своё дурацкое внутреннее чутьё. Мне не по себе, мне здесь не нравится - давай уйдём.
Из-за этого её чутья он пропустил самый важный бейсбольный матч, на котором так мечтал присутствовать. Почему подчинялся? Да уж не потому, что каблук, а потому что жалел её. Слишком сложное у Джейн было детство.
— Милый, может плюнешь на всё да уедешь? У тебя голос не такой какой обычно, я уже сама напрягаюсь.— Мне пора, бежать. Потом наберу.
Со злости Джон швырнул телефон на стол, а сам плюхнулся на кресло протирая лицо ладонями. Дурацкий день, наверное всё дело в жаре. Джон откинулся на спинку кресла и запрокинув голову назад уставился потолок, как вдруг в его ухо вошёл странный звук.Такого он никогда не слышал за всю свою жизнь. Он физически ощущал его внутри: будто бы бормашина слишком близко подобралась к перепонке и физически начинает её расшатывать.
Мгновение, два или три Джон надеялся что это пройдёт, но ничего не менялось, его всего от странных волн его буквально выворачивало на изнанку. Все внутри неприятно вибрировало. Казалось звук шел с улицы, потому Джон согнувшись в три погибели закрыл все окна и двери, затем не помня себя стал метаться из угла в угол.
Что это?
Как оно проникло в него?
Все начало плыть, зрение упало, а шум никуда не уходил. Лишь слегка затих и преобразился - теперь казалось, что внутри его уха катается металлический шарик, с каждым ударом отдавая болью в висок.Джон снова открыл окна, надеясь на приток свежего воздуха. Он сорвал свой галстук и расстегнул рубашку так, что пуговицы с неё слетели, и упав на пол, поскакали по разным углам.
Ещё несколько минут такого аттракциона он не выдержит, Джон зажмурился впившись пальцами в виски и в момент, когда казалось, что дальше терпеть нельзя всё закончилось.
Он обнаружил себя лежащим на полу в позе эмбриона, дыхание было частым и поверхностным, а голова раскалывалась. Когда он попытался встать, то его стошнило. Каждый шаг давался с трудом. Он тяжело и очень медленно побрел к двери, будто старый корабль, который не отпускает гигантский якорь.Джон понятия не имел, что это было, но одного раза хватило, чтобы все решить: послать к чертям и работу, и амбиции, и воображаемый статус.В момент когда ему стало плохо всё это потеряло свой вес.
А что было важно?
Да, пожалуй, только его личное самочувствие и счастье жены с детьми. Мир этот, в котором он живет и благополучие этого мира, да это тоже важно, но Джон так ясно понял это только сейчас, когда его отпустило.
В коридоре он встретился с парой коллег из своего посольства. Все трое глядели друг на друга, словно с трудом могли вспомнить лица и имена.
— Привет, — говорит человек, с которым Джон сюда прилетел. Он странно растягивает слова, нелепо, почти театрально.Джон не может вспомнить имя сослуживца, с которым работал несколько лет. Хорошо хоть себя не забыл, после этой передряги.
Коллеги застывают словно в немом кино и глядят друг на друга с неподдельным
удивлением. По лицам понятно, что все трое прошли через странную звуковую атаку.— Что случилось? — спрашивают они друг друга, прекрасно понимая бессмысленность вопроса.Ведь никто и понятия не имеет, что произошло.— Чтобы ни случилось, — отвечает Джон, — я прямо сейчас возвращаюсь домой.****************************************
Вы же не думали, что рассказ о Джоне останется вот таким, оборванным на полуслове, с тяжелой завесой тайны на нём?Мы тоже считаем, что это было бы не справедливо, поэтому хотим раскрыть его чуть больше.Но чтобы это сделать, из области художественной, нам нужно переместиться в область реальную. Ведь, то что произошло с Джоном случилось по настоящему и называется Гаванским синдромом.Это таинственная серия случаев, которая произошла с американскими дипломатами во время их пребывания на Кубе, в Китае, России, Тбилиси, Европе, Тайване и других странах. Впервые инцидент был зафиксирован в 2016 году.Тогда американец, работающий в посольстве США в Гаване, пожаловался на странные звуки, которые шли откуда-то с улицы.Цитата пострадавшего:
«Это раздражало до такой степени, что приходилось заходить в дом, закрывать все окна и двери и включать телевизор погромче, чтобы не слышать эти звуки», — рассказал пострадавший, добавив, что его сосед, также работавший в посольстве, тоже слышал шум, который он описал как «механический».
Больше деталей о Гаванском синдроме в нашем телеграмм канале. Он указан в профиле.
