Книги
Хмырь поганый и здесь мне всё испортил! Ювелир меня даже слушать не стал, не то что оценку предложенной подвески проводить и спасать меня из бедственного положения.
Положа руку на сердце, я и сама немного виновата. Чёрт меня за язык дёрнул, сказать, что мы с инквизитором дружим… Я подумала, это выведет лысого из ступора и избавит его от нервного тика. Впрочем, так оно и оказалось. Ювелир отмер, чаще заморгал и спросил то, к чему я совсем была не готова:
— И как же зовут вашего… приятеля?
— Инквизитора? — глупо уточнила я.
— Да, вы ведь… приятельствуете, как утверждаете.
В сыскники и законники лысому идти нужно было. Одним вопросом меня нокаутировал.
Позорище. Я посыпалась на такой элементарщине.
Чего мне сказать нужно было? Старший инквизитор? Пытаться угадать, было бесполезно. В этом мире не особо жаловали одинаковые имена, а дара предвидения у меня не было. Пришлось, уронив голову и достоинство, уходить ни с чем. Правда, недалеко.
Выйдя на улицу, я дотянулась до болтающейся под крышей дощечки и хорошенько по ней стукнула. Снег осыпался и явил мне вывеску. Исходя из неё, я вообще пришла не туда, куда нужно. Я и в помещении подозревала, что уж больно пафосное местечко — эта ювелирная лавка. Ассортимента не было, для мастерской маловата, а тут ещё и выяснилось, что в сутки отводится всего два часа на работу лысого. Выходило, что это, говоря простым языком, что-то вроде личного кабинета ювелира, где он принимал заказы. Очевидно, не по статусу мне было сюда соваться. Нужно было что-то попроще найти.
На площади, может, найдётся чего? Но до неё топать и топать, а снегопад за время проведённое в тепле ещё и усилился.
Во всём виноват инквизитор! Из-за него я теперь даже не могла спросить ювелира о его конкурентах и лавках с образцами украшений, куда я могла бы отнести на продажу свои цацки. Ну, с какими глазами мне опять туда соваться?
И принесло же сюда хмыря, когда не нужно было! Тьфу на него!
Подозрительно это всё, я вам скажу. Начиная с рассказа Ари, к этому гаду есть много вопросиков. Теперь же сюда ещё и лавка ювелира добавилась. Может, это вообще он стырил у меня перстень и принёс его лысому? Может, знал, что, обворовав меня, оставил в бедственном положении и предугадал место нашей возможной встречи, чтобы быть в курсе моих дел и воспоминаний? Может, это вообще он мне память и стёр? А может, этот гадёныш на украденное у меня золото решил себе какой артефакт заказать, избавившись от улик по-быстрому?
Вопросов к инквизитору было в несколько раз больше, чем ответов. С самооценкой у меня бедственного положения не наблюдалось. Я знала, что выведу этого коня на чистую воду, как бы он копытами ни бил, но для этого, увы, мне требовались средства, банально на пожить и пожрать. А оттого и пришлось забыть о нём, сосредоточившись на улучшении своего материального положения.
Идти туда, не знаю куда, мне решительно не хотелось. Даже нужда не способна была меня заставить по такой погоде слоняться по улицам. Я собралась с силами и погребла по снегу в сторону трактира, уповая на помощь мальчишки, который уже мне помог. От трактирщика толку не было. Может, я, конечно, как-то не так сформулировала свой вопрос, но этот Барн меня сюда и послал. Уж не знаю, за знатную госпожу меня принял или ему этот лысый процент какой отстёгивал за новых клиентов и рекламу.
Хорошо было бы, если бы получилось Ари с собой прихватить. С местным оно всяко лучше и быстрее по городу передвигаться.
В трактир я ввалилась снежной бабой, дышащей аки паровоз. Признаться, думала, не дойду. Уже даже мысли о том, чтобы снова отправиться в путь по такой погоде, казались какими-то самоубийственными. Ещё и с ребёнком.
На первом этаже трактира было многолюдно, чего не наблюдалось днём. Наверняка непогода многих застала врасплох, и за стенами «Роззи» мужчины пережидали её буйство, за кружками хмельного и мисками с горячей похлёбкой.
— Я помогу, госпожа. — откуда ни возьмись ко мне бросился Ари, держа веник наготове. Мальчишка принялся меня обметать, пока я стояла столбом и пыталась восстановить сбившееся дыхание.
Я уже не знала, как лучше поступить. Стоит ли паренька с собой таскать по сугробам, в такую метель? Да и стоит ли самой снова выходить в такую погоду на улицу? Был шанс, что я тупо не дойду даже с сопровождением, а ещё и вероятность не работы торговцев при таких погодных условиях.
— Этот снегопад… закончится когда-нибудь? — едва ворочая языком, поинтересовалась я.
— К ночи уляжется.
Наверное, я поверила Ари, потому что очень хотела верить его словам.
Перед тем как подняться к себе в комнату, я попросила и мальчишку, и трактирщика разбудить меня утром, когда лавки на торговой площади начнут работать, и попросила подать чайник чая в комнату, чтобы побыстрее отогреться. Не в моих правилах откладывать дела на завтра, но нужно было прислушаться к доводам разума и признать своё бессилие на данный момент. От меня мало что зависело.
В комнате я сбросила всю верхнюю одежду, развесила её как попало и забралась под толстое ватное одеяло. Принялась ждать свой чай, надеясь на ещё одну плодотворную беседу с Ари. Не помешало бы ещё раз услышать его версию событий. Вдруг у него изменятся показания или он вспомнит что-то ещё, что-то важное?
…но вместо белобрысого паренька ко мне в комнату, без стука и предупреждения, ворвался инквизитор, а с ним и двое законников.
— Скучали, госпожа Полли? — издевательски скалясь, инквизитор затряс перед моим лицом обвинительным письмом и грозно рявкнул: — Собирайтесь!
Ну, хмырь… Как есть, хмырь! Конь педальный. Нашёл-таки, за что меня за решётку упрятать?
— Мне нужно ознакомиться с обвинениями и одеться. Выйдете! — высунув руку из-под одеяла, я выхватила обвинительное письмо и зло клацнула зубами. — Выйдете, я сказала! Я незамужняя девушка! Я не одета! Я сейчас такой вой подниму, что вам ещё и жениться на мне придётся, чтобы отмыться от людской молвы!
Законники первыми стали пятиться к дверям.
Инквизитор не сдвинулся с места. Он минуту буравил меня цепким взглядом, явно ставя мои слова под сомнения, но после додумался оторваться от созерцания моей растрёпанной головы и осмотреть комнату. Мои всюду валяющиеся и развешанные вещи были прямым подтверждением моего заявления.
— Упаси боги. — со вздохом хмырь признал поражение. — У вас десять минут на сборы!
Я с деловитым видом кивнула, нахмурилась и тряхнула обвинительным письмом, делая вид, что это единственное важное в сложившейся ситуации. Разум же метался между желанием выпрыгнуть в окно и принять бой с местными законниками с честью. Я склонялась ко второму варианту, вот только для него мне требовалось в отведённое для меня время избавиться от “лишних” именных печатей и лицензии законницы! Иначе этот бой будет проигранным. Да он и начаться-то не успеет, как меня возьмут за жопку.
Только дверь за инквизитором закрылась, как я тут же скинула одеяло и вскочила на ноги.
«Думай, Полина! Думай!» — скандировала мысленно, всё же поглядывая в сторону окна.
