Слезы Амити

Глава 50

Свободная пара пролетела незаметно. В основном благодаря Мэй, потому что она была рядом. У меня даже настроение приподнялось, однако хорошим оно было лишь до того момента, как мой взгляд натыкался на спину сидящего впереди Дамиана. Как только вообще Мэй могла болеть в этом споре за него? Уму непостижимо!

– Дамиан тебя чем-то обидел? – поинтересовался сидящий рядом со мной Торбальт.

– Нет. С чего решил? – угрюмо пробормотала я.

– Еще немного и ты прожжешь в его спине дыру.

– Скучно, вот и прожигаю. Остальных жалко.

Мне и правда было скучно. Из-за утренних событий произошли изменения в расписании, все деканы занимались вопросами о расселении учеников, а в пары поставили самые заурядные предметы. Сейчас у нас была история магии. И как бы ни пытался преподаватель увлечь нас историей о великом нашествии мышей, которые напились повышающего интеллект зелья, никому интересно не было, хотя сей исторический факт создал людям и магам немало проблем. Как бы ни пытались истребить разумных мышей – ничего не выходило. Они же не идиоты, чтобы прыгать в пасть котам да есть отравленную еду, вот в итоге и пришлось заключать с ними договор. Смешно, конечно, но за определенную плату, а конкретно за все объедки, которые могла предоставить им Академия, мыши согласились уйти в Скрытый лес. Так что теперь где-нибудь в лесу сидела разумная мышь, доедающая остатки моих с завтрака вафлей.

И все-таки… Как только Мэй может быть на стороне Дамиана?

– Вот, опять вздыхаешь, – заметил Торбальт.

– Подумала о мышах и вафлях.

– О чем? – не понял он.

– Да неважно, – в который раз вздохнула я и перестала сверлить взглядом Дамиана. – Скорее бы урок закончился.

– Это точно, – согласился Юджи, который уже лежал на столе, теребя листок книги. – Лучше бы вообще занятия отменили. Две пары истории я не переживу.

Вдруг в дверь кабинета постучали. Профессор замолчал, а мы обратили сонные взгляды на входящего в кабинет. И при виде темного силуэта, похожего на летучую мышь, всю мою меланхолию как рукой сняло.

– Прошу прощение за беспокойство, профессор, – растекся мягкий и обволакивающий голос директора. – Но мне нужно забрать одного из ваших учеников.

– Конечно, директор.

– Благодарю, профессор, – улыбнулся Рамэрус, после чего его темный взор остановился на мне. – Флоренс, прошу за мной.

У меня кровь от лица отхлынула, а внутри все похолодело, но я постаралась взять себя в руки и поднялась со своего места.

– Везет, – вздохнул Юджи. – Кому-то не придется слушать истории о мышах…

Я кое-как выдавила из себя улыбку и на негнущихся ногах отправилась к директору, который, попрощавшись, первый вышел из кабинета и ждал меня в коридоре.

– Профессор Рамэрус? – с волнением начала я, но директор меня перебил:

– Поговорим у меня в кабинете.

Взмахнув черным плащом, он повел меня на второй этаж в преподавательский корпус, и, следуя за ним, я молилась лишь о том, чтобы по пути нам встретился декан, но чем ближе становился кабинет директора, тем слабее была моя надежда. Она совсем разрушилась, когда мы оказались внутри, и я сама лично закрыла за собой дверь.

– Присаживайтесь, Лаветта, – произнес директор, садясь за свой стол и указывая на стул напротив.

Ректорская мало чем отличался от кабинета декана. Пожалуй, лишь гербом, вместо сокола на красном полотне – здесь был символ шести элементов на пурпурном – да напольным зеркалом в человеческий рост. Глядя на него, я послушно опустилась на стул – на самый его краешек, готовая в любой момент вскочить и побежать, после чего робко поинтересовалась:

– С Сенжи все хорошо?

Переплетя тонкие пальцы, директор пронзительно на меня посмотрел.

– Да, Миреваль в полном порядке.

Он ненадолго замолчал, продолжая на меня смотреть, что только сильнее оказало на меня давление.

– Флоренс… Лаветта, расскажите мне, пожалуйста, что именно произошло, когда вы вошли в кокон смерти.

Я напряглась.

– Я уже рассказывала.

– Да, но наверняка это было не все. Понимаете, в чем дело. Сенжи больше не подает признаков обращения.

– Это же хорошо, – с сомнением произнесла я.

– Несомненно, – согласился директор. – Но так быть не должно. Поэтому я прошу вас еще раз пересказать все события того дня.

– Я плохо помню…

– Флоренс! – слегка повысил голос директор, но потом вновь заговорил спокойно: – Лаветта, расскажите, что помните.

Я закусила щеку, понимая, что отвертеться от этого разговора у меня не получится. Оставалось только надеяться, что я точно помнила легенду, которую рассказывала вчера, и она не разойдется с тем, о чем уже могли рассказать декан и сам Сенжи.

Глубоко вздохнув, я медленно выдохнула, чтобы привести мысли в порядок и унять дрожь в руках, после чего принялась пересказывать события вчерашнего дня: как Сенжи потерял контроль, как Церара сказала, что Сенжи все еще можно спасти, и как Несс пыталась его защитить…

– Бывает, что мертвые сохраняют часть своего сознания, – сказал директор, когда я прервалась, чтобы перевести дыхание и совладать с воспоминаниями о Несс. – Область, на которой оставили отпечаток сильные эмоции.

Я кивнула, невольно стискивая рубаху на груди, а директор мягко произнес:

– Что было дальше? После Ванессии.

– Сенжи читал странное заклинание, – нахмурилась я. – Его голос и слова были очень необычными.

– Песнь души, – пояснил директор. – Это заклинание высечено на душах некромантов. Никто не может его намеренно произнести, и никто не может узнать его слов до определенного момента.

Поднявшись, директор обошел длинный стол, проведя пальцами по лакированной древесине.

– Эту магию нельзя контролировать, отчего она становится только опаснее. А неконтролируемая магия – все равно что неразрушимое проклятие.

Его темный взор вновь обратился ко мне и словно бы заглянул в самую душу. Я даже пошевелиться не смогла, только смотреть ему в глаза и слушать.

– Грустная и могучая сила, – голос директора надломился. – Несущая бедствие не только для заклинателя, но и для его близких.

У меня по спине скользнул холодок от сказанных слов. Мы все еще говорим о Сенжи?

– Поэтому люди, кто ее получил, одиноки. Вы согласны со мной?

– Н-наверное… Да. Скорее всего, да.

Я тяжело сглотнула и осипшим голосом добавила:

– Сенжи сейчас очень одиноко.

– И не только ему, – хмыкнул директор. – Поэтому мне так важно узнать даже малейшие подробности, как было остановлено обращение. Ваш рассказ может стоить души не одному, а многим некромантам.

Он в ожидании приподнял черные брови, что так контрастировали с его белыми волосами на голове.

– Так как вы остановили обращение?

– Я… Я ударила его по голове.

– Вздор! – вдруг воскликнул директор.

Его расслабленная ладонь на столе сжалась в кулак, но он тут же ее расслабил, когда я вздрогнула и отпрянула.

– Лаветта, – погладил пальцами переносицу директор. – Сосредоточьтесь, пожалуйста. Должно быть что-то еще, что на него повлияло.

– Н-но это все!

– Нельзя одним камнем остановить заклинание, которое пытались прервать веками! – вновь воскликнул директор. – Даже с выдранными языками… стоило некромантам очнуться, как они продолжали обращение. И только смерть не позволяла личу родиться в этом мире. После этого вы хотите, чтобы я поверил, будто Сенжи остановил какой-то камень?

Директор усмехнулся, а я побледнела, осознав, фатальный изъян своей легенды. Из века в век маги пытались прервать обращение, чтобы научиться сохранять жизни некромантам, но терпели поражение. Но как мне теперь выкрутиться?

– Он… – стиснула я кулаки.

Что же еще такого сказать? Что?

– Он…

– Он?

– Он со мной заговорил.

Хмурая морщинка между бровей директора разгладилась, и я подхватила эту мысль.

– Да! Точно, он со мной заговорил. Сенжи перестал читать то странное заклинание и ответил.