Книги
Глава 49
– Так! Не толпиться! Всем подходить…
Бах!
Когда мы покинули нашу комнату, на двери рядом с нами засветились красным светом два грозных глаза. Из нее молниеносно выросла древесная лапа и схватила ошеломленного ученика в форме Мастеров, пытавшегося вставить ключ в замочную скважину. Перетащив его через перила балкона, рука опустила парня на пол и снова втянулась в дверь. Светящиеся красным глаза закрылись и исчезли, будто ничего не было.
– Ого! – выдохнула я, а снизу раздался голос Лекса:
– Хеврик! Какого хрена?!
Я и Мэй, переглянувшись, тут же подбежали к лестнице, чтобы спуститься.
– Прости Лекс, я… Я перепутал дверь.
– Да как ты мог ее перепутать? Неделя не прошла, как тебя тут не было! Или прошла… Ай, неважно. Хеврик, нет ничего зазорного в том, чтобы еще раз воспользоваться компасом ключа, – принялся отчитывать ученика Лекс. В одной руке у него был длинный список, а во второй он держал тяжелую связку ключей. – На сегодня наказания за попытку вторжения не будет, но на будущее имей в виду… О! Мэй, Лав! Привет!
Заметил он нас в толпе и махнул рукой со списком, однако его тут же снова захлестнули ученики, среди которых я заметила Силику. Растолкав ребят, она громко потребовала:
– Лекс, Аника должна переехать ко мне.
– Тише-тише! Не толпитесь… Нет! – обратил он внимание на Силику. – Я не занимаюсь переселением! Моя задача: разместить вас по старым комнатам. Остальные вопросы к вашим деканам.
– Но...
– К деканам! – гаркнул он, когда со всех сторон до него донеслось: «я тоже хочу переехать», «и я», «я тоже…».
– Похоже, Силика не бросает попыток переселить к себе Анику, – заметила я, когда та, разъяренно топнув ногой, умчалась прочь, чуть не сбив двух девушек – опять послышалось возмущение.
– Она переживает за нее, – ответила Мэй, провожая Силику взглядом. – Они с детства неразлучны. И Дамиан рассказывал, что Анике сложно жить с заклинательницей нот. Любая магия сопровождается музыкой.
«Наверное, это и, правда, сложно. Особенно для таких молчаливых людей, как Аника. Хм… А они с Заном случайно не родственники?» – призадумалась я, продолжая протискиваться к выходу и стараясь не прислушиваться к разговорам учеников, но обрывки фраз то и дело проникали в уши:
«В дом Лейсов вломились…»
«Моя соседка не приехала и не отвечает на письма…»
«Жаль твою сестру…»
И все в таком духе. Кто-то просто судачил о произошедшем, кто-то сожалел, а кто-то тихо стоял с мрачным лицом или пытался скрыть слезы.
– Как думаешь, что будет дальше? – печально спросила Мэй, когда мы наконец-то выбрались в коридор.
– Не знаю, – честно ответила я и повторила тише: – Не знаю…
Хаос не пропустил ни одного уголка Академии. Возле Гиби даже белки суетились, перепрыгивая с ветки на ветку, но на них почти не обращали внимание, пока кому-нибудь в голову не прилетало орехом.
Я испуганно вскрикнула, когда одна из черных белок вдруг выпорхнула из листвы Гиби и, пробежав у меня в ногах, взобралась Мэй на плечо.
– Мэй! – взволнованно воскликнула я и потянулась, чтобы поймать белку, но тут Мэй весело рассмеялась, когда та защекотала ей усиками ухо.
– Черныш, привет! За гостинцем пришел?
– Черныш? – удивилась я, потерянно наблюдая за тем, как Мэй достает из кармана несколько крупных ягод сушеного боярышника и отдает их зверобелке.
А та с довольным писком тут же принялась их есть!
– Ты… Ты подружилась со зверобелкой? – изумилась я. – Они же никого к себе не подпускают!
Насколько я помнила, зверобелки вообще не поддаются приручению, они дикие, злобные и...
– Черныш тоже поначалу не подпускал, – улыбнулась Мэй, почесывая белку за ушком. – А потом начал подходить.
– Но как?!
Мэй вздохнула.
– Без стихии сложно с ними справиться, вот я и подумала как-нибудь иначе, наладить с ними контакт, чтобы больше не пользоваться обходным путем. Это же так неудобно! Даже за кофе приходилось ходить через улицу, – покачала она головой. – А пугать мне их не хотелось. Вот я и нашла в библиотеке пару книг, где говорится, что зверобелки очень любят боярышник и попросила маму немного прислать. Так мы с Чернышом познакомились. А потом… Ай!
Ей в голову прилетел орех, отчего Черныш на ее плече пронзительно запищал и, спрыгнув, рванул на того, кто посмел обидеть Мэй. Завязалась драка. Белки кубарем покатились по веткам, под восторженные вопли других собратьев.
– Пожалуй, нам стоит уйти, – поторопила меня Мэй, доставая из кармана еще горсть ягод и оставляя ее на перилах, правда подношение быстро расхватили черные собратья Черныша и явно были недовольны тем, что их так мало. – А то сейчас разойдутся и точно нас чем-нибудь закидают.
У меня спина покрылась холодным потом, когда из-за листов Гиби тут и там начали появляться светящиеся красным глаза белок. Они неотрывно за нами следили, пока мы спешно ретировались, точно назойливые преследователи, отчего у меня на затылке волосы шевелились. Вот как? Как Мэй умудрилась прикормить такую зверюгу? Это же не плюшевый зайчик, а зверобелка!
– Как понимаю, идея с подношением не совсем удалась? – произнесла я, лишь когда мы оказались внизу, куда белки не любили спускаться.
– Да, – криво улыбнулась Мэй. – Я не рассчитала, что зверобелки такие прожорливые. Сколько бы ни приносила боярышника, им было мало, поэтому я решила подкармливать только Черныша. Ты не смотри на меня так! – воскликнула она, когда я испытала гамму эмоций. – Черныш хороший. Он больше меня не обижает и даже, наоборот, защищает. Сама же видела!
– Видела, – не стала я отрицать. – А что будет, когда у тебя закончится боярышник?
– Я попрошу маму прислать еще, – наивно улыбнулась Мэй, а я еле удержалась, чтобы не спрятать лицо за ладонями.
Мэй точно ходячая катастрофа. Если она перестанет приносить белкам боярышник, нас всех ждет апокалипсис! Зверобелок оттого и бросили пытаться приручить, потому что за их черной душой нет ничего доброго и светлого. Им всегда мало. Всегда! И стоит перестать давать им то, что они хотят, как тут же начнут мстить и пакостничать.
«Надеюсь, до такого дело не дойдет», – подумала я, входя в буфет и окидывая его взором в поиске Ника, но это оказалось все равно, что искать иголку в стоге сена – буфет был забит под завязку.
Зато одна фигура особо выделялась. Холлер! Он сидел за столом совершенно один, и при виде него и его перебинтованной руки я тут же спряталась за Мэй.
– Ты чего? – удивилась она.
– Здесь Холлер. Давай… Давай уйдем?
Она собралась оглянуться на лысого громилу, но я ее тут же одернула:
– Не смотри на него! Белладонна…
– Ла-а-ав, – тревожно произнесла Мэй. – Похоже, он все-таки тебя заметил.
Я осторожно выглянула из-за ее плеча и чуть не выругалась, встретившись с темным и хмурым взглядом Холлера. Его верхняя губа дернулась то ли в улыбке, то ли в оскале… Попробуй пойми, какие эмоции блуждают на этой свирепой роже! Но я постаралась выглядеть невозмутимой, насколько это было можно, после попытки спрятаться за Мэй.
– Лав? – тихо окликнула меня Мэй, когда нас потеснила очередь сзади. – если хочешь, можем уйти.
– Нет! – тут же выпалила я, подумав, что Холлер вполне может за нами последовать и найти более укромный уголок, чем набитый людьми буфет. – Все нормально. Идем.
Больше я на Холлера не оглядывалась, хотя все время чувствовала на себе его тяжелый взгляд, пока мы продвигались ближе к прилавку. Пирожных, увы, не оказалось, что не удивительно – их быстро расхватали, чему сильно расстроилась Мэй, поэтому мы захватили по пирожку с мясом, десерту из чернослива с орехами и сметаной да бумажному стаканчику с кофе.
