Книги
Глава 44
Я послушно заработала вилкой, поедая сырники и толком не чувствуя вкуса. Хотя стоило признать – декан был прав: сладкое немного помогало успокоиться. А, может, дело было не в нем, а в том, что часть моего сознания была занята каким-то другим, размеренным действием. Я даже поймала себя на мысли, что начинаю замедляться и отламывать кусочки все меньше и меньше, чтобы растянуть процесс, пока Реджес рассказывает о Несс.
Не скажу, что новостей было много, однако они были важными. Оказывается, встревоженное состояние Чарлин, которое я заметила на последнем ее уроке, было неспроста – в теле Несс нашли сложное и уникальное плетение чар, которое не позволяло некромантам поднять ее из мертвых. Однако после удаления этого плетения, почему на спине Несс была дыра, такая возможность появилась, но выяснить последние мгновения жизни все равно оказалось нельзя. В итоге часть плоти с плетением отдали на изучение некромантам с Чарлин, а тело Несс оставили храниться, пока исследования не будут завершены. Но Сенжи… Сенжи так сильно хотел ее найти и увидеть, что его магия дотянулась до нее и смогла поднять из мертвых.
– Наложенные на Ванессию чары либо очень древние, либо их придумал недавно какой-то гений, – хмуро рассказывал декан. – О них нет ни одной записи, поэтому мы не знаем, как их разрушить без последствий. Так же они сложны в изучении, потому что накладываются внутри тела, спаивая плоть и кости в сложное плетение. А катализатор этого заклятия, скорее всего, кинжал, выкованный из магического железа.
– То есть изначально чары наложены на него.
– Выгравированы, – согласился декан. – В зеркальном виде, из-за чего на кинжале они пассивные, а когда чары попадают в тело – становятся активными. И это еще не все…
Сильнее прежнего нахмурился декан.
– Удар затрагивает сердце, тем самым расширяя магическое плетение за счет сосудов в теле, и если его насильно удалить, как это сделали мы, проходит магический импульс, выжигая отдельные участки в мозге жертвы.
– И даже после своевременного удаления узора все равно не получится узнать последние воспоминания, – поняла я, ведь для успешного заклинания «посмертный шепот» после смерти должно пройти не больше часа.
– Да. Поэтому пока Чарлин не разобралась с плетением чар, единственный способ что-либо выяснить об убийце – поговорить с живой жертвой.
Я опустила взор на половинку последнего сырника и отщипнула от него совсем уж маленький кусочек.
– Знаешь, Несс она… – мой голос охрип. – Она сирота.
– Знаю, – тихо ответил декан. – И если бы не этот факт, мы бы вряд ли узнали отчет, почему некромантия не работает на телах.
Шмыгнув носом, я решительно отправила последний кусочек сырника в рот, но из-за подкатившего кома к горлу поперхнулась. Декан тут же подвинул мне кубок с остывшим чаем, который я мгновенно наполовину опустошила.
– Понимаю, – продолжил он, когда я перестала кашлять. – Ты думаешь, что с Несс поступили несправедливо: предыдущую девушку отдали семье без вмешательств, а Несс…
– Нет, – тряхнула я головой и стиснула пальцами кубок. – Я все понимаю. И думаю, Несс… Несс тоже бы это поняла. Она всегда была сильной, даже когда магия ее не слушалась. С улыбкой упрямо шла вперед и никому не давала спуску.
Я запрокинула голову, глянув в потолок.
– Она была очень сильной. Гораздо сильнее меня. Даже после смерти. Однако…
Декан на это ничего не ответил, а я, стиснув зубы, немного помолчала, после чего продолжила.
– Знаешь, сестра мне всегда говорила: «Если человек пришел, а потом ушел, но в твоей жизни так ничего и не изменилось – это встреча, не имеющая никакой ценности, и переживать о ней не стоит». Мне всегда казалось, что так она меня успокаивала, но Несс…
Вздохнув, я прикрыла глаза:
– Она принесла в мою жизнь гораздо больше, чем я бы могла представить, поэтому да… Я не буду врать – я переживаю. Когда ее не стало, я была зла и разозлилась еще сильнее, когда ее тело отдали некромантам, потому что все считали, что никто за нее не заступится, никто ее не ждет и не ищет, но это не так. Реджес.
Я решительно посмотрела на декана.
– Я ее жду. И когда придет время, я хочу быть рядом, чтобы… чтобы…
Я так и не смогла договорить, а декан, вдруг потянувшись, взял из моих рук кубок и тоже из него отпил, после чего произнес:
– Ты будешь рядом, – решительно произнес он. – Я уже сказал об этом директору.
– Сказал? – удивилась я.
– Да, – заглянув в кубок и поболтав остатки чая, кивнул декан. – Рамэрус уже пообещал лично позаботиться о Ванессии, а я попросил его позволить тебе и всем желающим проститься. Поэтому, когда придет время, он сделает объявление.
Я почувствовала, как мои плечи опустились – на них будто перестал давить еще один неподъемный груз, и от всего сердца прошептала:
– Спасибо.
Он задумчиво кивнул и больше ничего не сказал, а я, ощутив внезапную усталость, глянула в темное небо за окном и наконец-то поднялась со стула.
– Времени уже много и тебе нужно закончить рапорт… Тебе же… тебе же за него ничего не будет? А то директор... – замялась я.
– Не стоит волнения, – поставил на стол кубок Реджес и выпрямился. – Что бы директор ни сообщил, капитан знает: если я принял какое-то решение, то по большому счету уверен в его успехе.
– Уверен? – вскинула я бровь. – Тогда ты так сильно в меня поверил?
– Ты попросила поверить, я и поверил, – дернулся уголок губ декан, а я почувствовала, как мои щеки опять нагрелись.
– Понятно, – смущенно отвела я взгляд и развернулась, чтобы скрыть румянец и отправиться к двери. – Спасибо, что разрешил здесь побыть.
– Лаветта, – вдруг окликнул меня декан до того, как я успела сделать шаг.
Я обернулась, а он открыл ящик стола и вынул оттуда свернутый пергамент, который тут же кинул мне:
– Как договаривались. Твое разрешение на исследование.
От неожиданности я, прежде чем его окончательно поймать, несколько раз выронила, а как развернула пергамент, мои глаза тут же округлились. В нем было написано, что я имею право под наблюдением преподавателей проводить эксперименты с газообразными зельями.
– Откуда ты… – начала я, а потом ахнула от догадки. – Библиотека!
Я вспомнила, как удирала от декана в библиотеке, забыв книги на стойке у элементаля, которые тот мне «услужливо» швырнул в руки. Тогда мне казалось, что Реджес меня не заметил, а он просто издевался?
Хмыкнув, Реджес снова взялся за перо:
– Скрытность – это не твое, так что в будущем даже не рассматривай вариант вступить в отряд Теней.
Я еле удержалась, чтобы не показать ему язык, однако радость от получения разрешения перекрыла всякую злость. Мне даже стало как-то теплее на душе, а когда я оказалась возле двери и взялась за ручку, замерла, вспомнив его недавние слова: «Тебя пугает мое лицо?» Мне до сих пор чудилось, что эти слова прозвучали скорее в моей голове, нежели наяву, но что если нет? Да и Дамиан, как-то пошутил про его лицо, отчего декан тоже немного напрягся. И так как мне хотелось Реджеса отблагодарить, я все-таки осмелилась произнести:
– Реджес.
– М?
В нерешительности я закусила губу и, пока декан шуршал пером по пергаменту, скользнула взглядом по его шраму.
– Если хочешь, я могу залечить твой шрам.
Вдруг он замер и ровным тоном произнес:
– Не нужно.
– Почему? – удивилась я.
Но он не ответил. Немного постояв в напряженном молчании, я поняла, что затронула тему, которую он не хотел поднимать, и, почувствовав себя виноватой, со вздохом взялась за ручку, после чего толкнула дверь.
– Доброй ночи, Лаветта, – точно ветер, прошелестел голос Реджеса, в котором мне почудились нотки печали.
