Книги
Глава 32
– Ай-ай-ай!
Утро началось далеко не с кофе, однако клюв Чернокрылки взбодрил меня не хуже. Эта маленькая бестия, заливаясь грозным курлыканьем, с самого рассвета начала клевать меня в голову.
– Ах ты, зараза! – гневно выпалила я, отмахиваясь от назойливой птицы. – И я вам еще кровать свою уступила?
– Кур-р-рлык!
– Ай… Ай! Кыш! Котя, помогай!
Котя продолжая лежать на кровати, но уже не под одеялом, показушно от меня отвернулся.
– Предатель! – прошипела я и, закрывая голову от Чернокрылки, вскочила с постели. – Ну, что? Что тебе нужно?! – гневно выпалила, ни на что не надеясь, но голубка вдруг перестала меня клевать и, подлетев к окну, села на подоконник.
Я удивилась. Неужели она меня поняла?
– Ты-ы-ы… – начала я, наблюдая за тем, как Чернокрылка, подергивая головой, тоже за мной наблюдает. – Хочешь, чтобы я выпустила тебя на улицу?
– Кр-р-рлык, – запрыгала она на подоконнике.
– Фига себе!
«Я разговариваю с голубем! – ошеломлено подумала я. – И голубь меня понимает!»
После чего смущенно добавила:
– Я бы с радостью, но я еще не написала ответного письма…
– Курлык! – гневно взвилась Чернокрылка и опять бросилась меня клевать.
– Ай-ай-ай! Больно же!
Принялась я кругами убегать от назойливой птицы, чьи поклевывания после моих слов почему-то стали больнее. В итоге я сдалась:
– Да белладонна с тобой! – ринулась к окну и распахнула его. – Вали куда хочешь!
Победоносно курлыкнув, Чернокрылка тут же в него выпорхнула, после чего упорхнула прочь, оставив мне на память несколько перьев в голове и на подоконнике, а еще поклеванную макушку и парочку синяков на руках.
Стоя коленями на столе, чтобы дотянуться до окна, и потирая покрасневшие предплечья, я, устало вдыхая прохладный воздух, и опустила взгляд вниз, когда услышала шелест рядом с собой – это было помятое письмо сестры. С ним игрался легкий ветер, постепенно подталкивая его ко мне, точно забавлялась сама судьба, напоминая о том, что там написано.
«Почему твой декан подписывается как лейтенант Мечей?» – до хруста пальцев стиснув ручку окошка, я громко его захлопнула и спрыгнула со стола.
«Да пошел этот декан к ифритам! – гневно подумала я. – Как теперь перед сестрой оправдываться? Она же точно невесть что о нас подумала!»
В который раз чертыхнувшись, я вновь схватила письмо. Сильнее его скомкала и хотела выбросить, но передумала и расправила. Все-таки его написала сестра. И пусть повторное чтение меня злило (особенно в конце), я все-таки снова в него углубилась, впитывая в себя каждую строчку родного человека – моей единственной семьи, потому что осознала, насколько по ней соскучилась.
Мы еще ни разу с сестрой так долго не расставались, и за всеми проблемами, событиями я даже не заметила, насколько сильно по ней тосковала, а это письмо меня будто бы пробудило.
– Лив… – вздохнула я, откладывая письмо, которое прочла, наверное, раз десять – не меньше.
Решив написать что-то в ответ – может, Чернокрылка еще вернется (декана даже не буду просить одолжить мне Крауса, эти два подлеца обязательно все прочтут) – я достала лист бумаги и перо с чернилами, но так и просидела до самого обеда, пытаясь придумать, с чего бы начать свой ответ. Я еще ни разу не писала никому писем, поэтому было сложно начать.
В очередной раз выругавшись, я быстро собралась и поспешила в столовую, чтобы перекусить. Там, за дальним столом, как всегда меня ждали Ник, Лекс, Хост и, чтоб его, Дамиан. А вот Мэй не было, как и Джесси.
– Мэй… – начала я после приветствия, но Лекс меня перебил:
– Она и Церара все еще в медпункте, – и тут же продолжил. – Но им ничего не угрожает.
– Естественно, не угрожает, ты все утро караулил под дверью, чтобы… – с насмешкой простоял Ник, но тут же получил от Лекса локтем в ребро, после чего обиженно показал другу язык.
– С ними все хорошо? – вскинула я бровь, дивясь странному поведению ребят, и покосилась на Хоста, который опять спрятался за газетой.
– Профессор Октавия успела развеять вальпургиеву скверну до того, как какой-нибудь из недугов к ним прицепился, но мадам Святосток все равно решила подержать их до вечера, – ответил Лекс.
Я кивнула, чувствуя, как мои плечи немного расслабились. Все-таки я волновалась за Мэй и Церару. И даже не знаю за кого из них сильнее, хотя в случае с Церарой, наверное, за всех в Академии разом.
– А Джесс? – поинтересовалась я, но в этот раз ответил мне Хост:
– Она сегодня с братом вон там.
Не отводя взора от строк в газете, он указал пальцем себе за спину, точно в сторону Джесси и Джоджи, которые своей рыжей шевелюрой, точно угольки, мелькали среди остальных ребят. Заметив мой взгляд, Джесси тут же помахала рукой, и я с улыбкой поприветствовала ее в ответ.
Вскоре появилась еда, и мы все с радостью принялись завтракать, обсуждая последние новости. При этом стараясь не трогать ни одну из тревожных тем, в том числе о вчерашнем взрыве. Иногда я поглядывала в сторону преподавательского стола, за которым сегодня утром на удивление были почти все преподаватели. Профессор Джулиус задремал с ложкой во рту, но его быстро разбудила Октавия, лопнув напротив его носа мыльный пузырь. Бедный старик от страха, чуть не подавился ложкой и одарил Октавию гневным взглядом, но мстить не стал – слишком устал. Профессор Яд, как всегда, пребывал в угрюмом настроении. Даже всегда идеальный и лучезарный профессор Люмус сегодня потерял свой привычный лоск и, стараясь не заснуть, бесцельно смотрел в тарелку, а директор о чем-то беседовал с уставшей Чарлин, под чьими глазами пролегли темные круги. Были все, но вот Реджеса за столом не было. Впрочем, он-то и появлялся здесь лишь один раз – так что ничего удивительного.
– Говорят, вчера ночью закончили переправлять оставшихся учеников, желающих покинуть Академию, поэтому все учителя здесь, – произнес Дамиан, который заметил, мой хмурый взгляд, направленный на пустующее место декана Боевого факультета.
Я тут же ткнулась себе в тарелку и принялась ковырять остатки недоеденной яичницы.
– Угу, – отстраненно промычала я, отчасти потому что от наблюдения за преподавателями мне тоже передалась их усталость и меланхоличность и отчасти, потому что не горела желанием начинать диалог с Дамианом, который постоянно сводил наше беседу к какой-нибудь подлости.
Он склонился ближе, чтобы его могла слышать только я, и почти прошептал на ухо:
– Ты же расписание сегодня проверила?
– Не-а.
Он протяжно хмыкнул, после чего отстранился и вдруг произнес:
– Зря.
Я напряглась, уловив в его голосе нотки предвкушения и торжества. Это что за такой опасный коктейль эмоций у него? У меня даже холодные мурашки пробежали по спине, и я тут же потянулась к карману за карты с расписанием занятий, но вспомнила, что уже давно не брала ее с собой. За время пребывания в Академии я уже успела выучить все ее коридоры закоулки и прочно держала в памяти рисунок карты, поэтому в путеводителе не нуждалась. А список уроков обычно мне не составляло труда запомнить. И вот эта привычка сегодня сыграла со мной злую шутку, но, к счастью, не фатальную. Я вполне могла за время завтрака еще успеть вернуться к себе в комнату и все проверить, но Дамиан решил избавить меня от ненужных хлопот.
– О! Забыла карту? Не страшно. Я выручу, – наблюдая за мной, с улыбкой произнес он. – Все-таки у нас одинаковое расписание.
И положил передо мной отворот карты, где были написаны занятия на сегодня. И от вида этого списка у меня на голове зашевелились волосы:
«Боевая практика».
«Боевая практика».
«Боевая практика».
«Боевая практика».
«Боевая практика».
И еще раз «боевая практика»!
Да ифрит бы побрал эту боевую практику! Я вскочила на ноги.
