Книги
Как только я оказалась внутри, то первым делом проведала Котю, что тот на месте и с ним все хорошо. Кот, ожидаемо, сладко дрых, пока я испытывала сильнейший за последнее время своей жизни стресс. Но дрых не всегда, судя по пустой миске возле домика с когтеточкой. А я вот поесть не успела. Даже когда подумала, что стоит заглянуть в буфет — тут же отмела эту мысль. Нет, я, конечно, не злилась на Сладос. Наверное. Но почему-то не могла заставить себя к ней пойти. Может, боялась, что мне придется ей врать? А врать я не любила, и до поступления в Академию особо-то не умела. Иронично, да?
— Эм… — вновь произнесла, продолжая глазеть на ворона за окном, чей вид мне показался даже угрюмее, чем был мгновение назад, хотя особо-то ничего и не изменилось.
Что вообще может измениться на физиономии, где вместо рта клюв? Однако мне чудилось, будто из-за того, что я не сразу заметила Крауса, потому что его припорошил снег, ворон злился.
— Хм…
Собственно, это все, что я опять смогла сказать, осознавая всю фатальность ситуации. Вчера я пообещала Краусу, что буду кормить его до тех пор, пока не вернется Реджес. И судя по тому, что в общей столовой Реджеса не было, ожидаемо, что Краус прилетел за своей порцией лакомств. Даже нашел окно моей комнаты, хотя я не рассказывала ему, где живу. Но если учесть то, что декан приказал Краусу за мной присматривать, ожидаемо, что тот все-таки меня нашел. Вот только я ничего с собой не взяла, и в который раз отмела идею заглянуть в буфет. И что же делать?
«Надо бы его для начала запустить, — подумала я, сжалившись над припорошенной снегом птицей, и когда опустила взор на стол перед окном, спохватилась: — Точно!»
Мне на глаза попался бумажный пакет со вчерашним ужином Мэй. Прошлым вечером она была так расстроена, что не поела перед сном, и все, что Ник принес из буфета, осталось нетронутым. В отличие от моих пакетов: один унес Краус, а второй я отдала Коте, когда вернулись в комнату. Все-таки он пропустил ужин вместе с нами.
«Думаю, Мэй не обидится, если я «съем» ее ужин, — схватила я бумажный пакет и взобралась на стол, чтобы открыть окно, но на мгновение призадумалась: — Но сразу отдавать его нельзя, а то сразу улетит и ничего не расскажет про Реджеса. Нужно как-то заставить Крауса со мной поговорить».
— Эй! — взгромоздившись на стол, распахнула я круглую форточку и, высунувшись наружу, поежилась, когда волосы взметнул холодный ветер. Щеки царапнули снежинки, а кожа покрылась мурашками. — Краус! Залетай, погреешься!
Моя улыбка стала кривой, когда ворон не шелохнулся. Только тяжело вздохнул, отчего с его перьев кое-где соскользнул снег.
— Краус?
Тишина. Только снежинки бьются о стекло.
— Слушай, мне холодно! Давай ты… побыстрее!
Я нахмурилась. Он что? Тоже обиделся, что ли? Да было бы на что! Больше поверю, что цену себе набивает. Или… Белладонна его знает, что еще творится в голове этой умной птицы! Но, надеюсь, это не какой-то плохой признак. Например, с Реджесом все-таки что-то случилось, и Краус не знает, как мне это сообщить.
«А может это не Краус? — посетила меня внезапная мысль. — Да ну... Будь это кто-то другой, он бы испугался открывающегося окна», — уверила себя и мягким голосом произнесла:
— Краус, если залетишь и поговоришь со мной, я снова помогу тебе искупаться.
Ноль реакции.
— В теплой воде!
Бесполезно.
— А еще намылю самым лучшим мылом! Или шампунем! Да чем захочешь. Только поговори со мной! — начала я откровенно умолять и… ворон наконец-то отреагировал.
Он поднял голову, пристально и с долей высокомерия на меня посмотрел и… на этом все.
— Ну, Краус! Хватит надо мной издеваться! — уже постукивая зубами от холода, со слезами на глазах воскликнула я. — У меня и так паршивый день, а тут еще ты со своими выкрутасами. Не хочешь со мной разговаривать? И не надо. На! — просунула я руку с пакетом. — Забирай свою еду и лети куда хочешь! Ну? Что не берешь? Что смотришь? Нет у меня больше ничего! Я и так…
— Кар!
— Ах-ты-ж-елочный-сироп! — испуганно выругалась я, чуть не ударившись головой о раму, когда ворон распахнув крылья громко каркнул и улетел.
У меня чуть душа в пятки не уползла!
— Так ты все-таки не Краус! — с досадой воскликнула я, а издалека, словно насмешка, донеслось:
— Кар-кар-кар-кар!
От стыда даже щеки потеплели.
— Какая же ты дура, Лаветта, — провожая птицу взглядом, простонала я. — Зачем-то уверила себя, что это он.
И уже подалась назад, собираясь закрыть окно, но остановилась и призадумалась: а где настоящий Краус? Высунувшись обратно, я быстро огляделась, опасаясь, что этот проныра где-то рядом и видел мой позор. Он же в жизни не забудет, что я перепутала его с простым вороном. Будет припоминать мне об этом при каждом случае.
— Кра-а-аус? — позвала я, когда не увидела поблизости никаких воронов, даже пакетом снаружи пошуршала, чувствуя себя еще глупее, чем минуту назад, когда пыталась заставить простого ворона со мной поговорить. — Если ты здесь, то выходи! Иначе я съем твой завтрак!
Тишина.
— Я, правда, съем! — повторила со всей уверенностью, ведь, правда, собиралась это сделать, если Краус не появится.
Даже в какой-то мере на это надеялась. Обещания обещаниями, а кушать хочется. Я так-то с прошлого обеда ничего не ела! А когда нарушаемое вьюгой молчание затянулось …
— Эм… А ты что это там делаешь?
Бах!
— Ай! — воскликнула я, от неожиданности ударившись головой о раму.
Да так сильно! Что стекла задрожали, а у меня в голове зазвенело!
К своей досаде, я выронила пакет с едой и схватилась за больную во всех смыслах голову. Да что же сегодня за день такой?!
— Лав, ты в порядке? — подбежала ко мне Мэй, когда я со стоном вылезла из окна и съежилась на столе.
У меня даже слезы проступили. А душе сейчас было больнее, чем голове, потому что я была на грани того, чтобы сорваться.
— Мэ-э-эй… — прохныкала я и шмыгнула носом.
Хотела на все пожаловаться, но вдруг учуяла приятный запах выпечки. Поднял взгляд и чуть действительно не заплакала. Она держала в руках два завернутых в салфетки пирожка.
— Я так хочу есть…
Мэй улыбнулась.
— Я подозревала.
И похлопала по стулу, чтобы я спустилась со стола, а сама села на второй рядом и, наблюдая за мной, произнесла:
— Не буду спрашивать, в чем виноват мой вчерашний ужин…
Я криво улыбнулась, сползая на пол.
— Хотя мне очень интересно. Но вот про Ника, — Мэй положила передо мной завернутые в салфетки два пирожка, — требую рассказать все.
— Мэй, — жалобно начала я, но она тут же отодвинула от меня завтрак, к которому я потянулась.
— И даже не думай отвертеться! А то заберу пирожки — и будешь сидеть голодной до самого обеда.
Угроза возымела действие. Вздохнув, я смирилась и, попутно улепетывая пирожки, пересказала все, что произошло сегодня утром. Мэй слушала внимательно. Не перебивала. А когда я закончила, вздохнула:
— Дела… Честно признаться, в какой-то момент я подумала, что ты меня обманула, что у вас с Ником нет никаких отношений. Больно вы двое…
— Мэй! — воскликнула я. — Даже не заикайся.
— Ладно-ладно, — рассмеялась она. — Но мне кажется, что ты зря злишься на него. Все-таки Ник не пускал намеренно все эти слухи. Думаю, сейчас он переживает не меньше тебя.
Закинув последний кусочек пирожка, я вздохнула.
— Я все понимаю, но… Вот представь себя и Лекса на нашем месте!..
— О-о-о, нет-нет-нет, — вскочила она со стула и подошла к шкафу, чтобы достать оттуда книги. — Давай без этого.
— Мэй…
— Лекс — это не Ник, Ник — это не какой-то там извращенец, так что не требуй от меня того, что выше моих сил.
— Но, Мэй!
