Книги
Что-то загрохотало, после чего раздалось ее тихое ругательство, а я осторожно отступила в сторону, чтобы не столкнуться с идущим за мной Лексом и осмотрелась.
Там, где мы оказались, было очень темно. Под потолком летала только парочка блуждающих огней, но они были настолько бледными и слабыми, что не позволяли ничего разглядеть.
— Чтоб эти гребанные огни! — позади меня раздался голос Лекс и через мгновение зажегся яркий свет, от которого резануло в глазах.
— Лекс, блин! — воскликнула Мэй.
— Простите-простите, — извинился тот и убавил силу огонька. — Опять эти огни разбились о стены. Погодите, сейчас я создам парочку…
Я перестала прятаться от яркого света и открыла глаза, как раз в тот момент, когда Лекс подкинул вверх похожий на маленькое солнце магический шар и принялся что-то создавать. Между его ладоней начали копиться белые искры, которые постепенно между собой склеивались и наслаивались, собираясь в блуждающий огонек.
— Это… — с удивлением я огляделась и подошла к ближайшему стеллажу.
— Ага, — радостно ответил Лекс, на чьем лице начало появляться напряжение, однако улыбка даже не дрогнула. — Сферы памяти!
— Невероятно, — выдохнула Мэй, оценив масштаб помещения и количество сфер.
Она тоже стояла возле одного из стеллажей, возможно, даже того, в который недавно врезалась в темноте, — ее щеки слегка покраснели от смущения, и она быстро поправляла артефакты на полках.
— И все их сделал Хост?
Здесь было стеллажей двадцать, в каждом из которых по не меньше восьми полок с десятью сферами.
— Нет, — ответил Лекс. — Только часть из них.
И выругался, когда магический огонек между его рук взорвался искрами.
— Остальные принадлежат предыдущим владельцам.
Когда он принялся создавать новый огонек, я взяла одну из сфер и поинтересовалась:
— В них хранятся записи метаморфных ходов?
Вместо ответа Лекс выругался, когда новорожденный блуждающий огонек задергался между его рук и молнией вылетел из ладоней. Он несколько раз ударился и срикошетил о стеллажи, отчего растерял большую часть своей яркости, а потом замер под потолком.
— Тупые создания… — проворчал Лекс и только потом ответил мне: — Здесь нет записей о метаморфных стенах, только разные исторические моменты. Например, архив предыдущего Мастера споров.
— Мастера споров? — переспросила я.
— Ага. Раньше это логово называли мастерской. И передается оно от одного мастера к другому…
— Аха-ха-ха! — вдруг раздался знакомый, но слегка искаженный голос.
Я оглянулась и увидела, как Мэй держит сферу, из которой веером раскрылась картинка. Еще относительно молодой, но уже с проседью, одетый в черной ведьмовскую тунику и шляпу профессор Джулиус, держа маленькую тыкву в руке, летал на метле, что странно… Ведь метла для полета ему не нужна.
— О, одно из моих любимых! — обрадовался и отвлекся от создания огоньков Лекс. — Кто-то из предыдущих мастеров умудрился поспорить с Джулиусом, что тот не сможет сыграть каноническую человеческую ведьму на новогоднем представлении. И Джулиус... Скажем так, произвел фурор.
Стоило ему это произнести, как смех толпы и профессора сменился бурными аплодисментами. Воспоминание закончилось, а Мэй отложила шарик и взяла другой. В нем тоже был профессор Джулиус, однако в этот раз он уничтожал ветром тренировочный манекен, подозрительно похожий на профессора Октавию. Преимущественно одеждой, которую профессор на него нацепил. Руки, ноги и даже голова манекена отлетели так, будто состояли из масла, а их срезали горячим ножом.
— Магия ветра такая сильная, — удивилась Мэй.
— Любая магия сильная, — поправил ее Лекс и выпусти еще один блуждающий огонек, который в этот раз плавно поднялся над нами и ярко там засветился.
Глядя на него, Лекс немного подумал, после чего вновь принялся за работу и произнес:
— Главное, понимать, что силу элемента определяет не его тип, а то, насколько он подходит под цели и желания носителя. Если носитель хочет быть воином, то естествен огонь сделает его сильнее всех. Если защитником, то земля или вода. А если он хочет спасать жизни… — он с трудом сомкнул ладони, между которых собирались искры, а когда их разомкнул, на свет появился новый огонек. — Тогда свет для него лучше всего.
Я тоже перебрала несколько шариков, но в них были записи споров учеников. Кто-то спорил на девушку. Кто-то на скорость поедания. Кто-то на то, что сможет разыграть преподавателя и не получить наказания. Кто-то даже спорил на то, что сможет проникнуть в скрытый лес. В общем, предыдущие ученики ничем не отличались от нынешних.
— А насколько здесь давние воспоминания? — поинтересовалась я.
— Сложно сказать. Хост говорил, что находил обрывки еще со времен, когда были гонения магов. Так что лет двести точно.
Моя рука дрогнула, из-за чего я чуть не выронила шарик с очередным спором.
— Дело в том, — продолжал тем временем Лекс, — что это место — целый узел метаморфных стен. Так что хранилище, которое вы видите, одно из немногих. Часть мне показал предыдущий мастер споров, часть мы нашли случайно, а часть…
Он закончил делать последний огонек и серьезно на меня посмотрел:
— Часть, возможно, до сих пор остается неизвестной.
