Книги
– Лав, Лав! Просыпайся!
Мэй с большим трудом растолкала меня после почти бессонной ночи. Чуть разлепив налитые свинцом веки, я взволнованно огляделась, но Мэй успокоила, что до назначенного времени у меня было еще минут сорок, после чего, внимательно меня оглядев, хотела сказать что-то еще, но я уже поднялась с кровати и направилась к шкафу, где висела новая форма. Она была практически такой же, как учебная, вот только белая с черной окантовкой и без опознавательного знака факультета. Проведя ладонью по пиджаку, я сместила руку в сторону и взяла повседневную одежду, чтобы не запачкать форму, пока буду умываться, после чего с видом свежевосставшего зомби направилась в уборную. По сторонам почти не смотрела, хотя сегодня в гостиной было очень шумно, однако несколько раз заметила удивленные взоры проходивших мимо ребят. И лишь встав перед зеркалом в уборной, я поняла, что именно так всех смутило – вместо глаз на моем лице красовалось два пельменя. А мне казалось, что не могу открыть их из-за усталости.
– Твою ж Белладонну… – облокотившись о раковину и опустив голову, выдохнула я, как мне казалось в пустой, уборной, как вдруг дверь в одной из кабинок открылась и оттуда показалась Аника.
На мгновение мы встретились с ней взглядами и обе удивились, потому что вид Аники был столь же удручающим, но все же получше, чем мой – ее глаза лишь немного опухли от недосыпа. Ни сказав ни слова, Аника вдруг пошла к соседней раковине. Глянула в зеркало. Красноречиво вздохнула. Вытащила из кармана маленькую коробочку. Открыла ее, достала голубую бумажную салфетку, и так же без слов протянула мне.
– С-спасибо, – произнесла я, беря слегка прохладную салфетку и не понимая, что с ней делать.
Аника тем временем достала вторую. Аккуратно ее сложила и несколько раз промокнула глаза. Немного поморщилась, приблизилась к зеркалу, довольно кивнула и, круто развернувшись на пятках, быстро выпорхнула из уборной, оставив меня одну. И все это без единого звука.
«Они с Заном прям два сапога – пара», – проводила ее удивленным взглядом я, после чего посмотрела на оставленную мне салфетку.
Немного поколебавшись, я хмыкнула и повторила все то, что сделала Аника. Когда салфетка коснулась воспаленных после ночных рыданий век, я ощутила прохладу и легкое пощипывание, которое становилось все сильнее и сильнее, превращаясь в нестерпимое жжение. На мгновение показалось, что мои глаза разъедает какой-то кислотой. Я даже охнула и зажмурилась, но потом все прекратилось – осталась лишь освежающая, похожая на капельки росы прохлада. И когда я вновь осторожно приподняла веки, то…
– Ничего себе! – воскликнула я, увидев себя в зеркале.
Вместо двух пельменей у меня на лице снова появились глаза. И пусть отек не совсем прошел, но все-таки картина престала быть настолько ужасной. Из интереса я поднесла салфетку к носу и понюхала ее, чтобы определить, чем она могла быть пропитана, потому что не знала ни одного зелья способного на такой быстрый эффект, но так ничего не почувствовала. От нее пахло просто… бумагой.
– Какие-то чары? – хмыкнула я, повертев салфетку и внимательно ее изучив, однако следов чар тоже не заметила.
Вдруг открылась дверь в уборную, и я поторопилась убрать салфетку в карман.
– Думаешь, нам стоит идти? Мы ее совсем не знали…
– Конечно, стоит! – донеслись до меня женские голоса. – Когда мы еще увидим погребение по древним традициям?
Девушки в белой форме прошли мимо, даже на меня не взглянули, а я стиснула кулаки.
– Как думаешь, ее захоронят в гробнице магов?
– Наверняка. Папа говорил, что мертвые нужны Академии не только для обучения некромантов, но и для пополнения армии. Кости со временем тоже разрушаются.
Ногти до боли впились мне в ладони.
Одна девушка скрылась в кабинке.
– Тебе не кажется, что ты слишком жестока?
– Кажется, – стоя у стены, скрестила руки вторая. – Зато честно. Ты же знаешь, я не люблю лицемерие, – цыкнула она и, нахмурившись, вдруг посмотрела на меня.
Я тут же отвернулась, чувствуя бурю из разных чувств. С одной стороны мне хотелось скрипеть зубами и сказать что-то эдакое, но с другой… Будь на месте Несс кто-то другой, кого я не знаю, рассуждала бы я иначе?
Со злостью хлопнув по магическому отпечатку на стене, я схватила появившуюся в воздухе зубную щетку из мыльного дерева, посильнее включила воду и принялась яростно чистить зубы, чтобы заглушить все звуки. Однако девушки больше не говорили о Несс, только о трех выходных предоставленных директором и комендантском часе. Я же, быстро разделавшись с водными процедурами, поторопилась вернуться в комнату с четкой целью до начала церемонии из нее не выходить.
– Лав! – бросилась ко мне навстречу Мэй, стоило мне переступить порог, но тут возле домика Коти сверкнула золотая вспышка, после которой на полу осталась лишь пустая до блеска отмытая миска.
– Котя еще не приходил? – оглядела я комнату, в надежде увидеть кота, но его нигде не было, а Мэй печально покачала головой.
Где же его носит?
«Вот вернется, задам такую трепку!..» – мысленно погрозилась я и глубоко вздохнула, немного успокаивая растущую в душе тревогу.
– Ничего, – подошла я к шкафу и открыла его. – Он скоро вернется.
Закусив губу, я уставилась невидящим взглядом на висящие в нем вещи, а продолжающая стоять напротив двери Мэй смущенно произнесла:
– Эм… Лав…
Я опомнилась и только сейчас заметила, что перепутала дверцы и открыла половину с одеждой Мэй.
– Ой! – тут же захлопнула я шкаф, почувствовав, как от смущения потеплели щеки. – Прости!
– Да пустяки, – задумчиво произнесла Мэй, наблюдая за тем, как я достаю из своей половины белую форму. – Лав.
– М?
– Твои глаза…
Я непонимающе на нее обернулась и только сейчас заметила, что в ее руке, которую она прижимала к груди, торчал уголок чего-то голубого. Проследив за моим взглядом, Мэй раскрыла ладонь, где лежала в точности такая же салфетка, которую дала мне Аника. Тогда я тоже достала свою и ее показала. Глаза Мэй удивленно округлились:
– Откуда она у тебя?
– Встретила в уборной Анику.
– Анику? – опустились ее плечи, а я подозрительно сощурилась.
– Только не говори, что ты ходила к ней за салфеткой.
– Нет, не к ней, – смутилась Мэй и, вздохнув, призналась. – К Силике.
У меня дар речи на мгновение пропал, а лицо вытянулось.
– З-зачем? – все-таки смогла я выдавить.
– Хотела помочь. У тебя глаза так сильно опухли, вот я и вспомнила о салфетках Нэдин.
– Нэдин? – удивилась я, потому что название совпадало с фамилией Аники.
– Угу. Эти салфетки создает семья Аники. У них свое дело с магической косметикой и парфюмерией.
Она криво улыбнулась, заметив задумчивое выражение на моем лице.
– Но торгуют только с богатыми, поэтому мало кто о них слышал.
Это многое объясняло.
– И когда я зашла к Анике…
Я встрепенулась:
– Ты и к Анике заходила?
– Да, только ее не было, и я…
– Мэй! – воскликнула я, отчего она вздрогнула. – Зачем ты ходила к Анике и Силике?
– Х-хотела помочь, – начала заикаться Мэй.
У меня голова кругом пошла.
– Не нужна мне такая помощь! – воскликнула я и поморщилась. – Они тебя за человека не считают, а ты пошла к ним унижаться из-за какой-то салфетки?
– Я обещала заботиться о тебе!
– Не нужна мне забота!
– Но твои глаза…
– Да белладонна с моими глазами! – начала я откровенно злиться и швырнула белую форму на кровать.
Неужели Мэй не понимает?
– Мне нужна подруга, а не нянька!
– Но…
Ее взгляд в панике забегал по комнате. Брови нахмурились, точно она пыталась решить какую-то непростую задачу и выдала:
– Я же пострелок.
Меня словно громом поразило.
– Как пострелок может стать другом для другого мага просто так… – продолжила она словно в тумане.
