Слезы Амити

Глава 70

– Фло-о-оренс-с-с! – раздался злой голос.

Прервав свои сладкие потягушки, я замерла, пытаясь понять, в чем дело и когда успела навлечь чей-то гнев. Воспоминания с большим трудом пробивались сквозь пелену усталости, но логическая картинка неумолимо строилась. Вот я занимаюсь с янтарным шариком – разбиваю, поглощаю пламя и снова запечатываю. Вот это мне надоело – было слишком легко – и я начала жонглировать огоньком Реджеса из ладони в ладонь, запечатывая и распечатывая его внутри себя, как это делала при директоре. Однако заметила, что магия Реджеса ослабевает так гораздо быстрее, расходуя свою силу каждый раз, как оказывается снаружи. Поэтому я вернулась к варианту с разбиванием шарика, чтобы продлить свое упражнение, и вскоре ощутила, что уже слабею сама. Если снимать печать внутри себя – я экономила собственные силы. Если разбивать шарики снаружи – я экономила силу запечатанной магии, но растрачивала свою. Это наблюдение показалось мне очень интересным, однако под конец, из-за больших растрат собственной магии, меня сморила усталость.

Мне казалось, что я лишь на мгновение прислонилась к плечу декана, чтобы перевести дух, а в итоге оказалось, что уснула. И не просто уснула, а лежа у него на коленях…

– Ыть! – издала я странный звук и резко вскочила, врезавшись головой в челюсть склонившегося ко мне декана.

– Флоренс, – на этот раз болезненно простонал он, а у меня из глаз полетели искры.

– Прости-прости, – забормотала я, потирая ушибленную голову, и смотрела то на держащегося за подбородок декана, то на его колени, где я лежала, и теперь там виднелось влажное пятно от моих слюней. – Это не то, о чем ты подумал! Я… Я…

– Ты уснула!

– Хотя да, это то, о чем ты подумал… – краснея, точно вареный рак, произнесла я.

Декан со стоном выдохнул, отчего мне совсем стало не по себе.

– Ты должна была выполнять задание, а не спать! – рявкнул он.

– Так, я выполняла! Но когда я снимаю печать не внутри себя, то теряю слишком много магии и быстро устаю.

– Тогда нужно было меня разбудить!

– Но ты так устал…

– Флоренс!

– Ладно-ладно, я виновата, что тебя не разбудила! Каюсь! – насупилась я. – Но я не думала, что усну! Просто оно… само так вышло.

Он посмотрел на меня воспаленными от усталости глазами.

– Будь на моем месте кто-то другой, твоя безответственность могла стоить тебе жизни.

– Но ведь со мной был ты.

– Я…

Он хмыкнул, поднялся и размял затекшие суставы, после чего потряс штаниной с мокрым пятном. Белладонна… Как же стыдно.

– Я человек, Лаветта. А человек – будь он магом, любесом или иным магическим созданием – несовершенен.

Он оглянулся из-за плеча, пронзив меня острым янтарным взором, отчего я еле удержалась, чтобы не отшатнуться. Декан еще никогда так на меня не смотрел. Это не было разочарованием, осуждением или неприязнью, а чем-то другим, настолько острым и безжалостным, что легко могло разрезать тонкую нить связи, которую я до этого момента между нами не ощущала, пока она не задрожала от страха быть уничтоженной.

– Я тоже несовершенен. Только мои ошибки принесут не простую обиду или даже не самое тяжелое разочарование, а лишь непоправимые жертвы. Поэтому дам тебе второй совет: сохрани свое абсолютное доверие для того, кто действительно сможет его оправдать, а рядом со мной больше не теряй бдительности.

Я подалась вперед, чтобы что-то возразить, но так и не смогла найти слов. Лишь ощутила, как липкий холод пробежал по спине. А декан отвернулся и мрачно произнес:

– На сегодня занятие закончено. Я отведу тебя в жилой корпус.

Все еще не понимая, что же такого произошло, я не сразу поднялась со скамейки и бросилась следом за деканом, который до самой двери даже не обернулся. Лишь когда он взялся за ручку – вдруг замер и, дождавшись меня, сказал:

– Дай руку.

– Зачем? – поинтересовалась я, но все-таки протянула ладонь.

Немного помолчав, Реджес коснулся ее, и я ощутила мощный поток пламени, который захлестнул меня с ног до головы. Я поторопилась запечатать магию, и когда на моей ладони появился янтарный шарик, декан ответил:

– На всякий случай.

И не успела я ничего спросить, как Реджес открыл дверь и покинул дуэльную.

Всю дорогу до башни мы не разговаривали. Декан выглядел мрачным, поэтому я боялась начать беседу первой. Чувствовала неладное, держалась чуть позади, смотрела на его широкую спину и поглаживала подаренный им браслет.

«Я же еще не поблагодарила! – спохватилась я, когда мы уже подходили к двери в гостиную жилого корпуса. – А он так старался…»

Сильнее стиснув браслет, я наконец-то набралась смелости и, остановившись возле двери, произнесла:

– Редж… Профессор Реджес…

Но он меня перебил:

– Следующие три дня занятий не будет.

– Почему? – удивилась я, беспомощно опуская руки.

– Директор распорядился, чтобы у всех учеников было время отдохнуть и прийти в себя. Вас это тоже касается.

– Но!..

– Отдохните, Флоренс. Все равно мы не сможем провести занятия.

«Не сможем? Что это значит?» – напряглась я и открыла рот, чтобы задать вопрос, но декан развернулся и, пошагав прочь, добавил:

– И не забывайте о комендантском часе. Он уже настал.

В итоге я так и осталась стоять на месте с открытым ртом, наблюдая, как Реджес стремительно удаляется. Я не смогла заговорить. Осталась без возможности догнать и принудить его к ответу, что легко бы сделала сегодня утром, но не сейчас. И не из-за комендантского часа или потому что расстояние было таким большим, что декан не сможет меня услышать, а потому что… не могла. Реджес намеренно выстроил между нами расстояние, которое не позволил бы мне преодолеть ни при каких условиях.

Обхватив себя руками, точно от холода, я резко развернулась. Закусила губу и бегом бросилась в жилой корпус. Со скоростью ветра взбежала по лестнице и ворвалась в свою комнату.

– Я не сплю! Не сплю! – от хлопка двери вскочила Мэй, случайно скинув со стола несколько листков исписанной бумаги.

Она снова ждала моего возвращения.

– Наконец-то ты вернулась, – выдохнула она и обессиленно опустилась обратно на стул.

Увидев облегчение на ее лице, я на мгновение позабыла о своих переживаниях.

– Разве меня долго не было? – удивилась я.

Мне казалось, что с момента, как начались мои занятия с деканом, прошло не больше двух или трех часов. Сейчас должно быть чуть больше девяти.

– Шутишь? – в ее глазах появилось осуждение. – Комендантский час уже как два часа назад настал! Или три… – призадумалась она, вспомнив, как сама задремала.

Я так и застыла от удивления, а выражение лица Мэй вновь стало строгим:

– Твой декан – просто зверь какой-то. Завтра такой… сложный день! Тебе надо хорошенько выспаться, а он!..

Не успела она договорить, как мои губы задрожали, а я, чувствуя, как внутри все переворачивается, подбежала к своей кровати и рухнула лицом в подушку.

– Т-ты чего? – удивилась Мэй, а ее ладонь коснулась моей спины. – Он тебя обидел? Унижал? Ты только скажи… Я этому Флэмвелю!..

Но я не могла ответить, потому что горло жгли сдерживаемы слезы и рвущиеся наружу эмоции.

«Все это время он ждал, когда я проснусь, – я сильнее вдавила лицо в подушку, почти задыхаясь, и сжала ее пальцами. – Несколько часов он сидел и ждал, когда я проснусь! Тогда почему… Почему, Реджес, ты сейчас так со мной поступаешь?»

– Тише-тише, – продолжала успокаивать меня Мэй. – Хочешь, воды принесу? Или конфет? Говорят, сладкое помогает… Хост дал мне несколько, я вроде не успела все их съесть.

Перестав ощущать прикосновение ее ладони, я вдруг остро почувствовала холод одиночества и, испугавшись, поймала Мэй за руку.

– Не уходи!

– Х-хорошо.