Книги
Седой мужчина, которого все называли Ниндзя, сидел со своим маленьким сыном на перроне давно заброшенного вокзала. Была холодная зимняя ночь, и они грелись у костра меж двух высоких поездов, которые укрывали их от заунывно гудящего ветра. Дальше света пламени виднелась только густая темнота, которую местами разрезали проходившие сквозь провалы крыши слабые лучи лунного света.
Отец с сыном сидели рядом, окутанные в крупные меховые плащи с капюшонами, за которыми едва можно было разглядеть их лица. Мужчина достал из-за спины рюкзак и вытащил оттуда пару банок консерв, положил их поближе к огню и, убедившись, что сын не мёрзнет, сам покрепче укутался в плащ. Пару минут они оба неподвижно смотрели на игру света и тени, пока мальчик не повернулся к отцу, чтобы задать свой любимый вопрос: “Папа, а почему тебя зовут Ниндзя?”. Любил он этот вопрос, потому что мужчина всегда отвечал на него одинаково: “Я тебе расскажу, но, когда придет время”. Этот ответ был мальчику не просто разыгрывающими любопытство словами, но и чем–то навроде фраз “Спокойной ночи” или “Будь здоров”; но, на удивление уже утомленного ночью мальчика, в этот раз папа ответил ему по-другому:
– Правда хочешь узнать это? – он посмотрел на сына с улыбкой.
– Да! – вскрикнул мальчик так, что по вокзалу пробежало эхо его голоса.
– Хорошо, я тебе расскажу, но только слушай внимательно. – мужчина отвел взгляд на костер и начал свой рассказ. – В моем детстве были популярны истории про всяких мутантов и супергероев, а потом, когда я уже стал юношей, их частично заменили истории про далёкое и не очень будущее.
– А кто такие мутанты?
– Во время рассказа поймешь, я сейчас нормально на вряд ли объясню. Ну так вот, я любил и те, и те истории, но почему-то практически не было таких, где бы мутанты существовали вместе с полу роботизированными людьми будущего; “полу роботизированные” – это как я. – мужчина отодвинул рукав своей куртки и показал на матовую металлическую руку. – И особенно ироничным оказалось то, что именно такое будущее к нам и пришло: сначала стали внедрять всякие металлические штуки в мозг, чтобы проще думалось; потом заменяли глаза, сердце, уши, и так пока не дошли до рук, ног и лиц.
– Пап, а что у тебя роботизированное?
– Ну, скажем так, лицо у меня своё. – он повернулся к мальчику и улыбнулся.
– А я тоже смогу стать роботизированным?
– Думаю, нескоро. Сейчас так не умеют.
– А почему?
– Произошло кое-что, до чего я ещё не успел рассказать. – он слабо подёргал мальчика за нос, от чего тот с криками и смехом вскочил с места. – Смотри не подожги себе плащ.
– Хорошо! – мальчик снова сел, но теперь поближе к костру и лицом к папе.
– В общем, сначала появились люди-роботы, одним из которых стал твой папа. Потом изобрели процедуру, которую в народе называли просто мутацией. Людей, которые соглашались на эту процедуру, называли мутантами. У мутантов могли быть все те же преимущества, что и у людей-роботов, но для этого им хватало сделать простой укол. – мужчина незаметно нагнулся к сыну поближе и быстро ущипнул его, от чего мальчик опять смешно вскочил и на всякий случай отодвинулся подальше от отца. – Вот так просто можно было стать мутантом – легкий пшик, и ты теперь сильнее, быстрее и так далее. Из-за этого появились люди, которые хотели найти пределы дозволенного: они делали себе много уколов, от чего с ними иногда случались неприятные вещи; например, чешуя появлялась, либо глаза увеличивались, некоторые даже становились инвалидами, а иногда и умирали. – мужчина глянул на завороженного рассказом мальчика. – В общем, эти мутации были довольно опасными, и их пытались как-то ограничивать законом, но все равно оставались те, кто злоупотребляли возможностью стать сильно сообразительнее всего за пару секунд, и особенно много таких людей было среди богатых и влиятельных. Я же работал, скажем так, наемником, и мне поручали разного рода работу, в том числе связанную с такими людьми. Можно сказать, что своё имя я как раз во время этой работы и получил…
– Подожди, это получается, что у тебя есть ещё одно имя? – мальчик просиял от неожиданного осознания.
– Уже нет. – мужчина покивал головой.
– Ну было же! Ты же только потом стал Ниндзей!
– Было.
– А какое?
– Не скажу, я его никому не говорю.
– Почему?
– А вот сейчас и узнаешь. – он снова достал рюкзак, взял оттуда термос, сделал глоток воды и дал сыну. – Попей, потом брось туда снега и у костра положи, а я пока кое-что достану.
Когда мальчик отошёл, Ниндзя взял из рюкзака черный полукруглый брелок, провёл им по своему предплечью, и сбоку его руки вылез маленький прямоугольный отсек, в котором лежала аккуратно сложенная фотография. Когда мальчик вернулся, отец протянул её сыну, что очень обрадовало того: он любил фотографии, и всегда охотно их рассматривал. На снимке был изображен окутанный во мрак ночи район города, полного многоквартирных домов с плоскими крышами. Вблизи них виднелись три громадных шпилевидных небоскрёба, от самых вершин которых высоко в небо уходили лучи света.
– Папа, это город? – Не отрывая глаз от снимка спросил мальчик.
– Да. Это – Санкт–Петербург, а это… – он тыкнул пальцем на высокое здание справа, – место, с которого началась та самая история моего имени. – Мужчина взял разогретые консервы, открыл их своей металлической рукой и протянул одну сыну, после чего начал рассказ.
* * *
Ниндзя, на которым был оголяющий его механические черные руки жилет с бронированным каркасом, тёмные бриджи и тактические ботинки, ловко лез по стеклянным стенам небоскрёба к восемьдесят первому этажу. Его движения выглядели так, будто он карабкался по лестнице, но цепляясь ладонями к совершенно плоской стене, используя один из кучи встроенных в его тела гаджетов.
Планировал он попасть в кабинет цели через расположенный сверху технический этаж, лестница от которого вела прямо к офисам. Забравшись на нужную высоту, Ниндзя повис и доложил в центр о прогрессе миссии. Пока ему говорили дальнейшие, слышанные им сто раз во время подготовки, инструкции, он залюбовался на рябящий от уходящего вверх тепла пейзаж города, который почему-то казался ему невероятно уютным: под черным небом до самого горизонта уходили золотые дороги, меж которых прятались укрытые тенью многоэтажные дома; справа город упирался в такой же мрачный как небо залив, проявляющий себя только отражениями света у самой линии берега, а в некоторых местах, словно высокая нота в мелодии, возвышались величественные гигантские здания, подобные тому, на котором висел Ниндзя.
По завершении инструктажа, он вошёл внутрь через заранее открытое их человеком окно. Технический этаж был обставлен парочкой камер, и к лестнице Ниндзе пришлось пробираться резкими и прерывистыми перебежками. Без проблем выйдя на лестничную клетку, он быстро осмотрелся и обнаружил снизу, прямо у входа в офис, двух болтающих о домашних делах охранников. Они оба, как и он, были полны разного рода модификаций тела. Оценив положение, Ниндзя открутил свою левую ладонь, и она, управляемая им, пошла на пальцах, напоминая старые мультики с зомби. Сначала рука поднялась на стену, а потом медленно проползла за спины охранников, обхватив ручку двери. В момент, когда она дёрнула её, Ниндзя со звоном уронил лежавший рядом гаечный ключ, отвлекая охранников, а потом быстро скрылся в темноте технического этажа и пошёл обратно к окну. Рука же прошла в офисы и, стараясь не попадаться на глаза десятка оказавшихся внутри людей, поползла к кабинету цели, дверь которого оказалась на удачу открытой.
