Книги
Станция также становится важнейшим центром для проведения международных конференций и встреч, где представители различных рас могут обсуждать актуальные вопросы и находить общие решения. На верхнем уровне станции, словно на острие копья, расположены посольства и множество центров связей: дипломатических, военных и торговых. Уровень «Олимп» получил название «клубок политиков», где можно встретить представителей высокопоставленных рас: высоких ксифинов с пронзительными глазами, утончённых существ с тонкими ножками и изящными движениями, горбатых мекари с черной густой шерстью, которая меняет цвет в зависимости от их настроения, и даже затари, чей булькающий голос выделяется на общем фоне.
Множественные порты всегда заполнены деятельностью, принимая и отправляя суда в бескрайние просторы космоса. Сквозь стеклянные купола и металлические конструкции, усыпанные светодиодами и голограммами, виднеются величественные силуэты космических кораблей, напоминающих огромные морские создания, готовые к путешествию. Их обтекаемые формы сверкают в свете звёзд, а двигатели, словно сердца, пульсируют в ожидании новых приключений. Порты наполняет симфония звуков: гудение механизмов, шорох шагов и переговаривающиеся экипажи.
Корабль с зелёной полоской, тянущейся от хвоста к носу и напоминающей неудачную попытку нарисовать клевер, пристыковался к массивной космической станции. С первого взгляда невозможно было определить его класс и уровень, а тем более понять, кто его владелец. Даже со второго и последующих взглядов он производил впечатление неопрятного и нежизнеспособного устройства. Казалось, будто его создали по проекту человека, далеким от инженерии и кораблестроения, который решился отправить это недоразумение в космос. И вот он бороздит море звёзд, словно детский рисунок, который вдруг ожил и молчаливо двигается вопреки всем законам природы.
Его предназначение оставалось загадкой, однако два явных признака выдавало его принадлежность к одной организации. Чёрный металл корпуса, подобно обожжённой коже, хранил на себе следы сражений — шрамы, говорящие о пережитых битвах. Некоторые из них свежи и ярки, как воспоминания о недавнем бою, в то время как другие, поблекшие и затёртые временем, служат напоминанием о давних конфликтах, оставивших свой исковерканный след в истории. Особого внимания заслуживали гнезда орудий, скрытно расположенные по бокам, словно хищные глаза. Из этих стволов кокетливо выглядывают два орудия, готовые развернуться, если этот неказистый транспорт покажет своё брюшко или же полностью раскроет их в пылу жаркой схватки.
Как только корабль отключил основные двигатели и, используя вспомогательные, медленно пристыковался к просторной пристани, к нему стремительно подлетели две полицейские капсулы, сверкая огнями, как предвестники порядка в этом хаосе. Однако не только стражи закона были привлечены к этому событию. На станции, словно по волшебству, разгорелись шёпоты, и множество людей, заметив знакомый знак на борту, начали обмениваться взглядами, полными любопытства и предвкушения.
Здесь, в этом многолюдном космическом узле, не скрывали своё любопытство по поводу появления человека, о котором всегда ходили слухи. С того самого момента, как судно с клеверовидным символом впервые появилось в этих доках, не проходило ни дня, чтобы на величественной станции «Мирное Содружество» не упоминали имя его капитана. Его репутация, подобно тени, следовала за ним, пронзая атмосферу станции и вызывая одновременно восхищение и непонимание. Каждый разговор о нём был наполнен интригами и спекуляциями, и даже самые смелые умы не могли предсказать, какие тайны и приключения он принесёт с собой на этот раз.
Двери лифта раздвинулись, выпуская на дорогой, безупречно чистый паркет необычного для этой атмосферы индивида. Он привнёс в стерильный мир волнение и живой интерес…а также грязь и запах сражений, которые, казалось, пропитали его сущность до глубины. Все, независимо от расы, пола и социального статуса, в своих изысканных костюмах озирались на вальяжно идущего человека, словно он был пришельцем из иной Вселенной.
Он не отличался изяществом, и его броня не могла соперничать с их одеяниями в роскоши и опрятности. Однако этот человек притягивал внимание не только тем, что здесь в принципе не находились в экипировке. В нём ощущалось нечто иное — он был храбрым воином, рыцарем без страха и почти без упрёка.
Его ярко-зелёные глаза, подобные двум сверкающим изумрудам, излучали дерзость. Русые волосы, аккуратно подстриженные, порой позволяли небрежно свисать нескольким на лоб, придавая ему слегка неформальный и даже безрассудный вид. Это контрастировало с суровостью его броневой экипировки, которая явно нуждалась в тщательной чистке от копоти и прочих веществ, что, возможно, лучше бы оставались на поле боя. Каждая деталь его брони, от плечевых накладок, до не самых чистых ботинок, подчеркивала его статус и решительность.
В общем, это был никто иной как капитан Кит, служивший в «Эгиде», и, как он сам себя нарек, путеводная звезда среди хаоса Вселенной.
Кит быстро изучил секретаршу, которая с нетерпением ждала этой встречи. Она часто представляла этот момент, заранее репетируя в зеркале свои лучшие фразы и движения, и каждый день надевала костюмы, которые подчеркивали её изящную фигуру. Когда капитан вошел в лифт, секретарша уже знала о его приближении. Она коснулась своих светлых локонов и стрельнула глазками, как опытный снайпер, готовый поразить цель. Отработанный прием. Однако суровый солдат, похоже, не оценил её усилий. Он просто поднял бровь и спокойно перенёс резкий выпад флирта в свою сторону. Ни царапины.
Кит задержался у дверей, посмотрел на свои ботинки, возможно, проверяя, не осталось ли чего липкого на подошве, и, удовлетворившись тем, что не оставляет следов, вошел в кабинет адмирала Лема. Секретарша, оставшись одна, тихо вздохнула, и подумала, что в следующий раз она попробует что-то более изысканное — например, цитату из популярного боевика, ведь он же военный, или, быть может, выберет более откровенный и обольстительный наряд.
— Лем, — произнес Кит, остановившись ровно посередине комнаты.
Легко и без излишней торжественности он отдал салют. Лем вышел ему навстречу и крепко пожал протянутую руку, которую Кит прежде освободил от потрепанной перчатки.
— Кит, садись, — указал Лем на стул, — есть что обсудить.
— Спасибо, — ответил капитан, устраиваясь в удобном кресле.
Лем, обогнув широкий стол, сел напротив в глубокое кресло.
