Книги
Новостная лента была переполнена заголовками о проекте «Врата в 134-й мир», которые завладели всем информационным пространством. «Люди и затари открывают новые горизонты дипломатии», «Прокладываются новые пути к новым возможностям», «Нащупываются прочные канаты перспективы» — столь вычурные заголовки пестрели на экранах.
В новостях, среди всех этих масштабных передвижений огромных частей, загадочных обменов чертежами и виртуозных маневров специалистов, почти не упоминались сообщения о задержании опасных террористов, что произошли под контролем его корпуса. Всё было пронизано оптимизмом. Доходило до абсурдных, как казалось адмиралу в тот момент, репортажей о весёлых стартах между людьми и затари, которые создавали иллюзию комического парада. И всё это ради одной цели: чтобы после десятилетий полного молчания «ВечеНаук» Земли взорвали ближайшие миры неожиданной новостью: они всё ещё существуют и налаживают какие-то связи.
Лем полагал, что это всё лишь для виду, и некогда величественное «Вече» теперь представляло собой лишь тень своего славного прошлого.
Несмотря на все усилия, Лем не мог избавиться от нарастающего беспокойства. Даже перед лицом смертельно опасной миссии он испытывал большую уверенность и сосредоточенность, четко зная, как действовать. Но сейчас ему всего лишь предстояла встреча со старой знакомой, а не с опасным шпионом или сверхсолдатом; тем не менее, для Лема это казалось настоящим испытанием.
Когда профессор Рассвет вошла без стука, мужчина, который раньше всегда твердо держал в руках оружие, ощутил легкую дрожь.
— Здравствуй, профессор Рассвет. Садись, пожалуйста. — Лем сделал приглашающий жест.
— Здравствуй, адмирал Лем.
Её голос не отличался от строгого и неизменного облика. Он был так же холоден, прямолинеен и лишен хоть тени притворства. Светлые глаза излучали спокойствие, губы находились в упрямой складке, а короткие волосы безукоризненно облегали ее голову. Строгий костюм сотрудницы «Вече» сидел безупречно.
Она всё ещё оставалась статной, ровной и стройной. Его же фигура расплылась в форме альянса, волосы покидали середину головы в неизвестном направлении, медленно, но неотвратимо. Год за годом Лем с болью наблюдал за этим процессом. Впрочем, адмирал по-прежнему имел неоспоримую привлекательность, во многом благодаря синему, как океаны Земли, взгляду.
Вот они снова оказались друг против друга. Между ними лежал широкий стол и бездна невидимой пропасти. Прошло пятнадцать лет, и, казалось, ничего не изменилось, но в то же время изменилось абсолютно всё.
Удивительно, как им удавалось столько лет не общаться, не видеться и вообще забыть, что существуют друг для друга. Он быстро прогнал из головы неприятные образы и при взгляде на неё понял, что Рассвет тоже пытается собрать мысли в порядок. Профессор вздёрнула голову и заговорила.
— Итак, она желает отправиться в другие галактики. Как мне кажется, в тёмные. Дикие.
— С чего ты решила, что именно дикие её интересуют?
— Она задаёт вопросы, которые никогда бы не пришли ей в голову раньше. Я просматривала информацию, которую она ищет на серверах «Вече». И ведь я думала, что мы избавились от этих проявлений. Но, похоже, так просто этого – она выделила слово – не искоренить.
— Врождённый талант, — ухмыльнулся Лем. — Она болеет наукой. Это в её крови. Что бы она ни делала, куда бы ни пыталась направить свой интерес, а ты стереть его. Я всегда это знал, и ты тоже.
Рассвет хмуро метнула на него взгляд, знакомо расправила плечи, выпрямилась и приготовилась парировать всё, что он скажет. А Лем с надеждой лелеял иллюзию, что это будет разговор двух старых друзей.
— Да, это правда, что у неё талант. Но я вижу в ней склонность к запретному. И именно сейчас. Ещё за неделю перед моим отъездом на эту чертову стройку — Рассвет крайне редко позволяла себе подобные выражения — она была обычной, а потом всё резко изменилось. Как будто её подменили или открыли для неё что-то, чего открывать нельзя.
Она пронзила его стальными глазами, в которых читался намек. Лем проигнорировал её попытки перевести разговор в русло, где она могла бы обвинить кого угодно, только не себя. Он облизнул губы и кашлянул.
— Может быть, ты не хотела замечать перемены. Она повзрослела, и, конечно, это не тот ребёнок, каким она была прежде. Я к тому, что ей хочется расширять свои горизонты. Пускай попробует. В этом нет ничего запретного.
— Попробует? Она... она совсем не готова к тому, чтобы летать по галактикам. Она всю жизнь провела в стенах «ВечеНаук», что вполне её устраивало. Она была счастлива, и я это знаю! А потом вдруг что-то произошло. Я уверена, неспроста. Она пытается скрыть от меня намерения отправиться в поисках недопустимых Кодексом знаний и проводит подготовку, полагая, что всё происходит тайно. Но на её пути множество проблем и препятствий...
– Насколько я понимаю, проблемы не возникают без причины, – с иронией заметил Лем. – Ты пользуешься тем, что она весьма привязана к тебе.
— Привязана настолько, что решила уйти? Ты не понимаешь! — воскликнула она, глаза её засверкали холодным блеском — Я просто не могу оставить её одну. Даже если она и не осознаёт, насколько это опасно что она ослеплена жаждой знаний? Я всё время чувствую, что что-то не так. Если бы ты только знал, с каким упорством она пытается вырваться. Куда исчезли все её прежние цели, работа и жизнь, которыми она делилась со мной? Она изменилась в одно мгновение, и этому не может быть оправдания в виде запоздалого подросткового бунтарства. Она была лидером в таблице анализа и дешифровки данных и стремилась к защите докторской диссертации.
Рассвет вздохнула.
– Может быть, это связано со слухами? Бывший однокурсник Чжэо, именуемый «золотым умом», всегда говорил, что она не станет доктором наук, потому что…
Она медленно подняла руку к виску, и адмирал кивнул, явно осознавая суть происходящего. Он был в курсе тех нелепых слухов, касающихся чипа «Конгнитон». Чрезмерная опека и контроль со стороны профессора, вероятно, только способствовали укоренению и распространению этих домыслов.
– Она слишком долго живёт с этими сплетнями, Александра. Каждый, рано или поздно, захочет положить этому конец. Возможно, это стало невыносимо, и она приняла решение доказать, что заслуживает большего, чем просто быть чемпионкой по анализу. У неё есть друзья?
– Конечно, есть, – поспешно ответила Рассвет, но адмирал не поверил ей. – Но дело не в этом. Я учила её не обращать внимания на подобные мелочи. Но если она и правда воспринимала всё это близко к сердцу? Как могла я допустить такое?
Выражение растерянности проступило на её лице, и Лем понял, что профессор не осознаёт - дочь выросла. Но именно это желание стать самостоятельной ранило Александру. Он постарался выразить свою мысль как можно более мягко, но что бы пробиться сквозь ее выстроенную стену.
