Книги
Над Шонкейт воцарилась ночь, которая будет вспоминаться теми, кто пережил её, как самый кошмарный сон в их жизни. С одного фланга на эльфов обрушилась магия драконов, с другого — подавляющая сознание магия чужаков. Многие эльфы метались в панике, другие покорно падали перед захватчиками на колени и оставались стоять так на долгие часы. Лучшие эльфийские воины с трудом, но противостояли давлению врага, за что жестоко поплатились.
То тут, то там небо озарялось вспышками света, шедшего от губительного огня драконов. Мучительные крики сожжённых заживо эльфов эхом отзывались на каждый взмах гигантских крыльев. Тау непосредственно не участвовал во всём этом ужасе, прежде всего потому, что его дракон Виесэ отказался уничтожать эльфов, среди которых было много беззащитных детей. Настаивать на своём Тау не стал. Поэтому, увидев, что Шонкейт лембо за лембо оказывается в его власти, Повелитель Дэвинетт направил своего дракона в сторону королевского замка. Он находился на довольно-таки большом расстоянии от мест сражений, но звуки происходящего доносились и до него.
Как ни странно, никакой паники среди тех, кто остался в Макуис, не было. Вступить в возможно последний для них бой готовились все без исключения: женщины, старики и дети — все те, кто мог держать в руках оружие и обрушить его на врага. Решимости противостоять врагу им тоже было не занимать. Но она почти полностью улетучилась, стоило только Виесэ подлететь ближе к замку.
Чувствуя, как на всех, да и на него самого постепенно находит смятение, смешанное с отчаянием и безысходностью своего положения, Ейсен решил подняться на одну из башен замка. Сначала он ничего не заметил, но вскоре на горизонте появилась маленькая точка, которая стремительно росла. Вместе с ней росло ощущение приближающейся смерти. Огромный зелёный дракон нёсся на него, из последних сил Ейсен сжимал в руках свой меч.
Тау заметил на одной из башен замка одиноко стоящего эльфа. Даже издалека нетрудно было заметить, что он напуган и находится под воздействием магии дракона. Но он также и не выпускал из рук меч, хотя было бы наивно и глупо предполагать, что он сможет защитить его. Но Тау даже не улыбнулся при этой мысли, в душе он восхищался мужеством своего врага, такие как он редко встречались на его пути. Он не стал нападать на него, а сделал один единственный круг вокруг города.
Пролетая над Макуис, Дэвинетт смог дать волю своим эмоциям; столица вечно враждебного его народу королевства была у его ног, и её высокомерные горожане в панике метались по её улицам, порой до смерти затаптывая друг друга. Лишь немногие, как тот юноша на башне, сдерживали себя, готовясь принять бой. Сделав круг, дракон взмыл высоко в небо, а после резко спикировал возле Ейсена.
Эльф даже не понял, как он не потерял сознание, когда перед его лицом возникла зелёная морда дракона. Потом, подчиняясь приказу своего седока, дракон развернулся на месте, и Ейсен оказался лицом к лицу с Великим Повелителем Дэвинеттом. Если, конечно, можно так сказать, ведь лицо Дэвинетта как обычно плотно закрывал шлем. Видя, что Повелитель не собирается вступать в бой с эльфом, Виесэ неслышно прошептал заклинание, которое оградило эльфа от драконьей магии.
Теперь Тау мог обратиться к эльфу, зная, что его слова будут услышаны.
— Должен признать, у эльфийского народа есть сыновья, которыми он может гордиться, — голос эрга из-под шлема звучал гулко и несколько зловеще. — Хотя я надеюсь, что ты всерьёз не рассчитывал защитить себя от дракона с помощью этой вот игрушки. Это было бы, по крайней мере, глупо. Но сейчас не об этом. Передай своему королю, что я предлагаю ему капитулировать. И чем скорей он это сделает, тем больше эльфийских жизней он спасёт от мучительной смерти.
Удаляясь от замка, Тау заметил озеро и небольшую хижину возле него. В его голове промелькнула шальная мысль: а не продемонстрировать ли перед королевским двором на этом домике свою мощь. Так они быстрее согласятся сдаться. Однако и на этот раз зелёный дракон отказался подчиниться его приказу. И вновь эргу подумалось, что возможно у его зелёного есть другой хозяин. И он подчиняется прежде всего ему, а вовсе не Великому Повелителю, как считают многие.
Гьявеллотто только что выслушал Ейсена и, стоя у окна, смотрел в него. Но то, что он там видел, отнюдь не успокаивало короля. Наоборот, душа его кричала от боли, Шонкейт был в огне. Горели леса и строения, а вместе с ними сгорал заживо его народ. И он принял решение, хоть и нелегко оно ему далось. Он медленно, словно постарел сразу на несколько сотен лет, повернулся.
— Как ни больно признавать это, но сейчас мы не можем противостоять этому врагу. Но мы сможем сберечь свой народ для следующей битвы. Вывесить белые флаги! Мы капитулируем.
С тех пор как была объявлена полная капитуляция эльфийской армии, Юсселла старалась как можно реже передвигаться по дворцу. Вот и сейчас она в одиночестве сидела в своей комнате, когда в дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в спальню вошли два солдата Повелителя. Молча, не произнося ни слова, один из них протянул изумлённой девушке записку. Она осторожно развернула её. Текст, аккуратным почерком написанный на кайдисском языке, гласил следующее:
«Ваше высочество должно немедленно проследовать в сопровождении солдат в мои покои. Возражения не принимаются. Визит ко мне и существование этой записки должны остаться в полной тайне ото всех. Повелитель Дэвинетт».
Не успела Юсселла прочесть записку до конца, как она тут же вспыхнула и растворилась в воздухе. Невольно эльфийка вздрогнула; слишком долго в Шонкейт не было ничего магического. В это время один из солдат подошёл к двери, а другой встал за спиной Юсселлы, давая понять, что ей пора идти. Эльфийке ничего не оставалось, как подчиниться.
К счастью, по дороге к Повелителю им никто не встретился. Её привели в покои Дэвинетта. Раньше они служили в качестве одной из гостевых комнат дворца. Юсселла очень любила эту комнату, и когда она не была занята, частенько уединялась здесь. Сердце её защемило при мысли, что теперь здесь живёт кто-то чужой и враждебный ей. Хотя нужно было отдать ему должное: он занял свободные комнаты замка, а не выгнал эльфов из их спален. За королевской семьёй были оставлены их собственные покои, а не были распределены между офицерами Повелителя.
Солдаты, приведшие её в покои Повелителя, ушли, и Юсселла осталась в комнате одна. Оглядевшись, она заняла приготовленный для неё стул. Прошло несколько минут тягостного ожидания в неизвестности прежде, чем дверь комнаты неслышно отворилась. Вошедший подошёл уже близко, когда эльфийка обернулась. Перед её взором возник некто в далеко не бедных доспехах.
