Книги
Руководил опросом подтянутый тип средних лет с короткой щетинистой стрижкой и бакенбардами. Поначалу, правда, я думала, будто он только играет роль главного, а сам все время посматривает на второго полицейского. Но быстро поняла свою ошибку.
Говорил мужчина спокойно, уверенно, вопросы задавал краткие и понятные. Так что мы все тоже старались отвечать четко по делу.
Второй же полицейский очень хотел остаться незамеченным. Наивный. С такой внешностью мужик обречен на всеобщее внимание. Но, признаю, за красивым лицом, шикарной смоляной шевелюрой и потрясающей фигурой легкоатлета рассмотреть что-то большее было сложно.
Вел себя красавчик немного странно. Подъехав чуть попозже первого, он оглядел всех нас и резко остановился, будто на стену налетел. А потом тихо присел в уголке, прикидываясь мышкой, не сводящей глаз с кошки. То есть с меня.
Ну и самое неприятное, что это был «тот самый» красавчик. Именно его я видела вчера на записях камер рынка! Ощущение сжимающейся вокруг меня петли непонятных опасностей нарастало.
Я честно рассказала и про заклинание для диванов, и про то, что потеряла память во время несчастного случая несколько дней назад. Первый следователь все спокойно и дотошно зафиксировал, а вот красавчик, как мне показалось, напрягся еще больше.
Магзеркала невестки и Ранджара еще вчера вечером забрали на экспертизу – вдруг и правда взломали. А сегодня и все остальные средства связи пришлось под опись вручить одному из экспертов. Фирин тихо возмущалась, мадам Зинин только едва слышно постанывала, я тоже без особого восторга отдала новенькое магзеркало – мне его вчера вечером привез Санджей взамен утерянного. Но откуда-то в то же время пришло понимание, что так правильно и это обычные процессуальные действия.
Кстати, насчет сторожевого артефакта, рынка и прочих подробностей меня допросили отдельно. А толку? Я все равно ничего не помнила. Да и рассказала им далеко не все.
Умолчала и про внезапное раздвоение на камерах, и про приставания явно нечистого на руку лавочника, принявшего меня за кого-то другого. Какое-то неясное опасение удержало.
Внутри нарастала тревожность, как в фильме ужасов, – что-то явно было не так, и ощущение неправильности становилось сильнее с каждой минутой.
Когда допрос закончился, Санджей пошел провожать полицейских до ворот. Но красавчик почему-то замешкался в коридоре. А когда я попыталась пройти мимо него, схватил за руку, толкнув к стене.
– Точно меня не помнишь?! – жарко выдохнул он, вперившись пронизывающим взглядом.
Запаниковать я не успела. Тело действовало рефлекторно – резкий рывок, одно движение, и полицейский зашипел, получив пинок в голень.
Недовольно потирая руку выше локтя, где он меня сжимал, я даже уже не пыталась понять, как так вышло.
– Что здесь происходит?!
Вернувшийся Санджей прервал этот театр абсурда очень вовремя. Или наоборот? Слишком рано?
– Ничего.
Мы с красавчиком отреагировали одновременно, окинув друг друга быстрыми оценивающими взглядами. Я сразу подхватила мужа под руку и потащила наверх, а полицейский, кивнув на прощание, устремился к выходу.
– Мне показалось, или он к тебе приставал? – озабоченно поинтересовался супруг, несколько раз обернувшийся, пока мы поднимались по лестнице, чтобы убедиться: подозрительный гость покинул дом.
– Показалось, – успокаивающе улыбнулась я. И подстраховалась на всякий случай: – Он просто хотел уточнить, точно ли я больше ничего не помню.
Мало ли, муж уловил часть фразы? Теперь ему будет казаться, что он слышал именно то, что я сказала.
М-да. Ну вот это, кстати, ценные знания для домохозяйки – как правильно выкручиваться, если попала под подозрение. Правда, знает об этом не каждая женщина. Но я уже убедилась, что была особенной хозяюшкой. Готовить и убираться не умела, зато легко управлялась с боевыми заклинаниями.
Выглядел Санджей вроде бы как обычно. Заботливо. Поддерживал на ступеньках, приобнял в коридоре, пропустил вперед в нашу спальню. Вот только глаза у него стали льдисто-голубого цвета, колючие. Кажется, у нас тут кто-то ревнует? И ведь даже не скажешь, что на пустом месте.
– Дорогой, я тут слышала, что для возвращения памяти очень полезно прогуливаться по местам, связанным с приятными чувствами. – Запустив пальцы во вьющуюся шевелюру мужа, я убрала с его лица челку и с необъяснимым удовольствием посмотрела на сверкающие голубые льдинки вместо глаз.
Странно, но мне почему-то льстила вот такая скрытая ревность.
– Прогуливаться?.. – Льдинки растаяли, брови нахмурились, взгляд Санджея стал растерянно-задумчивым.
Хм, мы что, никогда вместе не гуляли?!
– Здесь же недалеко Семигеройский парк? – пришла я на помощь мужу.
Сторожевой артефакт вынес у меня только личные воспоминания. Знания географии, ориентирования в городе, все технические и физические навыки остались при мне. Так что я отлично помнила, что рядом с башнями-тройняшками находился огромный парк Семи героев Восточной битвы, в простонародье Семигеройский. И что, мы ни разу его не посещали? Ни за что не поверю!
Странно, но именно я тащила Санджея по нужным улочкам, точно зная, где находятся кассы. Потом опять же именно я уверенно петляла по дорожкам, чтобы вывести нас к большому пруду. И именно я знала, что в двадцати метрах от памятной таблички, среди буйных зарослей цветов, прячется маленькая изящная лавочка на двоих. И до нее можно добраться по узенькой, практически незаметной тропинке.
А сразу за ней растет огромная сосна, увешанная дешевыми деревянными сердечками с именами влюбленных.
– Наших там нет? – поинтересовалась я у смутившегося Санджея. – Ну и ладно, еще не поздно все исправить! Сердечки прячутся в дупле. Пойдем выберем?
– Откуда ты все знаешь? – Глаза мужа почему-то снова поголубели, а взгляд стал колючим. – Когда мы поженились, тебе едва восемнадцать исполнилось. И ты говорила, что никаких мужчин до меня в твоей жизни не было!
– Мужчин не было, а где лежат сердечки, знаю. – Пожав плечами, я поцеловала Санджея и принялась рыться в дупле. – Тебе какое нравится? – поинтересовалась у него, вытащив сразу горсть.
Конечно, запас сердечек регулярно обновлялся, чтобы их хватило всем влюбленным, пожелавшим увековечить свои чувства.
Вот с веток сосны их никто не снимал, и они висели на ней годами, покачиваясь и стукаясь друг об друга. Сосна росла, а сердечки поднимались ввысь. И теперь до тех, что были развешены десять лет назад, я могла дотянуться, лишь встав на цыпочки.
Санджей первым выдавил букву «С» и передал сердечко мне. Я приложила большой палец к чистой половине, пропечатала магией первую букву, убрала палец… и нервно сглотнула, очень надеясь, что моя улыбка выглядит все так же естественно. Быстро повесив сердечко на ветку, я подхватила мужа под руку и потащила его к скамейке, целоваться. Чтобы бешено бьющееся сердце можно было объяснить возбуждением, а не внутренней паникой. Потому что я почему-то инстинктивно пропечатала букву «Д».
Но зовут-то меня Ниджен… Ниджен, Ниджен… Я отчаянно прокручивала в голове собственное имя, не чувствуя совершенно ничего. Имя мужа вызывало в душе больше приятного отклика, чем собственное!
Ошарашенная случившемся, я постаралась забыться в жарких поцелуях, обнимая Санджея так крепко, как будто кто-то пытался его у меня отнять. Как будто между нами вот-вот появится пропасть. Причем он сжимал меня в объятиях так же сильно и целовал как безумный.
