Книги
– Эта тупая корова окончательно рехнулась, ее надо сдать в дурку! – мгновенно отреагировала Фирин, залезая с ногами на белый замшевый диван и не обращая внимания на то, что пачкает обивку. – Я сразу так и сказала!
– Что случилось, мама? – в бело-золотой холл плавно вплыла вторая невестка семьи Лунар, Альбин. Высокая, стройная, красивая той красотой, которую подчеркивают деньги и совершенно уничтожает бедность.
Альбин прекрасно это знала и всегда следила за тем, чтобы в этой семье ее не обделяли. Даже за чужой счет. Но никогда не вступала ни с кем в открытый конфликт, предпочитая действовать исподтишка.
– Ниджен сошла с ума! – повторила за дочерью мадам Зинин и снова картинно схватилась за виски. – Ты не представляешь, что она устроила!
– Опять? – Альбин изящно присела на другой край белого дивана и принялась подпиливать ноготки. – Что на этот раз?
– Устроила скандал в лечебнице! Нагрубила нам, а Фирин даже посмела ударить! – истерить и изображать умирающую лебедь одновременно умела только мадам Зинин. – И где Санджей? Он уже давно ушел в ее спальню.
– Может, сразу сбежал в свою лабораторию? – Фирин уже опомнилась от шока и заламывать руки по поводу обнаглевшей Ниджен не собиралась. Она всегда отвечала ударом на удар, не откладывая в долгий ящик. – Вряд ли мой брат станет проводить время с этой уродиной. Если бы не ее приданое, он бы на ней вообще не женился!
– Как в лабораторию? Санджей первым делом должен был проверить, в каком состоянии его мать! – тут же вскинулась мадам Зинин. – Лильджан! Мой старший сын ушел?
– Нет, мадам. – Горничной было за пятьдесят, она многое повидала в этом доме за долгие годы работы. И всегда следовала трем правилам: не удивляться, не проявлять эмоций, не вмешиваться. Даже если на твоих глазах творится явная несправедливость. Это дела господ и прислуги не касается.
– Ой, да что гадать, пойду и позову его! – Фирин подхватилась с дивана и взлетела по лестнице, будто ее сквозняком подхватило. – У меня тоже есть что сказать старшему брату!
Пробежавшись по коридору, она быстро добралась до самой дальней из комнат с самой маленькой спальней. Ни секунды не сомневаясь, бесцеремонно распахнула дверь и даже открыла рот, чтобы высказать что-то едкое, желательно прямо убийственное в адрес тупой коровы.
Но комната была пуста, и только в ванной за матово-узорной стеклянной дверью были слышны плеск воды и голоса.
– Идиотка, нашла время!
Злиться Фирин очень любила: злость подпитывала ее, как топливо для костра. А срывать свое настроение на том, кто не ответит, полезно для здоровья и самооценки. Поэтому стеклянная дверь тоже распахнулась без задержки.
И только тут до Фирин дошло, что она слышала два голоса. Два… и один из них мужской.
Юная змеюка застыла в шоке. В роскошной ванне ее старший брат, абсолютно голый и лишь едва прикрытый белой пеной, выцеловывал грудь своей не менее голой жены.
Наглая, паршивая бесстыдница тихо постанывала от удовольствия, откинув голову на бортик и прикрыв глаза. Санджей был настолько увлечен женой, что больше ничего не видел и не слышал.
Зато Ниджен то ли услышала, то ли почувствовала чужое присутствие мгновенно. Она открыла глаза, и Фирин с ужасом разглядела в них знакомый зеленый огонь, который в прошлый раз вспыхнул за мгновение до удара.
Бесцеремонную девчонку вынесло прочь из ванной комнаты и как следует приложило об угол кровати, да еще тем самым местом, которое она сегодня ушибла в больнице.
Было так больно, что Фирин временно потеряла возможность издать даже звук – дыхание перехватило.
***
Ниджен.
Ифрит побери, если снять с этого мужика не только очки, но и все остальное, он становится неприлично хорош. Так что никакого ему развода!
Но мне показалось, что он сам в шоке от того, насколько хороша я. До потери памяти мы исполняли супружеский долг только ночью под одеялом, выключив свет? А почему?!
Такие сильные руки, нежные и умелые губы, такой темперамент!
Санджей с полоборота завелся, и в течение часа проявлял себя, целуя, наглаживая, возбуждая. Правда, приходилось иногда его направлять, как бывает в первый раз с умелым, опытным любовником. Заострять внимание на ласках, которые нравятся именно мне.
Я тоже по новой знакомилась, запоминая, какие прикосновения моему мужу нравятся больше и какая часть его тела чувствительнее к поцелуям.
Давно доказано, что секс – лучшее лекарство от стресса. Жаль, от потери памяти не лечит, но в остальном – великолепно!
Из ванной меня вынесли на руках. И я с чистой совестью упала бы в кровать и проспала до завтрашнего утра, но когда Санджей, вытерев мне ноги большим пушистым полотенцем, поцеловал мои колени и встал, в дверь постучали.
– Господин, госпожа, мадам Зинин хочет видеть вас в столовой. Она велела передать, что это срочно!
Мы с мужем переглянулись, и он только пожал плечами. Кажется, мне достался мужчина, который в принципе больше делает, чем говорит. Иногда это неплохо… Иногда.
Санджей сам пошел в гардеробную и на какое-то время там потерялся, а потом вышел со странным выражением лица, одним комплектом белья и легким полотняным платьем. Похоже, он нашел там много нового и интересного для размышления.
– Разве это не мамино платье? – спросил муж, разглядывая одежду на вешалке.
– Не помню, – хмыкнула я. – Но судя по тому, что его минимум один раз перешивали, все может быть.
Санджей нахмурился, но промолчал. Помог мне одеться, потом взял за руку, как девочку, и повел в столовую.
Вопль, который издала курица, стоило нам с мужем только показаться в дверях столовой, едва не сбил нас обоих с ног:
– Сынок, ты только посмотри, что эта негодница сделала с твоей маленькой сестренкой!
О, какие манипуляции в ход пошли! Наверное, учитывая разницу в возрасте, Санджею часто напоминали, что сестра – маленькая, ей надо уступать. И неважно, что малышке уже пора замуж и своих малышей рожать.
Санджей от удивления на секунду притормозил. А я, проигнорировав куриный галдеж, двинулась дальше. Захотелось рассмотреть голубую мозаичную вязь на противоположной от входа стене. Красивая, но никаких воспоминаний при виде нее у меня не возникло.
Посреди комнаты стоял накрытый к обеду стол, а чуть поодаль на бархатной кушетке лежала и стонала ушибленная собственными любопытством и наглостью коза. Я уже и позабыла, что влепила ей магический щелчок по лбу. Нравоучительный – чтобы не отвлекала старших, когда они расслабляются.
