Книги
Глава 1
Рассвет, бледный и промозгло-сырой от обилия росы, Сэл встретил с тошнотворным ощущением прогрессирующего похмельного синдрома. Голова, тяжеленная как двуручный меч для хрупкой боярышни, немилосердно гудела огромным раскаленным колоколом. Во рту осел солоноватый привкус крови, желудок норовил вывернуться наизнанку, а для описания активной деятельности кишечника не подбиралось приличных слов. Ко всем прочим радостям пробуждения добавлялись жесткая земля и острые травинки, колющие голую спину вредными иглами.
Помянув изобретателя телепортов – чтоб его на том свете так же перекрутило! – Сэл всмотрелся в голубоватую лазурь неба над далёкими верхушками деревьев. Раз голубое – значит, здравствуй, новый мир. Добро пожаловать на Аиду, младшую сестру златой Эос.
Сэл приподнялся, поморгал и уставился на нижнюю половину собственного тела. Хм-м… Заказывали человеческие конечности? Получите, распишитесь! А?.. Всё на положенном природой месте и вроде такое же, как и раньше, только шерсти на-амного меньше… Выше, впрочем, её не было вообще, и сквозь мертвенно-бледную кожу просвечивали синие жилки вен. Сэл ощупал подбородок. Щетина, короткая, колючая, – единственное напоминание о привычной повышенной волосатости сатира. Ну и тёмно-каштановая, почти чёрная шевелюра на голове. Также исчезли рожки, хвост, а нос, обычно плоский и широкий, стал уже и длиннее.
– Замечательно, – пробормотал Сэл, на ощупь знакомясь с новой внешностью.
Человеческой внешностью.
Не самое лучшее, что может случиться в жизни.
Правда, и не самое худшее.
Покряхтев немного – всё тело ломило, конечности, особенно нижние, слушались плохо, – Сэл встал, пошатнулся, выпрямился, осваивая такую странную точку опоры – ступни.
– Ничего, терпимо, – решил он, покачнувшись из стороны в сторону и убедившись в наличие вполне сносной устойчивости.
А теперь сделаем шаг. Ма-аленький шажок…
Неплохо. Где один, там и второй, и даже третий. Только ощущались каждая травинка, каждый корешок, каждый мелкий камушек, попадающий под пятку. С копытами, что ни говори, проще.
Шага после десятого Сэл пришёл к выводу, что длинная, прекрасно сохраняющая тепло шерсть была бы сейчас воистину божественным благом. Кожа покрылась омерзительного вида пупырышками, везде, где можно, неприятно сквозило. Бр-р… и как человеческие мужчины с этим живут?
Немного приноровившись, Сэл уверенно свернул в ближайшие кустики. На выходе из них он почувствовал себя значительно лучше. Больше по привычке встряхнулся, потёр ступнёй одной ноги о лодыжку другой, огляделся, ориентируясь на местности. Сатиры – жители леса, хотя в чащобу предпочитали не забираться: на окраине и к смертным поближе, и есть где разместить немудреное хозяйство. В принципе сатиры на редкость непривередливы: спать могли под открытом небом, питались чем лесные духи пошлют и даже хуже, в одежде не нуждались, человеческой слабости к собиранию кучи совершенно бесполезных вещей подвержены не были. Главное, чтобы было в меру тепло, сухо, зелени всякой побольше да бутылка доброго вина (на худой конец сойдёт и какая-нибудь бодяга собственного изготовления) под рукой. Ну, и ещё, разумеется, паву любой расовой принадлежности – сатиры нетребовательны и в этом вопросе, отчасти ввиду отсутствия свих женщин, отчасти из-за не шибко привлекательной внешности, не пользующейся спросом даже на многоликой Эос. Хотя с павами уж как получится…
– Если север там, значит, юг должен быть… – Сэл круто развернулся на месте, в противоположную от гипотетического севера сторону, – там. Тогда восток и запад будут соответственно там и там. – Он поочерёдно вытянул левую и правую руки.
К сожалению, карты данной местности за это открытие не полагалось…
– Извини…
Сэл аж вздрогнул, услышав позади негромкий женский голос, странно прозвучавший в утренней тишине сосновой чащи. Недоумённо обернулся и застыл, не веря глазам, ушам и носу.
Среди буйно разросшегося папоротника и ёлочек хвоща стояла боярышня. Казалось, она только что вышла из зелёных волн, ослепительно белая и прекрасная в ореоле невинности новорождённого существа. Белые, с тёплым солнечным оттенком волосы струились до талии, сливаясь с белизной длинного платья, утопающего в изумрудной пене. Низкий лиф открывал матово блестевшую грудь, плавную линию плеч и лебединые руки, свободно опущенные вдоль стройного тела. На прелестном лице сияла улыбка, робкая, неуверенная и оттого ещё более очаровательная, манящая словно аромат неведомого дикого цветка. Из-под вееров чёрных ресниц на Сэла смотрели большие глаза цвета озера в пасмурный день – тёмные, непроницаемые, синие с неуловимым вкраплением грозового серого.
Сэл сглотнул. В носу защипало от тонкого запаха дождя и свежей, омытой им зелени. Боярышня одним лёгким, грациозным движением выскользнула из всколыхнувшейся волны листьев на покрытый иглицей берег, и ноги Сэла непроизвольно дёрнулись, желая унести хозяина подальше. Усилием воли он заставил себя остаться на месте. Боярышня приблизилась к нему, бесшумная и воздушная точно облако, и Сэл понял, в чём дело. Нет, не в том, что она была слишком красива и чиста для сатира, всю жизнь довольствовавшегося подержанными павами неопределённой национальности. И не в том, что она на целых полголовы, если не больше, выше него ростом. На нежной молочной коже её лба, ровно посередине, красовалась тёмная, похожая на родинку, отметина в форме многолучевой звезды, напоминавшая о неотъемлемой, хотя и отсутствовавшей сейчас части этой… этого…
– Единорог! – выдохнул Сэл и всё-таки отпрянул.
Боярышня отчего-то посмотрела на свою грудь.
– Ты узнал меня? – огорчённо спросила она. – Неужели я совсем не похожа на человеческую девушку?
Сэл осторожно опустил взгляд с отметины на изучаемый объект, снова сглотнул и мотнул головой.
– Нет-нет, очень даже… похожа.
Дива-единорог решила не останавливаться на простом разглядывании впечатляющего богатства в декольте и, к ужасу Сэла, принялась ощупывать явно непривычные формы.
– А они не слишком большие?
– Да нет, в самый раз, – безнадёжно отозвался Сэл, жалея, что не сдался на милость ногам.
Она вскинула на него непроницаемые глаза, и Сэл сообразил, что очи её, в отличие от бюста, не такие уж и большие, не в пол-лица, как у катессов, а лишь немного шире распахнуты – у человеческих женщин такие встречались, хотя и не часто. Рот крупноват, да и талия отнюдь не так тонка, как обычно воспевается в одах об идеальной паве…
– Правда? Мне сказали, что получилось вполне привлекательное тело, но мне трудно судить…
– Оно более чем привлекательно, – перебил её Сэл. – Кто тебе это сказал?
– Ксандр, – ответила боярышня и наконец оставила грудь в покое.
– Этот старый козел? – изумился Сэл.
– Он не козел, он найитт.
– Да знаю я, кто он, – отмахнулся Сэл.
Найитты считались самой древней расой Эос, старее которой только боги, духи и демоны. Мало кто мог похвастаться какой-либо дельной информацией о них. Найитты владели магией огромной силы, никому не подчиняясь и, по слухам, были бессмертны. В отличие от большинства прочих бессмертных, вроде тех же единорогов, убить найитта было крайне затруднительно, ибо он дорого отдавал свою жизнь, продолжая сражаться даже будучи смертельно раненым. Тем не менее, по обоим мирам насчитывалась от силы дюжина этих существ обоего пола. Куда делись остальные и были ли они вообще, знали, вероятно, лишь сами найитты.
Предположительно, Ксандр являлся старейшим из них. Круглого, лопоухого коротышку с культурно остриженными когтями при первой встрече всерьёз не воспринимали, однако, как поговаривали, после второй начинали резко избегать – от греха подальше.
