Книги
Созданные мной люди из реальности не теряют личности и своих навыков. Если учесть, что в жизни Эмма управляла почти так же лихо, как и я, значит, она вспомнит об этом.
Она подходит к машине, а Грейс наблюдает за мной через окно, и я сразу же получаю направление к черту.
Другого и не ждал!
Пока я занимаюсь битвой со старухой, Эмма тянется к рулю. Склоняюсь к ее уху и напоминаю: “Пристегнись”. Я не вмешиваюсь в ее сознание, просто подаю правильную мысль. Она же делает по-своему и пытается повернуть ключ.
Так не пойдет! Я не дам тебе завести тачку, пока ты не сделаешь все правильно! Так могу ездить только я!
Мысленно глушу мотор и слежу за тем, что сделает Эмма. Она снова пытается завести машину и только после третьей попытки вспоминает, что нужно пристегнуться. Меня же это вводит в ступор.
Раньше мои мысли быстро воплощались внутри нее. Я не заставлял, просто хотел, чтобы она задумалась над чем-то. А сейчас мои подсказки для нее пустой звук.
Наконец, она набрасывает ремень, но он повисает так, что в эту дыру смело поместится еще одна Эмма. Осторожно тянусь к регулятору и стягиваю ремень плотнее. Она вздрагивает и медленно поднимает глаза к зеркалу заднего вида.
Напрасно, я заложник своей роли. Она сдавливает меня не хуже этого ремня, и чем дальше, тем сложнее будет выбраться. Я точно знаю это.
Слышу, как гудит мотор. Эмма в последний раз осматривает салон и отъезжает от дома. Я не буду скучать по нему. С тех пор, как узнал, что Грейс – это старуха, мое отношение изменилось. Зато лицо тетушки нет. Она все еще отправляет мне в голову тысячи ножей.
Плевать, это взаимно!
Стоило отъехать десять метров, как Грейс сразу же исчезает. Она и так продержалась очень долго.
Хочу откинуться на спинку кресла и расслабиться, но быстро понимаю – не грозит! На первом же повороте Эмма показывает, что умеет водить не хуже меня, но это только начало. Она выезжает на главную дорогу и выжимает из мотора все, что может, лихо перестраивается и опасно сближается с другими тачками.
Мы так разобьемся к черту! Я сам не люблю, когда меня ограничивают, тем более за рулем, но сейчас исключительный случай. Пора заканчивать эти гонки! Восемьдесят километров в час – это предел, до которого с этой минуты доберется стрелка спидометра! И ни единицей больше! А для следующей поездки я подберу двухместную малолитражку.
Мы едем по забитой трассе, но Эмма не сдается и ведет себя, как лихая гонщица. Поэтому я постоянно переключаю светофоры, глушу моторы невнимательных придурков и придерживаю руль, когда она действует слишком рискованно.
Это не нарушение свободы воли, так что блокировка мне не грозит. Теперь я больше понимаю Шекса, когда он орет, чтоб я ехал нормально. Я сам готов сесть за руль прямо сейчас и ползти черепахой, чтобы не влететь в очередную тачку, но другие водители ведут себя не лучше.
Парочка самоубийц на джипах вылетает на нашу полосу на полной скорости. Вскоре понимаю почему. На их стороне огромные ямы. Они возникают сами, и как только мы проезжаем мимо – исчезают.
Это очень хреново! Я знаю этот почерк.
Поворачиваюсь на соседнее сиденье – Ош!
Когда я появился здесь, Айна провернула свой самый гнусный фокус. Ради сохранения баланса она отвела мне роль Темного Бога, пока тот пребывает в заточении. Но его трон уже грел горбатый дьявол, Ош. И создала его именно Айна! Но он не справлялся со своими обязанностями. Темные при нем творили, что хотели, и престарелая фея не нашла ничего остроумнее, чем сделать из нас двоих счастливое целое!
У нее были причины для этого. Одна из них – показать мне, какой я засранец, ведь Ош, по невероятной случайности, оказался носителем всех моих недостатков, умноженных на бесконечность.
Она уже тогда знала, что я сделаю эту глупость и появлюсь здесь! Другого объяснения и быть не может!
К счастью, я не получил его тела, но слышал его голос внутри себя, и он всегда потакал моим низменным чувствам. Только с тех пор, как я здесь, Ош не появлялся.
Выходит, мы успешно существовали сами по себе все это время, но радоваться нечему. Если Ош здесь, значит, старуха позволила ему появиться.
Он прямо светится от счастья, а на его роже написано, как ему нравится это представление. Иллюзия – его любимый метод поиздеваться. Люди доверяют глазам, так что он опаснее, чем ядерная бомба. На нем, как всегда, классический костюм и до блеска начищенные ботинки.
Очищаю полосу от строительного беспредела, и оба придурка тут же выворачивают на свою сторону.
– Как поживаешь, Алан? – доносится рядом.
Зря старается, его горб скроет только топор!
Не ожидал увидеть старую мразь здесь, поэтому бросаю:
– Хреново выглядишь.
Ош складывает руки на коленях и с улыбкой мясника продолжает:
– От того, как ты прогибаешься перед Айной, морщины появятся у кого угодно даже на заднице. Я искал тебя по всем злачным местам этого захолустного городишки, а ты, как я вижу, решил записаться в няньки?
– Какого черта ты здесь делаешь? Забыл дорогу на Календрон?
– Мамочка превратила мой дворец в рассадник петуний, и мне пришлось его сжечь.
– Это сделал я.
– Правда? Подумать только, сколько времени мы не виделись.
Старик смотрит на меня, как кобра на кролика. Очередной знак, что он знает больше, чем говорит.
– Так, это правда. Айна не сказала тебе, где ты находишься?
– Я не спрашивал.
– Жуткое местечко, правда? Похоже на жалкую репродукцию. Те же краски и похожие черты, жаль, что чувства такие же фальшивые, как и все остальное.
Отворачиваюсь и слежу за дорогой. Я знаю, что Ош говорит про Эмму, и это звучит, как предупреждение.
У него много причин мстить мне, но главная в том, что я пережил смерть Ханин. Я создал ее почти сразу, как попал сюда, чтобы забить пустоту. Она была слишком идеальной, и вскоре мне стало по-настоящему скучно. Но она терпела мои выходки, а этот старый идиот влюбился в нее без памяти. Только из меня вышел такой же хреновый управленец, как и сын. Темные отказались подчиняться и мне, и я наделал много страшных существ, чтобы уничтожить их. В отместку за это темные фантомы устроили настоящий хаос и убили Ханин.
Любил ли я ее? По-своему. Именно это и заставляет Оша так выпрыгивать из штанов, чтобы навредить мне.
Помогаю Эмме объехать очередную тачку. Она виляет перед нами, будто хочет разорваться надвое и поехать сразу в обе стороны. Это делает Ош. Его злит мое безразличие, и он продолжает испытывать мои нервы на прочность.
В пятидесяти метрах возникает заглохший седан. Мы несемся на него, а дятел сбоку не дает Эмме перестроиться. Тормозить придурка опасно, за ним едут люди. Отправляю седан на обочину прямо перед столкновением. Эмма выдыхает, да и я тоже.
Старик расслабленно наблюдает за мной. Ему нравится дергать за ниточки в моей голове и искать в них те, что готовы порваться.
– Успокойся, Алан. Я просто хотел убедиться, что мамаша достаточно тебя связала, чтобы ты, наконец, начал сопротивляться. И вот этот день настал.
– Что тебе нужно, старый идиот?
– Ты никогда не отличался манерами, и это выдает твою уязвимость. От одной мысли, что мне придется вернуться в такое безвольное существо, хочется испепелиться на месте.
Продолжаю смотреть вперед:
– Могу открыть дверь и помочь тебе. Не хочу забрызгать твоим дерьмом новую машину.
Сзади вылетает очередной придурок на пикапе и пытается поравняться с Эммой. Торможу его, но Ош продолжает играть со мной, и пикап снова набирает скорость.
