Книги
Санек смотрел по сторонам и нервничал. Ее нигде не видно, и это пугало больше всего. Она есть, но ее не видно.
Санек хотел было выйти из машины и осмотреться, но вовремя одумался: там, за пределами машины, он будет как на ладони. И хотя она ходит в очках — она все равно его увидит. Она его учует и явится на это место. А это уже опасно. Очень. Поэтому он сидел в душном салоне, не открывая даже окон, и смотрел по сторонам.
***
Все началось вполне мирно и даже весело. Она приехала в гости к его сестре — Светке. Кто она такая и откуда взялась — хрен пойми. Но она сидела за столом во дворе Светкиного дома и вела себя так, как будто она учительница начальных классов, которая впервые выпила водки и не знала — материться ей или стесняться. Санек с интересом наблюдал за ней минут пятнадцать, а потом ему стало скучно. А зря… Очень скоро происходящее за столом стало принимать интересный оборот.
— А скажи, Марин, что там у меня на работе? — просила гостью Светка, сестра, отложив недогрызенную клешню рака. И все присутствующие тоже отложили еду, стаканы и, как подсолнухи, повернули головы к этой Марине. Что интересно, сама она и не подумала прервать свою трудную работу по разделыванию рака (ну не умела она этого делать, в чем сама и призналась), а просто коротко глянула куда-то в сторону и стала говорить, как будто планы на выходные выкладывала:
— Да нормально все. Есть только баба одна, мешает тебе, подворовывает.
И выложила, как воровка выглядит, как ходит и даже изобразила, как говорит. Никто не засмеялся и даже не попытался подвергнуть сомнению этот бред. Все покивали, посмотрели на Светку (узнала или нет?). Светка подумала, согласилась, что такая баба есть. Все успокоились и продолжили пить и закусывать.
Санек скептически скривился:
— А ты чего, гадалка, что ли?
— Не-а, — буднично ответила странная подружка, — ведьма.
Санек заржал, но через пару секунд понял, что ржет только он. Остальные молчат и смотрят на него как на идиота.
— Смотри, досмеешься! — хохотнул муж Светки и пошел к мангалу.
Остальные ничего не сказали, зато эта Марина уставилась на него в упор, Санек увидел ее глаза. Огромные, навыкате, ему показалось, что они втянут его внутрь. Куда внутрь? Куда?!! На секунду им овладела паника, но она уже отвернулась, отложила рака, вздохнула и взяла стакан с молоком.
Санек поморгал, чтоб прошло наваждение, прислушался к колотившемуся сердцу и, чтоб не убеждать себя, что всё это ерунда, налил только себе водки и выпил.
Потом казалось, что всё и на самом деле ерунда, что это была просто шутка, все же нетрезвые, почему и не пошутить. Все пили, причем эта Марина запивала водку, раков, аджапсандали и вообще ВСЕ молоком. И выглядела абсолютно трезвой. Иногда смеялась. Иногда шутила — и тогда все смеялись. Санек стал привыкать к странно подружке сестры, как вдруг она сказала:
— Тебя часто по голове били? Деревяшкой? Вот тут… — и она ткнула пальцем в его голову.
Санек замер. И глянул на сестру. Светка тоже была удивлена, она перевела взгляд с брата на подружку и с усмешкой покачала головой. Марина заметила реакцию Светки и добавила:
— Не так давно. Меньше года назад.
Сердце у Санька подпрыгнуло к горлу, но он заставил себя беззаботно махнуть рукой и так же беззаботно ответить:
— Да, было месяца три назад, — он потрогал затылок, — даже шрам еще не зажил.
— Дурак ты, вот и получил, — добавила Марина и снова потеряла интерес к Саньку.
— Конечно, дурак, — влезла Светка. — По пьяни и получил. Все там перепились, надо было всех вас сдать — посидели б в обезьяннике, может, хоть что-то в голову бы вступило.
Потом все продолжали веселиться, купались в бассейне, обещали встретиться на неделе еще. И разошлись.
***
Санек еще пару раз в то лето заходил к Светке, болтал и с этой странной подругой, но больше не пытался ничего спросить. Он боялся ее глаз. Утром, после той вечеринки, он пытался вспомнить, как она выглядит — вспомнил не все. Но глаза — вспомнил. Они просто висели в воздухе и следили за ним.
Ничего особенного, просто он тогда был навеселе. И, видимо, она ему не понравилась, видимо, раздражала, поэтому он и запомнил глаза — зеркало души ж.
Прошла неделя — глаза стали исчезать, потом еще неделя — почти исчезли. Санек успокоился. Допился! Может, права Светка, надо ему завязывать бухать? Молодой еще, тридцатник всего, все еще впереди, надо беречь себя.
К отъезду Марины он уже и забыл первый вечер, забыл настолько, что допустил роковую ошибку. И теперь вынужден спасать свою жизнь. Он никому бы не признался, что спасает именно свою жизнь. Засмеют. Но он знал — это она его убивает. Это она превратила его жизнь в кошмар.
***
Светка попросила Санька проводить подругу на автовокзал, посадить в автобус и отчитаться — успешно ли прошли проводы драгоценной гостьи. У самой Светки был заказ у клиента, она никак не могла поехать на вокзал сама. И черт его дернул… Помочь решил! Выслужиться решил перед сестрицей, ну как же, помогала ему, теперь и он готов помочь! Идиот… Ну а чего тут сложного? На такси довезти подругу до вокзала (такси оплатила Светка), подождать автобус (даже билет уже куплен!), проследить, чтобы подруга никак не промахнулась мимо автобуса (ага, она ж идиотка, не умеет пользоваться общественным транспортом!) и спокойно удалиться домой, предварительно отчитавшись о проделанной работе.
Что могло пойти не так? Они приехали на вокзал. До отправления автобуса было еще полчаса. Санек предложил зайти в буфет и взять пива. Она согласилась. Взяли по банке. Открыли. В буфете было душно и мало места. Когда пришли еще несколько человек, Санек предложил выйти на воздух. Сам он к тому времени уже успел выхлебать свою банку и по дороге бросить ее в урну, а она — не успела. Беззаботно держала полупустую банку в руке.
И они вышли. Очень не вовремя: метрах в пяти стоял полицейский. Санек его видел, а она — нет. Санек смотрел на полицейского и понимал, что тот смотрит на пиво в руке Марины. Санек знал, что сейчас произойдет. Что делать? Или сказать ей, чтобы выбросила, или разговаривать с полицией. Еще на работу сообщат… В военную часть… И он смалодушничал.
— Я за сигаретами, я быстро, — бросил он Марине, и юркнул в буфет.
Уже оттуда, через окно он видел, как полицейский подошел к ней, как что-то сказал, указав на пиво, как она удивленно посмотрела на представителя власти, на пиво, в сторону буфета. И пошла за полицейским.
Они шли мимо буфета, и она обернулась, посмотрела прямо ему в глаза. Санек не понял ее выражение лица, но ему показалось, что она смотрела на него час. Она выжгла его изнутри. Хотя он мог поклясться, что она смотрела без выражения. Но он знал: он ее предал, струсил.
В животе стало пусто, затошнило. Он вышел на улицу и минут пять стоял, прислонившись к горячей стене автовокзала. Мимо проходили люди, подъехал нужный им автобус. Санек решил, что это шанс попытался спасти положение. Он почти побежал к опорному пункту, открыл дверь — она еще тут, попытался сказать полицейскому, что он все разрулит, а у нее автобус пришел. Она обернулась на его голос, такая же спокойная, как и раньше, протянула руку и закрыла дверь. Больше он не пытался ничего делать. Просто топтался у выхода на посадочные площадки и курил.
Она пришла минуты через две, увидела автобус и сказала:
— Я пошла. Привет Свете.
