Книги
Я взглянула в ту сторону, где на низенькой кровати тихо посапывала Лоиз.
Поднявшись с кровати, осторожно, чтобы не разбудить компаньонку, я шагнула к окну, чтобы заглянуть в таинственную темноту за стеклом. Лунный свет, пробивавшийся сквозь облака, освещал затерянные внизу улочки замка. Каждый шорох за стенами казался зловещим, и я ощутила, как моего сердца касаются холодные пальцы отчаяния.
Вдруг из коридора донесся приглушенный разговор. Я замерла, прислушиваясь. Голоса звучали, как будто обсуждали что-то важное. Любопытство подтолкнуло меня к двери, и я осторожно приоткрыла ее. Тихая беседа, наполненная смехом и ехидными злыми словами, шелестела в ледяном воздухе.
- Аранийка… - прошептал женский голос с ехидцей.
Это слово прозвучало как приговор, и в моей душе немедленно вспыхнула злость.
Если я сейчас промолчу, то не смогу противостоять этим надменным девицам в дальнейшем. Как тогда, на балу в Эруме. Поэтому я храбро шагнула им навстречу, босиком по ледяному каменному полу и в одной ночной сорочке. Впрочем, на моей репутации это никак не скажется – все они были одеты примерно так же.
Я сделала шаг за порог, и меня окутал холодный воздух, но это не остановило моей решимости. В коридоре стояла группа девушек, окружавших одну из них – высокую блондинку с пронзительным синим взглядом, которая, очевидно, была здесь главной.
- Аранийка, посмела нарушить наше спокойствие? — произнесла она с насмешкой, обнажив белоснежные зубы.
Вокруг нее раздался тихий смех, но мне было не до этого.
- Аранийка хочет знать, почему вы смеете так себя вести, - произнесла я холодно, глядя на нее сверху вниз.
- Потому что мы не аранийки, - ответила нагло девица, но сделала маленький шаг назад, явно уловив во мне угрозу. – Меня зовут Эвиана Фельнер, мою дорогую кузину, - она обняла рыжеволосую крепышку с зелеными, презрительно сощуренными глазами, - Анселма Штенцель. Обе мы – урожденные северянки. Остальные – смешанных кровей, что-то среднее между югом и западом. Но каждая из нас имеет полное право называть вас просто аранийкой, не вспоминая вашего имени и родства. Скажете, не имеем права?
- Вы не понимаете, — произнесла я, стараясь сохранить спокойствие. – Я здесь не для того, чтобы быть объектом ваших шуток. Может, настало время изменить свои представления о нас, аранийках?
Эвиана закатила глаза, будто моя короткая речь не вызывала у неё ни капли уважения. Я заметила, как её подруги переглянулись, и осознание, что они не знают истинной силы противника, лишь подстегнуло мою решимость.
Никто не должен был видеть во мне лишь «аранийку». Я намеревалась показать, что это слово не означает слабость или уязвимость. В воздухе повисла тишина, две девушки обменялись взглядами, явно обдумывая мои слова. Эвиана хмурилась, но ее уверенность дала брешь.
Потом заговорила Анселма Штенцель:
- Ты смелая, аранийка, - произнесла она, глядя на меня с интересом, - но смелость не спасет тебя. Мы знаем наши возможности и знаем, каковы твои шансы выжить.
- Что? – я неловко улыбнулась, чувствуя, как почва стремительно расползается под ногами.
- Разве ты не знаешь? – Анселма смотрела в упор, не замечая, как заливается беззвучным смехом ее кузина. – Если чужестранка не проходит отбор, ее казнят.
Я почувствовала, как по спине бегут ледяные мурашки, оставляя лишь тревогу и ужас. Неужели это действительно так? Почему дядя ни словом об этом не обмолвился? Может, и сам не знал? Теперь оставалось только собрать всю свою храбрость, стараясь не выдать смятения.
- Это вас не касается, - отрезала я холодно, хотя меня начала бить дрожь. – Я пройду отбор, стану женой герцога, и вы не сможете мне помешать.
Девицы взглянули на меня и разразились дружным, издевательским хохотом.
В начале коридора открылась одна из дверей и вышла Фрина, кутаясь в шаль, накинутую поверх сорочки. Громко шурша ночными туфлями, она направилась к нам.
- Девушки, расходитесь по комнатам, - велела она не терпящим возражения тоном. – До утра есть еще несколько часов, не будите других жителей замка.
Мои собеседницы явно растерялись, но опустили глаза долу и присели в неуклюжих реверансах. Потом, когда Фрина ушла, они и правда собрались последовать ее примеру, но Анселма хотела оставить последнее слово за собой.
- Помни, аранийка, - сказала она напоследок, - крах надежд может быть гораздо разрушительным, чем сама смерть.
Сердце пропустило удар.
Это было больше, чем обычная угроза – это предупреждение, лишающее меня уверенности. Никакая смелость не сможет защитить меня от тех, кто уже решил мою участь.
Я медленно вернулась в комнату, не переставая думать об услышанном.
Неужели теперь, после всего, что узнала, я позволю им одержать верх?
Разум начал создавать план. Необходимо подготовиться к отбору. Я закрыла глаза и представила себя на сцене, где судьба решается в один миг. Надо изучить конкуренцию, распознать слабые места своих соперниц и, возможно, завести нужные знакомства. Между смертью и борьбой я выбираю последнее.
Мир вокруг меня замер, но в душе поднялась буря ярости и гнева, и я уже знала, что не покину эту игру без сопротивления.
