Книги
Но Максим обломал мои ожидания, прислал в конце рабочего дня на телефон сообщение: «Лисичка, буду поздно. Не ждите меня, ложитесь спать. Завтра на весь день поедем на озеро».
Хмыкнув, пожала плечами. Я уже и забыла, когда в последний раз муж задерживался после работы. Нынешняя его должность, не требовала от него этого, и он, как штык, переступал порог дома ровно в шесть пятнадцать.
Ну, да ладно, жаль, конечно, что сегодня не искупаемся, зато завтра оторвёмся. Наплаваюсь всласть.
Я поужинала в гордом одиночестве.
Алинка ещё утром умчалась куда-то с подружками, скорее всего, отдыхали на пляже.
Ополоснула за собой тарелку, налила в кружку зелёного с чабрецом чая, и раз уж я дома одна, уселась снова за компьютер.
Что зря время терять, поработаю ещё немного. К вечеру жара немного спала. Книга на сей раз, попалась интересная, ошибок было немного, и я увлечённо работала. Да так, что совсем не обращала внимания на время.
В прихожей щёлкнул замок, кто-то из моих домочадцев, наконец, пожаловал домой.
— Мам, а ты что одна? А где папа? — удивлённо спросила Алинка, зайдя в комнату.
Я потянулась, размяла занемевшую спину и посмотрела на часы: — Ничего себе, уже начало двенадцатого! Так заработалась, что и не заметила. А папа предупредил, что немного задержится, — в душе шевельнулся червячок тревоги, — но, что-то и вправду его слишком долго нет. Надеюсь, появится с минуты на минуту. Алин, ты ужинать-то будешь?
— Нет, мамуль, мы с Юлькой в кафе ходили, — ответила дочь и ушла в ванну.
А я сохранила документ, выключила компьютер и взяла в руки телефон. Задумчиво повертев в руках, набрала номер Максима. Один за другим шли долгие гудки, но муж трубку не взял.
Вышла на кухню и включила чайник. Необъяснимое чувство тревоги в груди нарастало: «Чем ты там таким занят, что не можешь поднять трубку? И куда же тебя понесло, на ночь-то глядя?»
Ответа, понятно, не было, как и не было никаких предположений. Тем временем чайник вскипел, и мы с Алиной выпили по кружке чаю с шоколадкой. Знаю, вредно, но вкусно.
Дочка активно с кем-то переписывалась в телефоне.
А на меня вдруг напала такая тоска, что хоть волком вой, и я с трудом держала себя в руках.
«Успокойся, Вася! Не хватало ещё Алинку заставить нервничать, повода для этого никакого нет. Ну, задержался муж, всего-то делов! Скоро он будет дома, и ты успокоишься».
Поцеловав меня в щёку и пожелав спокойной ночи, дочка ушла в спальню, а я осталась сидеть у окна.
Минуты тянулись, казалось, теперь в них не шестьдесят секунд, а по меньшей мере тысяча.
Дрожащими от волнения и тревоги пальцами набирала номер мужа раз за разом до тех пор, пока не получила в ответ сухое: «Номер абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Я металась по кухне, ходила в тревоге от окна к двери, молила пересохшими губами: «Только бы живой, господи, только бы живой. Где бы ты ни был, родной, только бы с тобой всё было хорошо...»
Мне было душно в доме, тягостно. И тревога вытолкала меня на улицу. Накинула кофточку, меня время от времени сотрясал озноб. Вышла к подъезду, вначале присела на скамейку, зажав между коленей руки вместе с телефоном. Потом бродила по двору, ловила отсвет фар в надежде, что это машина мужа. Затем вышла на перекрёсток...
Летняя ночь коротка, но эта же, как мне казалось, никогда не кончится.
Я не могла стоять на месте, всё ходила и ходила кругами. А с безоблачного тёмного неба на меня безучастно смотрела полная луна.
Ближе к утру машин стало намного меньше, видимо, даже самые стойкие отправились в постель.
А я всё ходила и ходила, в надежде всматриваясь в редкие, проскакивающие мимо меня автомобили.
Я устала, тревога сжирала мне душу, мешала дышать полной грудью. Я сжимала в руках телефон в надежде, что он оживёт и я смогу, наконец, вздохнуть с облегчением, что у мужа всё в порядке. Просто его задержали какие-то неотложные дела.
А когда первые лучи встающего солнца расцветили небосвод и дома в нежно-розовый цвет, еле передвигая подгибающиеся от волнения и усталости ноги, я отправилась домой. Решив засесть за телефон.
Начала с полицейских участков города, потом обзвонила все больницы, и даже морги.
После восьми утра решилась на звонок начальнику мужа. Вот только то, что мне ответили, ввело меня в ещё большее замешательство.
Оказывается, Максим с понедельника в отпуске, а сегодня уже пятница.
По этой причине мне никто и не мог сказать, куда он мог уехать.
Как так?
А куда в таком случае он уезжал каждое утро?
Почему я об этом отпуске ни сном, ни духом? Что за тайны от меня у любимого мужа? И самое главное, где он сейчас?
Тревога, страх, обида.
Я не знала, что мне и думать. У Макса появилась любовница? И он сейчас у неё?
Боже, неужели это так?
Телефон Максима по-прежнему был недосягаем, и я начала обзвон друзей.
— Мам, а что, папа так и не вернулся, или он уже на работу уехал? — зевая, на кухню заходит Алина.
— Нет, папа не приезжал — отвечаю я.
Она смотрит в моё измученное тревогой и бессонной ночью лицо: — Он, что, даже не позвонил тебе?
Я не успеваю ответить, как раздаётся звонок.
Номер был незнаком, и у меня внутри всё сжалось от страшного предчувствия.
Трясущимися от волнения руками, схватила телефон и нечаянно отбила звонок.
— Чёрт, чёрт, — простонала, тыкая пальцем в сенсорный экран.
— Доброе утро, — поздоровалась, когда наконец мне ответили, — вы мне только что звонили!
— Да, да, минуточку, — и женский голос сменился на мужской, — Королёв Максим Владиславович, знаете такого?
— Да, это мой муж! Где он? Он жив?
Мне что-то говорили, я отвечала, а в голове пульсировала одна мысль: «Ты только живи, Макс. Пожалуйста, живи».
Я не помнила, как оказалась в такси. Как бежала по больничному двору, поднималась по лестнице на четвёртый этаж. Всё это мелькало в моём сознании какими-то вспышками.
Плачущая рядом со мной дочка.
Остро пахнувшая лекарствами палата.
Максим, бледный, с заострившимся лицом, весь окутанный какими-то проводами.
Пронзительный писк приборов.
День сменила ночь, потом снова был день...
Одна, другая операция...
И глухой, сочувствующий голос доктора:
— Соболезную...
Наши молитвы никто не услышал, и я так и не сумела достучаться до небес. Максим умер на третьи сутки, не приходя в сознание.
Потом были похороны. Спасибо друзьям и родителям, что помогли всё организовать. Сама я точно была не в состоянии.
Не сразу... Сразу я просто физически не могла. Где-то недели через три мы с Алиной побывали на месте аварии.
Когда первый шок от потери прошёл, появились вопросы.
Меня мучило, что я не понимала, что делал на этой трассе муж и что за тайны были у него от меня.
Я изучила карту, пытаясь понять, откуда он мог ехать. Но в этой стороне мы с ним не бывали, хотя, казалось, объездили всю область.
Я поговорила со всеми его друзьями, умоляя не скрывать от меня правду, какой бы она ни была. Но те лишь смущённо отводили глаза, но никто так и не прояснил ситуацию.
Так и не выяснила я ничего, как ни старалась. С тем и живу сейчас.
Вечереет. В комнате сумрачно. Свет не включаю специально, мне так легче думается. Отодвинув в сторону штору, стою у окна. Там на улице идёт дождь вперемежку со снегом.
Я гляжу, как дрожат под ветром последние жёлтые листья на тополе. Как искрятся в свете фонаря дождевые струи, как тают на стекле снежинки и плачут, стекая ручейками вниз.
