Светолов. Том 1

Глава 20. Птичник

Ох и хорошие все же у них тут стены! Они прямо созданы для того, чтобы по ним бегать как вдоль, так и поперек! Шершавый бетон, шлифовкой которого никто не озаботился, буквально вгрызается в подошвы, не давая им проскальзывать, и обеспечивая отличное сцепление.

Казалось, что бегать по здешним стенам лишь чуть сложнее, чем по асфальту…

Я отпрыгнул от стены, выбрасывая руки вверх и хватаясь за самую нижнюю горизонтальную перекладину лесов. Качнулся туда-сюда, подтянулся, выпрыгивая с одних лишь рук, цепляясь за следующую перекладину и подтаскивая следом ноги, которым теперь тоже нашлась опора.

Леса были разобраны лишь частично — видимо, полностью демонтировать их не успели. Но то, что успели — разобрали по уму, убрав все настилы и оставив только железную раму. С одной стороны это осложняло задачу, потому что не было возможности залезть на нормальную горизонтальную плоскость и передохнуть на ней, если вдруг силы закончатся. С другой стороны — лезть по этой металлической клетке было проще простого — знай перебирай себе руками и ногами. А что до сил… Сдается мне, что наверху я окажусь раньше, чем они кончатся.

Пожалуй, подняться на высоты первой перекладины, тоже по уму расположенной на высоте добрых двух с половиной метров над землей — было самой сложной задачей этого подъема, с которой я справился не просто успешно — играючи! Все остальное казалось намного более простым и тривиальным. Я уже поднялся на четыре этажа и никаких признаков усталости не испытывал. Я даже отвлекся от подъема, продолжая перебирать руками и ногами на автомате, а головой в это время обдумывая, что скажу Птичнику.

Это меня и подвело.

Очередная перекладина, за которую я ухватился, вылетела из крепления и осталась у меня в руке!

Меня потянуло назад, я взмахнул свободной рукой, которую уже поднял, чтобы ухватиться дальше, пытаясь снова ухватиться ею за леса, но не дотянулся — уже далеко!

Одни лишь мои пятки стояли на горизонтальной перекладине, а все остальное тело вместе с куском трубы в руке медленно отклонялось назад, теряло равновесие, теряло точку опоры…

Упаду — костей не соберу. Здесь не «Зефир», но мне хватит.

Как мне ухватиться?!

В рукаве, в котором я перед выходом разместил свой проводник, прижав его Пульсом, потеплело…

А в следующее мгновение, уже когда мои ноги почти соскользнули с перекладины, из руки выстрелил желтый световой шнур!

Решение созрело моментально. Я взмахнул рукой — и нож по крутой дуге устремился к лесам. Веревка перехлестнула через перекладину, еще раз, еще, наматываясь виток к витку…

И падение остановилось.

Я висел над улицей под углом больше чем в сорок пять градусов, упираясь ногами в перекладину и держа в свободной руке уже давно ни к чему не прикрепленную трубу. Чертыхнувшись и швырнув ее обратно на леса, я перехватил световую веревку второй рукой и принялся подтягиваться, постепенно снова восстанавливая нормальное положение.

А мое оружие не такое уж и бесполезное, как я думал… В смысле, как оружие оно все еще бесполезно, тут и говорить не о чем… Но кроме оружия это, оказывается, еще и интересный инструмент… Особенно при условии моего паркурного бэкграунда. Возможно, я найду ему еще множество интересных применений, если как следует подумаю над этим вопросом.

Но это потом. Сейчас надо закончить восхождение.

Я подтянулся к лесам, перехватил их руками и наконец выдохнул — оказывается, все это время я не дышал, и грудь уже начинало жечь огнем. Переведя дух, я перевел взгляд на обвившуюся вокруг перекладинны веревку.

Ну и как тебя теперь снять? — вслух задумчиво спросил я, понимая, что это будет непросто.

Я, конечно, могу уцепиться вооруженной рукой, а свободной распутывать этот моток световой веревки, но это явно будет не быстро. С другой стороны, что мне еще остается?

И, едва я об этом подумал, как нож, повисший сантиметров на двадцать ниже перекладины, дрогнул и пополз вверх! Все ускоряясь и ускоряясь, наращивая и наращивая скорость он устремился к железке, коснулся ее навершием!..

Я прищурился, ожидая, что сейчас веревка порвется и хлестнет мне по глазам…

Но этого не случилось. Нож внезапно потерял свою форму и вытянулся, превращаясь в просто еще один метр световой веревки. Как живая, она смоталась мне в рукав, и заняла свое законное место и состояние — в виде прижатого под Пульсом проводника.

Да уж… Это определенно намного более интересный инструмент, чем я о нем думал. Если через время окажется, что он может работать как крюки мотыльков и втыкаться в стены, фиксируясь в них, то я возьму назад все свои слова по поводу плохого оружия и даже насыплю комплиментов сверху!

Но чтобы все это сделать, надо уже наконец закончить восхождение на крышу. Поэтому, мысленно поблагодарив свое оружие, я полез дальше, на сей раз тщательно проверяя каждый элемент конструкции, который собирался использовать как опору. Проверял элементарно — несколько раз сильно дергал, держась в этой время второй рукой за то, что уже доказало свою надежность.

К счастью, больше подобных ситуаций не возникало и через минуту я уже был на вершине конструкции. Качнулся на самой верхней перекладине, подтянул к ней ноги, выходя склепкой на руки, присел на стальной трубе и одним длинным прыжком, минуя метр бездны, приземлился на крышу.

Крыша была с виду такая же, как та, с которой мы наблюдали за рангоном. Как та, на которой мотыльки с рангоном дрались. Как десятки других точно таких же крыш вокруг.

Хотя нет, отличия были. Во-первых, на этой крыше стоял большой ящик из железного профиля, обшитого крупной сеткой. Из ящика слышалось задумчивое «курлы». Во-вторых, на крыше был низенький столик и две небольших подушки. Ну и в-третьих, конечно, на крыше был человек.

Птичник стоял возле железного ящика, ко мне спиной, так что я мог разглядеть только его длинное серое пальто и выглядывающие из-под него черные штаны, заправленные в высокие ботинки — очень похожие на мои собственные. На отставленной в сторону правой руке, кисть которой была затянута в облегающую перчатку, сидели и задумчиво курлыкали два голубя — один кипенно-белый, а второй наоборот — антрацитово-черный. И если первых мне еще доводилось видеть, то вот второй был настоящим генетическим сюрпризом для моего воображения. Будто не только здания, но и голуби в этом мире имели своих теневых двойников, один из которых в прямом смысле попутал берега.

Что ж, Птичник на то и Птичник…

Впрочем, я сюда пришел не за птицами. И даже не за их хозяином. Я пришел за информацией.

Поэтому я подошел к Птичнику и встал возле стола — так, чтобы между нами было метров пять расстояния. Хозяин этого места повернул голову, глядя на меня через плечо, но лучи солнца, бьющие мне прямо в глаза мешали его рассмотреть.

— Почему на звонок не ответил?

— Ах, это… Пульс на столе лежит. — надтреснутым голосом ответил Птичник. — Птицы не любят на нем сидеть.

Я ехидно поднял бровь, поднял руку, закатал рукав и повторил последний вызов.

Пульс, лежащий на столе, принялся вибрировать и негромко наигрывать какую-то мелодию. Негромко, но явно не настолько, чтобы не заметить, стоя в пяти метрах. Я опустил руку и внимательно посмотрел на Птичника. Он молчал.

— Надо думать, звонок ты слышал? — наконец, спросил я.

— Разве я говорил, что я его не слышал? Я сказал, что Пульс на столе.

— То есть, ты специально не ответил на звонок. Почему?

— Чтобы проверить тебя. Узнать, что ты будешь делать.