Янтарное сердце Амити

Глава 18

«Только это… ты никому не говори, что это мы», – слова Ника пробудили во мне самую настоящую бурю. И пока мы неумолимо приближались к арке, ведущей к Гибривиусу, я ожидала от него всё что угодно. Всё что угодно! Но только не такого звездеца, который ждал нас впереди.

Рука Ника была горячей и крепко сжимала мою ладонь, не давая шанса вырваться. Однако я даже не пыталась освободиться, боялась потерять равновесие, запнуться и прочертить носом по полу, потому что мы бежали с такой скоростью, на которую, как мне раньше казалось, я не была способна. Ник словно превратился в ветер, и только стук его ботинок извещал о том, что он продолжал касаться ими каменного пола. Мне же оставалось только не отставать, не запутаться в собственных ногах и… не потерять шляпку, за которую я держалась, точно утопающий за соломинку. И вскоре этот «ветер» принёс меня в самый эпицентр беличьего неистовства.

Поднялся знакомый писк, и я мысленно уже попрощалась с новой чистой рубашкой, как вдруг справа от нас выросла стена огня. Не сказать, что она была мощной – даже не испепелила орех, который пролетел у меня над головой, чуть задев шляпку, но это хватило, чтобы напугать… Гибривиус.

Почуяв, что запахло жареным, во всех смыслах, белки побросали снаряды и громким писком бросились врассыпную. Бабочки уровнем выше взмыли в воздух и тоже скрылись, ещё выше упорхнули птицы, а Гибривиус пронзительно застонал, затрещал и взметнул жгуты-ветки, будто паук поднял лапы, чтобы оказаться подальше от огня. После вконец ошалел и принялся лупить где ни попадя.

«Ну всё, – подумала я, когда толстый жгут из веток, теряя листву, ударил в опасной близости от меня, да так, что пол задрожал. – Меня убьёт дерево».

Эдакая карма от Гибривиуса за всех его растительных собратьев, которых я заспиртовала, перетерла или отжала ради сока.

– Не тормози! – прикрикнул на меня Ник, пока я захлёбывалась воздухом и ужасом. – Гиби – дерево и до ужаса боится огня. Одна искра и…

Он замолчал, когда нам на головы посыпалась труха вместе с листвой. Я подняла взор и увидела, как очередной жгут готовый вот-вот рухнуть нам на головы. Убежать мы не успевали, но тут Ник что-то шепнул, опять взмахнул рукой и поднялся сноп искр. Гибривиус опять застонал, отдёрнул ветвь и протестующее замахал ей вместе с другими в воздухе, точно гигантскими щупальцами.

– Одна искра, – с лучезарной улыбкой обернулся Ник, – и он совсем теряет голову.

Я, конечно, задумалась, откуда у растения голова, которую он может потерять, правда, ненадолго. Гибривиус или Гиби, как назвал его Ник, начал хлестать ветками с удвоенной силой, и мне стало совсем не до раздумий. Тут и там раздавался грохот, пол сотрясался, и, казалось, будто на нас вот-вот обвалятся не только стены, но и потолок.

Ник неумолимо продолжал тащить меня вперёд, не позволяя ни остановиться, ни оглянуться. Только иногда я успевала поднять голову, чтобы заметить, как сверху мелькали ветви и грохотали где-то позади, буквально «наступая мне на пятки». Вдруг Ник отпрянул назад, уклоняясь от увесистого щупальца Гибривиуса, обрушившегося впереди, а я, этого не ожидая, не успела остановиться. Наше столкновение вышло таким сильным, что я потеряла равновесие и начала падать, попутно лицезря, как ещё одна ветка зависла надо мной. Что ж, похоже, настигла меня карма от Гибривиуса за всех его зелёных собратьев, которых я заспиртовала, сварила, измельчила или выжала ради сока. Но не успела я толком попрощаться с жизнью, как Ник дёрнул меня за руку, буквально выуживая из-под другой ветки, в ту же секунду рухнувшей за моей спиной. И потом дёрнул ещё раз, когда понял, что переусердствовал, и ещё одна ветка промелькнула перед моим носом.

– Какая ты неуклюжая, Лав, – хмыкнул Ник, поймав меня в свои объятия и наблюдая, как я цепляюсь свободной рукой за шляпку и не могу надышаться из-за охватившего меня ужаса. – Из-за тебя нас поймают.

– Ты… Ты… Ты… – начала я заикаться и выкрикнула: – Сумасшедший! – когда Ник подхватил меня на руки.

Всё ещё пребывая в ужасе, я мёртвой хваткой вцепилась в его пиджак, чувствуя, как по шляпке опять забарабанили кусочки коры. От страха хотелось зажмуриться, в то же время я боялась закрыть глаза и пропустить какую-нибудь опасность, поэтому упрямо наблюдала за тем, как Ник… Белладонна его побери! Он запрыгнул вместе со мной на ветвь Гибривиуса, которая совсем недавно упала перед нами, а теперь тяжело отрывалась от пола и начала подниматься вверх! После Ник спрыгнул на другую, и так, будто по лестнице, мы добрались почти к самому выходу из зала. Уже возле него Ник опустил меня на землю и, опять схватив за руку, о чем я уже даже не возражала, скомандовал бежать.

Мы сломя голову бросились прочь, пока нас не поймали. Уж не знаю, кого Ник имел в виду: Гибривиуса или преподавателей. Но что-то мне подсказывало, Гибривиуса он боялся меньше всего. И честно признаться, я тоже, ведь если нас застукают – мы точно получим не по одному, а по два или все три штрафных очка. Вот декан обрадуется моему отчислению.