Книги
41. ...и обратно
Воздух сделался плотным, он ударил, не давая вдохнуть. Авила задëргалась, беспомощно засучила руками и ногами. Показалось, что рывок длился вечность, но всë закончилось за пару мгновений. И… это показалось как-то неправильно. Будто у колдуна не хватило сил. Но всадников у них за спиной больше не было.Едва удалось продышаться, и Авила завизжала. Задëргалась, с силой саданула Гримвальда кулаком в бедро.
– Пусти меня! Пусти!
Никак не отреагировав, он лишь двинул ногами, чуть потянул повод. Конь перешëл на рысь, и трясти стало куда меньше.
– Ты сбежал!
Ярость плескалась внутри, Авила чувствовала, что дрожит всем телом.
– Ты всех оставил! Там мой невольник! Я не собиралась его бросать! Я хочу привезти его во дворец!
Он не отвечал. Просто не обращал на неë внимания, и это было хуже всего.
– Трус проклятый!
Кажется, всë же задела, хоть и не кулаком.
– Я обещал Аэри вернуть дочь живой, – сказал он. – Это единственная цель. А постельную игрушку на твой вкус я сам потом куплю и извинениями преподнесу.
Это звучало бы смешно, будь она в ином положении.
– Ты не купишь мне церковника! – закричала Авила. Кровь стучала в ушах, собственный голос болью отдавался в голове, но она просто не могла не выплëскивать злость и разочарование. – Тем более, инквизитора! Такого невольника ни у кого во дворце ещë не было! Сама судьба привела его мне! А ты!.. Ты!.. Отпусти немедленно!
– Авила, ты ведëшь себя, как ребëнок, – произнëс он, явно с трудом сдерживаясь. – Отпущу, как только перестанешь кричать. Или ослабеешь достаточно, чтобы это произошло само.
Она яростно рванулась, снова ударила его по бедру, по колену... Еë ноги болтались в воздухе, путаясь в смявшейся юбке, но, к сожалению, не находили цели для пинка. От усилий голова разболелась невыносимо.
– Я тебя ненавижу! Ты это специально сделал!
– Если не замолчишь, я помогу. Ради твоего же блага.
– Ненавижу! Ненави…
Фантомный поводок дëрнулся, сжимая запястье. Другой конец простирался вдаль, к зачарованному ошейнику, и теперь налился ярким алым. Авила поспешно попыталась ослабить натяжение, но помогло не сильно – поводок взвился и тут же натянулся вновь. Да что такое?..
Молится он там? Всë так плохо?.. Или… Новая мысль заставила еë замереть на мгновение. А что, если артефакт считает расстояние? Что, если носитель ошейника не может далеко уйти от хозяина?.. Нечто подобное, только с клеймом, ведь было у дворцовых невольников! Что, если послушнику просто башку оторвëт, или что-то в этом духе?!..
– Остановись! – вскрикнула она. – Немедленно!
Лихорадочную дрожь прошлась по телу. Это был какой-то другой страх. Не парализующий, не лишающий мыслей и дара речи… Внутри что-то всколыхнулось. Мир вокруг исказился, дорога внезапно будто пошла волнами, стук копыт загрохотал, подобно набату. Она попыталась выскользнуть, свесив ноги, но еë удержали за пояс.
– С меня хватит, – заявил колдун.
Он придержал коня, но явно не из-за того, что его об этом попросили.
Кое-как Авила умудрилась извернуться, только чтобы снизу вверх взглянуть, как Гримвальд сплетает у неë над головой какое-то заклинание.
– Не смей! – крикнула она в ярости, и что-то рванулось изнутри...
Но он уже сделал последний пасс рукой.
Вспышка ударила по глазам, когда нечто белое нахлынуло на алое плетение заклинания.
Авила дëрнулась от неожиданности. И тут же сообразила, что с ней-то ничего не случилось. Алое свечение полыхнуло, и Гримвальд, закрыв глаза, странно покачнулся, откинулся назад. Рука его разжалась, и Авила, взвизгнув, съехала с коня. Земля больно ударила по ногам, и тут же выскользнула из-под подошв. Она сжалась комком, боясь попасть под копыта. Рухнув на дорогу, ударилась бедром, плечом, головой, ободрала ладони…
Где-то внутри вспыхнул белый огонь, опалил всë тело.
Кое-как поднявшись, и ещë отплëвываясь от грязи, Авила уставилась на ладони. Занозы выскальзывали из-под кожи. Ссадины затягивалась, зарастая тëмной коркой, но та сразу отвалилась, обнажив розовые рубцы, которые стали светлеть… Наверное, ей стоило изумиться, но внутри царила странная белая пустота. Она не чувствовала вообще ничего. Ни телом, ни душой.
Подняла голову и посмотрела на коня. Скакун перешëл на шаг. Колдун, потеряв равновесие, качнулся на бок и ничком грянулся оземь. Из его спины, под правой лопаткой, торчала стрела.
– Гримвальд!
Авила подошла, встала на колени и принялась трясти.
– Гримвальд! Очнись!
Толкнула изо всех сил, но и это оказалось бесполезно. Ничего не добившись, с трудом перевалила его набок и заглянула в лицо. Прислушалась – дыхание было быстрым, каким-то рваным.
Сама того не понимая, Авила протянула руку, провела над телом. В воздухе расцвëл алый шлейф магии. Заклинание оцепенения, уготованное ей, но почему-то поразившее самого колдуна.
На краю сознания колыхнулась алая дымка.
“Освободи его, освободи! Беда близко!”
Первым порывом было – послушаться. Но руки замерли сами собой. Инстинктивным движением, которое она толком не могла осознать, Авила отпрянула. Нет, ей вовсе не нужно было освобождать колдуна от собственной глупости. Она поняла, как разрушить заклинание. Но не хотела. Нет, ни в коем случае. Иначе колдун может помешать.
Я так голодна…
Это была странная мысль, но она не могла ей удивиться. Чувств не осталось.
Мне нужно больше… Больше…
– Гримвальд, – позвала Авила. – Что случилось? Неужели хитрый лис, так страшно просчитался? – она усмехнулась. – Неприятненько, должно быть, себя чувствуешь. Подожди, сейчас я помогу тебе!
Она взялась за стрелу. Вернее, увидела, как еë рука стиснула древко и с силой надавила. Другая ладонь легла на лицо колдуна. Тот надрывно застонал, содрогнулся, но пошевелиться не смог – собственная магия, обернувшаяся против носителя, была сильна.
Мрак накрыл еë. Боль была обжигающей, она прокатилась, как удар молнии. Словно это в еë тело вонзилось безжалостное железо, и наконечник, исчерченный печатью, призванной уничтожить колдовство, разрывает еë плоть.
Ещë… Ещë боли… Я так голодна…
Авила раскачала и вырвала проклятую стрелу. Та вспыхнула, рассыпалась пеплом в ладони. Уже не страшный, бесполезный наконечник упал в дорожную пыль. Кровь плеснула из раны, но тут же застыла.
Гримвальд затих, потеряв сознание.
Сияние всколыхнулось, оно нитями поползло по рукам, всë выше и выше, на плечи, грудь, голову. Разум помутился. Пришëл восторг. Счастье заполнило Авилу до краëв. Она ощутила себя всемогущей, готовой немедленно взлететь в небеса, или расколоть земную твердь напополам. Внутренний сосуд заполнялся светом. Сейчас она могла всë, абсолютно всë…
Увидела, как из раны колдуна вытекает нечто отвратительное, чëрное… Под прикосновением еë пальцев алая дыра затянулась, покрылась свежим рубцом.
Магическая привязь сжалась вокруг запястья, напоминая о том, что осталось позади.
Там тоже была боль. Очень вкусная, такая бесконечно притягательная боль. Еë можно присвоить, переработать. Наполнить себя светом… Весь мрак должен стать светом!
А она так голодна…
Авила поднялась на ноги и побежала ловить коня. Скакун шарахнулся, зафыркал, нервно прядая ушами, но она схватила за повод, нежно огладила морду. Свет сочился сквозь кожу, и еë пальцы оставили ярко сияющие полосы. Вспыхнули руны на шкуре, наливаясь силой. Конь присмирел, сам подставил морду под ласку.
Где-то внутри Авила тряслась от липкого, потустороннего страха, пытаясь понять, что происходит. Но то было слишком глубоко. На поверхности остался лишь восторг от собственного могущества. И голод.
