Невольник белой ведьмы

34. Новости второго утра

Она напряглась, отдавая стихии приказ. Вода в кувшине на столике зашевелилась, как живая, повернула посудину боком. Взглядом из-под опущенных ресниц Авила указала направление. Получалось на удивление ловко – от страха наверное.

Некто ступил через порог и замер, явно разглядывая “спящих” на кровати.

Кувшин донцем вперëд пролетел по комнате, как пушечное ядро. Послышался злой рык, удар… Черепки и брызги разлетелись во все стороны. Тот, кто был у двери, мгновенно применил атакующее заклинание. Похвальная реакция! Но следом той же траекторией уже летела плошка с недопитым зельем…

Уже готовая голосить “помогите, убивают!”, Авила в полумраке рассмотрела знакомый силуэт и охнула.

Гримвальд отбил плошку в последний момент, перебросив в стену. Сестричка Альгея, помнится, такой ловкостью не отличилась, за что и получала.

Раздался звон осыпающихся черепков. Гримвальд, среди ночи одетый как днëм, ступил за порог и окинул покои взглядом.

– По какому это праву ты врываешься ко мне в спальню среди ночи! – вскричала Авила.

Сердце ещë безумно колотилось, голова ныла, будто по ней кто-то хорошенько врезал. Она заметила движение, какое видела прошлым утром у жертвенника – Гримвальд стряхнул с пальцев остатки боевого заклинания. От кого он ждал нападения?.. Думал, что в замок мог проникнуть кто-то посторонний?

– Что здесь случилось, девочка моя?

Вопрос был задан ровным тоном, и прозвучал до смешного нелепо.

Колдун прошëл в комнату, огляделся.

– Я любовалась светом полной луны! – ответила Авила, приподнимаясь с постели и пытаясь впотьмах найти рубаху.

– Дело хорошее, – сказал Гримвальд. “Мерзкая крыса, всë что-то хитрит, вынюхивает, где чем поживиться…”

Авила поймала себя на странном чувстве. То, что заставило еë насторожиться, то, от чего веяло смертельной опасностью, никуда не исчезло. Тяжелый тëмный шлейф ужасной беды всë еще слишком явственно ощущался в душном воздухе покоев. Казалось, что его принëс сюда именно колдун.

“Убивать ему не в новинку, разве ты не знала?..”

– Ничего необычного не почувствовала? – спросил он.

Авила наконец-то нашла рубаху. Заëрзала, пытаясь расправить на себе это старомодное тряпьë.

– Пожалуй, что нет. Хотя… знаешь, слухи о том, что святошам из ордена отрезают муди, оказались чушью. Я это почувствовала! Достаточно необычно?

– Нет, это не важно, – невозмутимо ответил Гримвальд. – А как твоë самочувствие, милая? Нет странных или непривычных ощущений?

– И это есть. Наложник моей матери ломится в двери среди ночи, чтобы задавать странные вопросы. Весьма непривычно. И ощущения паршивые.

Колдун лишь пожал плечами. Он наконец-то нашëл огниво, и принялся зажигать свечи.

– Утро уже, пора собираться в дорогу. Поднимись и подойди, нужно взглянуть, всë ли с тобой в порядке.

– Лучше не бывает!

Взгляд Гримвальда потяжелел.

– Подойди, милая.

Странно, но ей показалось, будто внутри что-то сжимается. Сияние, белое, тëплое, дарящее чувство лëгкости и радости жизни, свернулось в крошечную точку, пульсирующую где-то в груди, угасло, почти исчезло. Нужно было сильно напрячься, чтобы обнаружить его присутствие.

Авила кое-как слезла с кровати, от неожиданности едва не грянулась об пол – тело ныло даже хуже, чем вчера, после всех приключений. Нога подломилась, но Гримвальд успел подхватить под локоть. Поставил еë перед собой, держа за плечи. От его ладоней по коже пробежали мурашки, как будто от прикосновения к чему-то гадкому. А еще она уловила запах… странный, тревожный запах смертельной магии.

Глаза колдуна заволокло тьмой. Он протянул руку к её лицу, сложил пальцы, поводил ладонью. Чуть отступил, сделал незнакомый пасс руками.

Авила улыбнулась, хоть это было неожиданно даже для неë самой.

– Что-то случилось? – спросила она.

И очень, очень явственно почувствовала, что эти слова принадлежат не совсем ей. Вернее, той еë части, что обычно произносит мысли.

Гримвальд нахмурился.

– Нет, пожалуй, всë в порядке. Одевайся. Нужно выезжать пораньше.

Чтобы пораньше вернуться. Чтобы пораньше выслушать, что думает обо всëм случившемся мать. Ничего хорошего, очевидно. Но были ведь и приятные новости…

– Надеюсь, по возвращении ты не позабудешь, что обещал пустить меня в библиотеку хранилища.

Колдун лишь плечами пожал.

– С моей памятью всë в порядке! – показалось, что он принял это шутливое замечание как-то слишком близко к сердцу. – Всë ещë не понимаю, что тебе понадобилось. Там лишь старые хроники и личные записи на языках, что тебе вряд ли доступны. Ты не найдëшь там секретов обретения силы и могущества.

– Но попробовать-то могу…

Авила почувствовала на себе внимательный взгляд и обернулась. Мужчина тут же отвëл глаза и безучастно уставился в потолок. Выглядел он лучше, чем вчера, но всë равно до цветущего вида далеко. Как он вытерпит дорогу в таком состоянии?

– Орвин, – тихо позвала она, но он сделал вид, что не услышал.

Гримвальд усмехнулся.

– Его в самом деле так зовут?

Авила подняла с пола платье, задумалась на мгновение.

– Так он мне сказал.

Колдун кивнул. Прошелся, заложив руки за спину.

– Днëм я получил донесение. Обитель у Пëсьей пустоши разыскивает послушника и подконвойную ведьму. Здесь тебе повезло, всë закончилось удачно – они, может, и подозревают вторжение, но твëрдых доказательств нет. Кто-то из дворни местного феодала, эрла Коллахана, вовсе утверждает, что церковник намеренно заступился за ведьму, отвëл наказание за злодейства и организовал побег. Влюбился там, или зачаровала… Такая простая, понятная версия, в народе приживëтся. Нам на руку, я дал указание распространить этот слух пошире.

Авила хмыкнула, вспомнив, как этот мужчина держал ее за горло и обещал снести голову. Такой даст убежать, как же! Но на самого пленника слова колдуна, кажется, не произвели никакого впечатления. Он вообще выглядел как-то слишком отрешëнно. Это было странно и уже начинало вызывать беспокойство.

– Так вот, в донесении тоже утвержалось, что имя послушника – Орвин.

Он подошëл и встал над постелью, даже чуть наклонился, заглядывая пленнику в лицо.

– Нет, пёс, ты совсем не похож... Не видно породы! А носишь имя того, чья кровь на ваших руках. Какая грязная шлюха дала своему паскудному выродку имя ривалонского аристократа?…

– Хватит! – воскликнула Авила.

А мужчина, на удивление, никак не реагировал на злые слова. Не вскинулся, даже не нахмурился. Он смотрел на колдуна, как на пустое место.

Злость перебороло болезненное любопытство.

– Кто это был? – спросила Авила.

– Один юноша, сын моего брата.

“Того, которого ты убил? Или были еще?”

Спрашивать это вслух не стоило.

Гримвальд выпрямился, лицо его приобрело странное, нечитаемое выражение.