Невольник белой ведьмы

30.2. То, что является само

– Вот видите, ничего занятного здесь нет. Это просто разбойник, я как раз собирался приказать повесить его.

Чëрная фигура в плаще с капюшоном возвышалась над избитым человеком. Тот стоял на коленях, и не падал лишь потому, что вывернутые руки тянули его вверх.

– Вера обязывает меня проявлять участие к любой заблудшей душе, – произнес церковник. – Всякий несет в себе частицу Пламени, что вернётся к нашему Отцу. Просто иногда еë перед тем требуется очистить от скверны.

Голос из темноты под капюшоном звучал тихо и спокойно. Человек попытался поднять голову.

Зыбкий, призрачный мир вокруг Авилы содрогнулся. Очертания фигур размазались, как чернила по бумаге. Она просто старалась дышать медленно и глубоко, чтобы изгнать парализующий страх.

– Что он совершил?

– Я был на охоте в тот день, и ускакал далеко вперед. Спешился у ручья, воды попить, тут-то этот и набросился на меня сзади. Ударил по голове и столкнул в воду. Лишь чудом, милостиво подаренным Небесами, я вообще остался жив.

– Каковы причины нападения?

– Он не признаëтся. Дикий совсем, стоит просто вздëрнуть его.

И снова смех, звучащий слишком жутко для этого действа. Никто из людей не обращал на него внимания. Или они не слышали? Авила попыталась оглядеться, но от усилия лишь виски пронзило болью.

Церковник прошëлся из стороны в сторону. Вернее, чëрное пятно медленно двинулось сначала влево, потом вправо.

– Эй, – позвал он. – Ты слышишь меня, несчастное создание?

Остановился над человеком.

– Надо же, совсем еще молодой, – сказал он, хоть и не было понятно, как он определил это по бесформенному куску мяса на месте лица. – Зачем ты причинил зло этому господину?

Участливость в его голосе удивила Авилу.

Человек задрожал.

– Умоляю… – простонал он. – Господин… я не… виноват… Я ни… ког… да… я… не… бра-а-л…

Он поднял голову и вздрогнул. Закричал и рванулся, выворачивая руки. Увидел что-то? Авила не смогла понять, сумела заметить лишь вспышку – словно отсвет на железе у пояса церковника, – и ощутила, как ужас вновь наступает, теперь он казался беспросветным, от него невозможно было отрешиться… Он давил, душил, пытался раздавить…

Когда мрак поглотил еë с головой, где-то внутри затеплился крошечный белый огонëк. Дышать стало легче. Свет потянулся наружу. Авила почувствовала себя мелкой искрой, странным светлячком, зависшим посреди ничего. Еë внимание привлекло движение за спиной церковника. На удивление чëткий человеческий силуэт. Среди размазанных пятен тот выглядел чуждо. Мгновение – и он словно спрятался в густой тени, что отбрасывала на призрачный мир массивная фигура в чëрном плаще.

Церковник заговорил глухо и грозно:

– Узнал жетон Ордена? Что ж, вряд ли это простой бродяга.

Он протянул руку, положил ладонь человеку на голову. Тот попытался увернуться, но деваться ему было некуда.

– Он украл у вас что-то?

– Нет.

– На вашем месте я бы убедился, что этот преступник не взял никакой личной вещицы, пусть это был всего лишь платок или пуговица. Вы уверены? Видите, какие у него волосы? Цвет колдовства.

Картина на несколько мгновений обрела чëткость. Человек дëрнулся снова. Церковник лишь провел ладонью по его спутанным лохмам.

– Я не даю суевериям власти над собой, – сказал второй. – Это просто одичавший бродяга.

– И все же, подумайте. Давайте, я вам кое-что покажу. Есть один старый метод, который никогда не подводил.

Он достал что-то из поясной сумки, развернул… тряпицу?..

Авила пыталась сосредоточиться, чтобы рассмотреть. Белый огонëк засиял ярче. И тут же она вновь увидела чужака. Вернее, чужачку. Тень, наблюдавшая за происходящим из-за спины инквизитора, была девушкой. Вот она выглянула снова, тряхнула гривой свободно распущенных тëмных волос… Хихикнула, зажав рот ладонью, как простолюдинка, и скрылась из виду вновь.

В руках церковника блеснула длинная игла.

– Поднимите и держите крепче, – приказал он.

Расплывчатые силуэты слуг схватили связанного человека и вздëрнули на ноги.

– Может, сам укажешь, где метка?

– Пожалуйста… Умоляю… Не надо…

Церковник покачал головой, склонился над ним, и чернота заволокла весь призрачный мир.

– Не бойся, – сказал он, пристально глядя в изуродованное лицо, и тут же отвернулся:

– Кожа очень грязная, придется колоть всюду. Вы будете свидетелем.

– Раз так, начните с ногтей, – недовольно проворчал второй. – Может, сразу вспомнит, что рассказать забыл.

– Мы действуем по инструкции, – ответил церковник ледяным тоном. – Плечи, подмышки, внутренняя сторона бедер. Что ж, хотя бы раздевать тебя уже не требуется.

Авила увидела, как он схватил человека за плечо и воткнул иглу. Послышался тихий болезненный стон.

– Есть кровь.

Укол чуть ниже. И снова, и снова.

– И здесь кровь. Глядите-ка, милорд, возможно, и впрямь его рыжие волосы здесь ни при чëм. Уж прости, парень. Это для твоего же блага.

Авила наблюдала за его рукой, и успела уловить момент, едва видимое движение пальцев, когда он перевернул иглу. Человек вздрогнул от неожиданности, когда церковник с силой ткнул в кожу тупым концом.

– Ах, вот оно где. Ну, не дергайся так нарочито. Здесь ведь не больно, так?

Внутри все оборвалось. Авила потрясенно уставился на этого подлого ублюдка. Он же изображал озадаченность.

– Вы видели, не так ли? Крови нет. А если его отмыть, то и пятно станет видно, которым пометил его темный хозяин. Ну-ка, для верности…

Еще один укол тупым концом иглы. Он даже надавил пальцами, показывая, мол, смотрите, нет крови – и всë. Сунул иглу обратно, в тряпку, замотал ниткой.

– Что ж…

– Нет!.. – только и сумел выдавить человек.

_ …именем Ордена, ты арестован по обвинению в злонамеренном колдовстве! Я заберу тебя с собой.

– Нет! – закричал тот, дергаясь в руках слуг. – Не надо!..

– Подумайте хорошенько, милорд, – сказал инквизитор. – Быть может, вы не обратили должного внимания. Если этот колдун взял у вас что-то, то мог использовать, чтобы навести беду. Чтобы помочь, мне нужно знать.

Второй молчал.

– Однажды я видел господина, у которого колдун украл лишь нитку с одежды. Сущая мелочь, он и внимания не обратил. А потом бедолаге сделалось тошно, и нутро его вывернулось наружу с кровью и потрохами. Зрелище было до того жуткое, что даже я, видавший подобное ни единожды, так свыкнуться и не смог.

– Это был просто перстень! – воскликнул перепуганный дворянчик. – Он украл его!

– Просто перстень?

– Дар от покойного отца, старинная фамильная вещица…

– Всего лишь? Понимаете, милорд, от того, насколько вы будете правдивы, зависит ваша жизнь.

– Да, на перстне было заклятье, но небольшое, невинное, совершенно невинное! Мы обыскали нору, которую этот паскуденыш устроил себе в лесу, но там перстня не было.

– Не мудрено. То, что использовалось для ритуала, он наверняка запрятал подальше. Вещь, с которой поработал колдун, будет для вас опасна. И перстень придется уничтожить, если он признается в итоге, где спрятал покражу. Сами понимаете. И, выходит, вы хранили незаконно артефакт колдовских свойств…

– Я покаюсь! Я заплачу! Только сделайте так, чтобы он мне не навредил!..

– Был ли в замке кто-то, кто знал, что этот колдун прячется в лесу?

Он снова надвинулся на дрожащего пленника.

Сначала Авила увидела пряжку на вороте его плаща, и ахнула от удивления. На железном кругляше виднелась гравировка, буква "Б" в старинном начертании.

“Орвин?..”

А потом заметила выглянувшую из-за плеча инквизитора девицу.