Книги
19. Перед рассветом
Заснуть Авила так и не смогла. Велела принести плошку воды. Глупая девчонка опять кланялась, пятилась, всячески изображала хорошую служанку, но до манер и изящества дворцовой прислуги ей, конечно, было далеко. Авила сосредоточилась на воде, стала пробовать сделать с ней хоть что-нибудь. Сила была, она чувствовала, как внутренний сосуд наполняется после удара печатями, а значит, магия не покинула ее. Но воспользоваться ей было невозможно. Как и понять причину произошедшего.Словно кокон, невероятно тонкий, но осязаемый, душно-тугой, отделил ее от силы. И когда она пыталась прорваться, он сжимался сильнее.
Что же было в тех печатях?
Она знала, у кого можно было бы об этом спросить. А если не расскажет…
"Шкуру с него содрать!"
Ну, нет, она уже видела, что действует на послушника сильнее, чем угрозы расправой. Так что можно обойтись без насилия, совместить приятное и полезное. Вот этим она утром и займется.
В дверь стукнули.
Авила отвлеклась, и лишь теперь с удивлением поняла, что ей очень жарко, хоть в крепости царили сквозняки и промозглая сырость. Явно перетрудилась, тщетно пытаясь выжать из себя хоть что-то.
На пороге стоял Гримвальд.
– Так и думал, что ты не спишь, – сказал он, и тон был мягким. Таким, что ей почему-то сразу захотелось уткнуться ему в плечо, разреветься и рассказать, какой вокруг несправедливый мир.
– Я войду?
Авила растерянно кивнула.
Колдун прошел в комнату, сел на край постели и повернулся к ней.
– Переживаешь из-за встречи с матерью?
– Не знаю, так много всего произошло…
Он кивнул, наградив ее сочувствующим взглядом.
– И все же – что именно, девочка моя? Для чего ты сбежала?
Она поджала губы, раздумывая. Хотелось довериться Гримвальду. Пусть он ей и не отец, все равно гораздо старше. Он был опорой и поддержкой матери долгие годы. И раз мать может на него положиться, то что скрывать ей самой? Но что-то глубоко внутри словно тревожно звенело.
– Мне нужно было пробраться к Алому столпу, – сказала она, наконец.
Гримвальд приподнял брови, изобразив удивление. А тревога усилилась, и Авила поняла, что именно ей нужно сказать.
– Я читала, что в старые времена даже бездарные могли открыть там настоящую силу.
Колдун усмехнулся.
– Полагаю, это были мемуары Эланоры Золотой Косы? По легенде она была совсем пустышкой, пока мать не отдала ее в услужение жрицам…
– И там, у подножия Алого столпа, она возносила молитвы Матери, пока та не сжалилась и не послала ей в покровители одного из возлюбленных Сынов. Да-да, что-то такое я и читала, – она постаралась выбрать самый легкомысленный тон.
И окончательно решила не говорить ничего о записях некоего Хаара Хлодмера, которые покрывались плесенью и пылью в дальнем, всеми позабытом зале Леморского архива, а ныне прятались среди вещей в одном из сундуков, что перевезли в новое жилище. Там эта легенда тоже была, как и с десяток других историй о чудесном обретении силы, но рассказывалась она… иначе. Хаар утверждал, что у Эланоры была сестра, которая странным образом исчезла как раз перед тем, как благословение Матери сошло на будущую великую ведьму. И приводил там свои догадки о случившемся, которые произвели на Авилу неизгладимое впечатление.
– Чудеса случались в давние времена, – сказал Гримвальд. – Сейчас иная эпоха, девочка моя. Тебе нужно научиться ценить себя такой, какая ты есть.
– То есть – бесполезной!
– Истинной ведьмой. Дочерью великой Матери. В твоих жилах течет благословенная кровь, – он вздохнул и сказал неожиданно: – Эту новость должна была сообщить мать. Но тебя уже нигде не смогли найти.
– Что такое? – с тревогой спросила Авила.
– Мать выбрала тебе мужа и объявит о своем решении на День середины лета. Ты поможешь ей породниться с одним из влиятельнейших родов Ривалона.
Весть должна была ее обрадовать, но Авила ощутила лишь пустоту. Это было… слишком неожиданно. Но Гримвальд, видимо, по-своему оценил ее замешательство.
– Видишь, хоть у тебя и мало сил, но ты принесешь огромную пользу. Каждый служит роду, как ему предначертано.
– Кто это будет?
– Я не в праве говорить об этом. Мать тебе расскажет все, что ты должна знать.
– Вы хотели сообщить мне это, а я сбежала, – упавшим голосом заключила Авила. – Теперь Аэри злится на меня.
Гримвальд опустил ладонь ей на плечо.
– Все будет хорошо, милая. Не расстраивайся так, я замолвлю за тебя слово.
Авила попыталась себе это представить – она станет невестой. В воображении один за другим всплывали лица молодых колдунов, что были представлены ко двору Королевы-Матери. Красавцы, как на подбор. И родовитые, из крови тех, кто своими руками возвысил и защитил великий Ривалон. Кто-то из них будет ее мужем. Кто это может быть? Но кого бы она ни представляла, картина не складывалась…
– Мне казалось, тебя обрадует эта новость, – сказал Гримвальд.
– Я рада. Наверное. Это так тяжело понять…
– Что ж, все поправимо. Когда вернемся в резиденцию, первым делом побеседую с Аэри. Расскажу, как ужасно ты переживаешь и раскаиваешься, сглажу углы. В конце концов, ты пострадала из-за своей глупости и этих псов в рясах. Такой урок куда лучше материнского гнева. Она обрадуется, когда узнает, что ты без всякого колдовства разделалась с одним из ублюдков.
– Он вовсе не ублюдок! – воскликнула Авила.
Она тут же прикусила язык, но Гримвальд словно и не услышал.
– Она смягчится, я уверен, – продолжал он. – И оценит, какой храброй и стойкой ты была. В конце концов, она и сама была молода и делала всякие глупости, – он усмехнулся, явно припоминая что-то из прошлого. – У тебя нет поводов грустить.
Авила кивнула, внутренне не разделяя его воодушевления.
– На помолвку я закажу для тебя наряды из красальской парчи. Сколько платьев нужно, чтобы предстать перед женихом? Встреча гостей, обед, ужин, вечерние гуляния… Пять? Пять платьев! И сможешь выбрать, какие камни взять к ним из хранилища.
Обещанный подарок казался более чем щедрым. Воображение нарисовало залы, наполненные изумительными украшениями и артефактами, что создали мастера обитаемых земель. Если ей позволят там побывать…
Губы сами собой растянулись в предвкушающей улыбке. Но тут же мысли заметались, и она подумала о том, что еще может содержаться в хранилище, куда ей только что посулили доступ.
– Что такое, девочка моя? – спросил почуявший неладное колдун.
– Библиотека! – с восторгом выпалила Авила.
– Милая, ты ведь ничего не смыслишь во всех этих старинных текстах. Ты и прочесть многого не сможешь, там хранятся образцы, созданные еще до Раскола, на старом языке.
– Ничего страшного! Мне просто любопытно, что в этом дурного?
Не в первый раз затевался подобный разговор. Авила пыталась беседовать и с матерью, но та ответила жестко – нечего забивать голову чушью, все то, что ей следует знать о колдовстве, расскажет она сама и специально нанятые наставники. А вот Гримвальд хоть и считал ее порывы блажью, но никогда не препятствовал им открыто.
– Мне бы только хоть глазком взглянуть! – она скорчила жалобную гримасу, и Гримвальд усмехнулся.
– Подумаю, что можно сделать. Знаешь, у меня есть, чем порадовать тебя прямо сейчас. Пойдем со мной.
За дверью их дожидался слуга, который поспешил низко поклониться.
Близился рассвет. В коридорах крепости царили холод и мрак, но Авила еще чувствовала странный жар под кожей.
Она прислушалась к себе, пытаясь понять, что это за напасть. После стольких приключений несчастное тело ныло и болело на все лады.
