Книги
— Светлого дня, — приветствовал меня мужчина, заходя в гостиную.
— Светлого, — ответила я.
— Прежде всего, разрешите представиться. Старший дознаватель департамента правопорядка и доверенное лицо герцога Мортлийского, барон Никас Кинсон. Извините за горькую весть, леди. К сожалению, чаще приходится расстраивать людей, чем радовать. Специфика нашей работы.
— Леди Кристина Амалия Кроут, — проговорила я, жестом приглашая визитера присесть. — Пусть вы принесли в наш дом плохую новость, но не буду лицемерить, говоря, будто сожалею о потере родителя.
— Если то, что я узнал о Митчелле Томасе Кроуте, верно, я вас прекрасно понимаю, — тут же ответил барон. — Леди Кроут, сначала я хочу задать вопрос. Скажите, вы видели завещание вашей матери?
— Нет, мне никто его не показывал, — призналась я. Этот момент в памяти Тины запечатлелся очень хорошо.
— А вы настаивали?
— Да, только отец тут же пригрозил отдать Дэнни в детский приют Камерина. Выбор был невелик: или жизнь новорожденного брата, или тайны завещания.
Из воспоминаний Тины я знала, что в этот приют отдают ненужных младенцев. Или придумывают причины, чтобы убрать детей, мешающих опекунам вольготно распоряжаться чужим имуществом.
Было дико даже представить там Дэнни.
— Да... Ваш отец был совсем не подарок, — согласился мужчина.
— К тому же я и так знала, что в завещании.
— Но как же? И вы не пытались отстоять свое?
— В то время я была бесправна. От слова совсем! Митчелл Кроут нашел лазейку в законодательстве. Триста шестьдесят лет назад тогдашний герцог Мортлийский подписал указ о ританическом праве на детей.
Этот дикий закон позволял родителям опекать своих детей сверх принятых норм. Так, словно это больные недееспособные существа, за которыми нужен дополнительный уход. Такие дети могли лишь слепо следовать воле родителей. У них отбирали все, что только можно, от наследства не оставалось ничего.
— Что-то такое слышал. Но почему-то думал, что нынешний герцог отменил указ отца, — задумчиво сказал дознаватель.
— В том то и дело, что нет, — горько произнесла я.
— Недосмотр его светлости. Но уверяю вас, мы сделаем все возможное, чтобы отменить этот варварский закон. Даже не сомневайтесь, леди.
— Это было бы замечательно.
Можно вздохнуть спокойнее, ведь теперь в герцогстве будет меньше бесправных девочек, которых могут продать их отцы.
— Если не ошибаюсь, закон действует до двадцатилетия ребенка? — уточнил мужчина.
— Верно. И я ждала, когда мне исполниться двадцать. Только Митчелл Кроут решил все по-своему, — печально произнесла я.
— Это правда, что он, по сути, продал вас? Извините, что спрашиваю, но мне нужны ваши показания и по этому вопросу. Как бы больно это ни было, но протокол составить необходимо.
— Я все понимаю. И даже благодарна за то, что хоть кто-то заинтересовался продажей графом Кроутом дочери.
— Значит, все же факт продажи имел место? — почти официально спросил служитель порядка.
— Митчелл Кроут получил огромную сумму рилонов за мой временный брак, — холодно проговорила я, тяжело вздохнула и рассказала мужчине историю Тины.
— Получается, магии у вас не осталось?
— Не знаю, может быть, крохи. Я сейчас ни в чем не уверена.
— Будем молить Всевышнюю о возвращении к вам магических сил. По поводу вашего мужа... извините, бывшего мужа, если можно так его назвать... Попытаюсь разузнать больше. Но, скорее всего, результата ждать не стоит. Судя по вашим словам, это был сильный маг. Скрыть истинную личность для такого — проще простого.
— Я не жду его появления. Скорее наоборот, всем сердцем желаю его больше не видеть. Но на все воля богини.
— Верно, сходите в храм, — посоветовал барон. — Надеюсь, это поможет. Там мы чувствуем богиню лучше, чем где-либо.
— Скажите, почему вы спросили про завещание мамы? Неужели есть шанс восстановить его?
— А оно и не утрачено, — удивил меня дознаватель. — Завещание всегда было в магическом деле вашей семьи. Только кому-то заплатили за молчание, чтобы об этом факте забыли. Но я узнаю, кто это был, и сделаю все, чтобы эту личность уволили.
— Значит, Кроутхолл мой? — спросила я, замирая в ожидании.
— В некотором роде, — согласился законник. — Кроутхолл прежде всего принадлежит графу Кроут. Вернее, будущему графу. Как только Дэнниэлю Лукасу Кроуту исполнится двадцать, он вступит в права графства и получит титул.
— Значит, графство Кроут еще существует? У нас его никто не забирал? — поинтересовалась я, так как в воспоминаниях Тины в этом вопросе конкретики не было.
— Верно. Все так же, как было несколько сотен лет назад. Вам принадлежит Шелттор и все ближайшие поселения, — кивнул служитель порядка.
— Странно... Почему-то в памяти всплывает разговор с отцом о том, что нас лишили графства. Хотела выяснить у городничего, но внезапно стало не до этого. Почему-то горожане начали говорить обо мне не слишком приятные вещи, — прошептала я, с трудом подбирая слова, и продолжила: — Сейчас я думаю, что кто-то настроил их против меня. Да и кандидатура этого «неизвестного» вполне известна.
— Все это было выгодно лишь вашему отцу. Он являлся только номинальным графом Кроут. И наверняка понимал, что, желая выяснить правду, вы можете узнать намного больше, чем он того хотел. Так что сейчас вы почти полноправная хозяйка всего городка.
— Как опекун будущего графа?
— Верно. Но и часть земель принадлежит именно вам, как дочери рода Кроут, — приятно обрадовал меня дознаватель.
Получается можно не тревожиться о том, с чем я сама останусь в будущем, а вздохнуть спокойно и планировать дальнейшую жизнь с братом.
— Значит, я стану опекуном Дэнниэля? — спросила, чтобы наверняка знать это и не волноваться за судьбу мальчика.
— Да. Насколько я помню, вам недавно исполнилось двадцать лет? — задал барон Кинсон вопрос, на который я лишь согласно кивнула. — Тогда не вижу препятствий. Со своей стороны обещаю поспособствовать скорейшему оформлению всех бумаг. Думаю, недели через две вы станете опекуном брата.
— Спасибо, вы для нас столько сделаете! — поблагодарила я дознавателя.
— Просто не люблю несправедливость. Я оставлю свои координаты. Если что — шлите сообщения по магпочте.
***
Дознаватели уехали тем же вечером. На прощание барон Кинсон пообещал ускорить вынесение решения об опекунстве над Дэнни.
— Леди Тина, я бы хотел с вами поговорить, — попросил мистер Смиртсон.
— Хорошо, — согласилась я, — только у меня к вам просьба. Тины больше нет. Ее продали, забрали магию и, наконец, убили. Я хочу возродиться заново. Пусть будет тяжело, но я постараюсь, чтобы все получилось.
— Даже не сомневайтесь, леди... Кристина, — тут же ответил управляющий.
— Крис, — поправила я. — Пусть будет Крис. К тому же именно так зовет меня брат. Вот и прислушаемся к мнению ребенка.
— Как скажете, — согласно кивнул мужчина. — Я всем передам, что отныне у нас новая хозяйка, леди Крис, — по-доброму улыбнулся он.
— Ни к чему пугать народ. Слова о новой хозяйке могут вселить страх.
— Тогда как?
— Давайте просто скажем, что после длительной болезни я решила измениться и прошу называть меня Крис. А не Тиной, как раньше.
— Сделаю, как вы просите, — произнес мистер Смиртсон.
— О чем вы хотели со мной поговорить?
— О бывшем воспитателе юного лорда.
— Он покинул Кроутхолл?
— Да, почти. Этот никчемный человек пытался прихватить с собой несколько фамильных ценностей.
— Что? Так он еще и вор? — удивилась я.
