Книги
Виолетта сняла платье с голубыми цветами в ретро-стиле и размышляла скрасить им неудачную охоту или понадеяться, что через пару недель она купит его по приемлемой цене. По крайней мере, обойдётся без трат на доделку.
— Вам подойдёт, но придётся заменить пальто.
Она повернулась на голос и увидела молодого темноволосого официанта с праздничной коробочкой в руках. Лицо с правильными чертами слегка раскраснелось, самоуверенная до снисходительности улыбка давала понять, что смущение тут не причём. Глядя ей в глаза он добавил:
— И ботиночки тоже.
— Это ботильоны от Сэнт Крус. Вы понимаете разницу?
— Конечно, понимаю: низкие — туфельки, средние — ботиночки, большие — сапожки. Я эксперт с мировым именем по женской обуви. Как специалист заявляю: ваши ботиночки достойны почётного звания лучших ботильонов этого магазина.
— Спасибо, — улыбнулась Виолетта и смерила наглеца взглядом с головы до ног. — Давно в этом магазине экспертами работают симпатичные официанты?
— Давно. Правда, большинство уже уволено за игнорирование гостей. Меня же выкинут за чрезмерное внимание, — он метнул взор в сторону сотрудницы магазина, издали следящей за ним.
— Так я гостья? — Виолетта качнула в руке вешалку с платьем. — Гостеприимные скидки делаете?
— Скидка — это подсластитель. Мы используем только натуральные ингредиенты и дарим лучшее для лучшей, — официант с театральным пафосом открыл коробочку. В ней оказалось пирожное. — Кремель Сюр Ле Понте.
— Выглядит, как побившееся в коробке Кремель Номер Пять.
Официант склонил голову.
— Мадмуазель, поверьте, изъяны эстетики компенсируются атмосферой. Вы верно уловили сходство десертов, но пятый номер подаётся в зале «Гранд Легаси», а Сюр Ле Понте — только в особом месте. Если вы окажете мне честь, я покажу.
К ним подошла сотрудница магазина и обратилась к Виолетте.
— Добрый день, вы отлично выглядите. Этот человек вам мешает? Кстати, отличный выбор платья, мы как раз сегодня снизили цену.
— Нет, всё в порядке, это курьер для меня.
Сотрудница кивнула и стала поправлять вешалки в двух шагах от них.
— Вы думаете я пойду с незнакомцем за пирожное?
— Я думаю, метки таинственности, новизны и фотографии в необычном месте приносят восторги. Никто не следит за предсказуемым, когда есть неожиданное.
Сотрудница магазина подошла ближе к официанту и достаточно громко покашляла.
— Могу я узнать ваш грейд?
Молодой человек виновато улыбнулся.
— Сразу после того, как я узнаю ответ получателя.
Виолетта протянула сотруднице платье.
— Вы не могли бы отнести это на кассу? — когда они остались одни, сказала официанту: — У вас есть полтора часа. Надеюсь, это будет достойно переплаты за платье.
После этого она сделала фотографии себя, закрытой коробочки с десертом и щедро сдобрила анонс интригующим потоком слов и эмоций.
Они вышли на улицу, прошли два квартала до остановки монорельсового трамвая. На нём добрались до моста, и пешком дошли до середины, где возвышались старые башни, утратившие внешний вид и функциональность. Официант подошёл к двери с проволочной пломбой на ручке. Достал с верхней балки косяка гвоздь, ловко вышиб им стержни петель и отодвинул дверь не нарушив пломбы.
— Дамы вперёд. Рекомендую выключить очки — глаза быстрее привыкнут.
Мимо проносились машины и трамвайчики, за дорожной обстановкой следили камеры, но Виолетта ощутила жуткую безлюдность. С момента приглашения она задавала себе один вопрос: «Да что вообще может случиться среди бела дня посреди адванса в Проксити?» Теперь она получила очевидный ответ: «Да вообще всё, что угодно».
— Спасибо, но нет.
Она повернулась и пошла прочь. Каждую секунду Виолетта ждала, что неслышимый за шумом машин официант догонит её, схватит и затащит в башенку. Или сбросит с моста.
Ничего не происходило. Она достала из сумочки селфи-дрон и сделала пару снимков — за ней никто не шёл, куртка официанта белела на башенке. Виолетта открыла свою страницу: последний анонс удивил цифрами наблюдающих за событием и комментариями.
Девушка остановилась.
Закрыть событие текущей парой фотографий и предупреждением о маньяке или вернуться? Здравый смысл требовал уйти. Здравым смыслом много восторгов не набрать. А за неоправданные ожидания можно хватануть разочарований так, что и за месяц не поправишь.
Белая куртка оставалась на башне без движения. Официант смотрел на воду.
Виолетта сфотографировала его, но камера в её подписке не приближала, лица было не разобрать. Перебрав все фотографии, на которые попала хоть какая-то его часть, добавив фотографии коробочки, она отправила их своей подруге Джессике.
— Твой новый? — пришёл ответ.
— Это на всякий случай. Он из «Гранд Легаси». Долго рассказывать, свяжусь позже.
У входа в башню Виолетта сделала несколько снимков мрачного проёма. «Я вхожу», — написала она и получила первый восторг раньше, чем закрыла страницу.
Солнечные лучи пронзали башню через многочисленные дыры в стенах и потолке. Оказалось, что здесь не так уж темно и страшно. Голые стены, мусор на полу, лестница к люку в потолке. Когда глаза привыкли окончательно, девушка отметила, что мусор с пути к лестнице отпихнут в стороны. Отсняв всё вокруг, Виолетта провела ладонью по ступенькам лестницы, они оказались заботливо протёрты. Сама лестница стояла устойчиво и выглядела прочной.
«Бедное моё пальто», — подумала девушка и, оставив внизу пакет с платьем и десертом, она поднялась наверх. На смотровой площадке дул свежий ветер, сильный, но не грубый. С ним можно было смириться, как со слишком большой громкостью любимой песни.
— Ты победил, — сказала Виолетта. — Я похожа на Калеба Эдмарка?
— Не знаю его, но уверен, вы красивее.
— Это хайлайтер, ради популярности транслировавший своё самоубийство.
— Его план сработал?
— Ненадолго.
— Тогда не забирайтесь на бортик, старый бетон не надёжен, ветер переменчив, головокружения неожиданные. Вы оставили десерт внизу? Я принесу.
Пока он ходил вниз, Виолетта фотографировала городские пейзажи, обрушенные камни.
— Снимки на память или на отчёт? — спросил он вернувшись.
— Честно говоря, не знаю. Непонятные места — не моя тема.
— Это сигнальная башня. Видите на стенах ржавые пластины с болтами? Остатки креплений прожекторной стойки. На ночь или в плохую погоду подсвечивали путь для проходящих кораблей.
— Разве они больше не ходят?
— Автоматическим баржам не нужны фонарики.
— Здесь вообще можно находиться?
— Стены ещё держатся, запрещающих надписей нет, дверь вы не вскрывали. С вашей стороны никаких нарушений.
Он поставил коробку с пирожным на бортик и достал из внутреннего кармана завёрнутую в салфетку пластиковую ложечку.
— Суть в привычном в непривычном. Вам настолько знаком этот вкус, что вы перестали его чувствовать. Здесь вы почувствуете его заново.
— Спасибо, — Виолетта отсняла десерт в трёх ракурсах и приняла ложечку. — А вы? Будете смотреть, как я ем, или загадочно удалитесь?
— Зависит от ваших пожеланий, — сказал он и достал ещё одну ложечку в салфетке.
— Ах ты наглец, — рассмеялась она. — Ты знал, что я предложу это! На что ещё ты рассчитываешь?
