Книги
Книги по магии у многих не в приоритете. Их освоение не выглядело простой штукой, и, как и все обычные громовчане, дворяне желали отдохнуть не только телом, но и умом. Потому у большей части высшего света чтение ассоциировалось либо с любовными романами, либо с приключенческими сагами. Отдельно можно было вынести философские и исторические трактаты, путевые заметки великих путешественников, поэзию и, конечно же, детективы.
Этот жанр обожали все.
И вот сейчас встала загадка: кто же похитил нашего Феликса?
Нет, вариантов было не то чтобы много, но он же не дурак, чтобы напрямую соваться к Пронским? Явно в курсе нашей конфронтации. Уж что-что, а собирать сплетни и чесать языком этот балабол умел.
— Так, неси одежду сюда, — сказал я, вставая с мокрой от пота кровати.
— Поберегли бы себя, барин.
— Делай, что говорят.
Я снял всë тряпьë и быстро обмылся из ведра холодной водой. Через двадцать минут, прогнав ману по телу, я был как огурчик и одет в свеженький костюм для поездок в город.
Каким бы ни был Феликс, я своих людей не бросаю. Пусть он и чудак, но предан мне и таких, как он ещё поискать надо. К тому же я не мог допустить падения командного духа. Что же это за лидер такой, что не впрягается за подчинëнных?
Первой моей мыслью было заехать к Скаржинскому и спросить совета. Семëн сказал, что тот к нам зачастил — уже два раза приезжал в гости. Второй вместе с Ломоносовым.
«Ломоносов…» — я отчëтливо помнил именно его у своей постели, это не могло быть галлюцинацией. Щуплый интеллигент использовал неизвестную мне магию, причëм два раза: при знакомстве и когда спасал от интоксикации. Надо будет его расспросить о подобной технике лечения, ведь Иван не был некромантом.
И это событие не заставило себя ждать — Владимир тут же посоветовал зайти именно к Ломоносову.
— И как сельский учитель поможет мне в поисках? — спросил я молодого повесу, приютившего у себя на коленях купеческую девицу. — Феликса где угодно могут держать. Три дня прошло.
— Ну, молись, чтобы он был в городе, а от помощи Ивана не отказывайся. Ты, кстати, сам как?
Я взял со стола кружку кваса и залпом опорожнил.
— Получше, ладно, Володь, я побежал, сам понимаешь.
— Понимаю, — его ладони попытались перекочевать с боков девахи на её груди, та взвизгнула, но так просто не далась, отпихивая наглые руки обратно на талию. — Да мой пирожок? Мы всë понимаем?
— Вова, ну хватит, неудобно же люди смотрят.
— Люди уже уходят, ты мне тут не чирикай, — он всё-таки прорвался к заветным округлостям и, как алкаш занюхивает хлебушком выпитую стопку, так и Скаржинский жадно занюхнул бабу, спрятавшись носом в еë шею. — Какая фемина, о боже…
Я вышел из этого любовного гнёздышка и оседлал гнедого коня, ожидавшего на улице вместе с остальными спутниками. Рядом, кряхтя, примостился на своего Семён и мой маг-телохранитель. Я взял первого попавшегося с тренировочного плаца. Мы мигом добрались до общежития, где снимал себе комнату Ломоносов.
Воздух здесь был сырой, как в пещере. По ходу подвал затоплен. По углам ползали тараканы, а проходившие мимо жильцы так и стреляли завистливым взглядом по мне, жалея, что не могут придушить и забрать деньги, одежду, оружие…
Консьерж, рассыпаясь в любезностях, лично проводил нас до места. Ещё бы, Барятинские у всех на слуху — семья-то влиятельная и опасная. Я кинул этому лизоблюду рубль и сказал, чтоб убирался.
— Здравствуй, Иван.
Сельский учитель был удивлён увидеть нас. Свои утренние занятия он уже закончил и ел борщ из глубокой тарелки, в одной руке держа ложку, а во второй ломоть хлеба. В красной жижице гордо плавала клякса сметаны.
— День добрый, Артём Борисович, простите, — он вытер ладони и губы полотенцем, встал и ответил на рукопожатие. — Какими судьбами?
— В общем, дело к тебе есть. Три дня назад пропал мой финансовый помощник. Его Феликсом кличут, может, слышал о таком? — Ломоносов отрицательно покачал головой. — Есть подозрения, что это Пронские взяли его в заложники. У нас некоторые разногласия сейчас… Мне позарез нужно найти этого охламона, Вань. Помоги, а я в долгу не останусь.
Ломоносов почесал глаз.
— Если он ещё в городе, то я могу попытаться, но в противном случае…
— Владимир сказал, ты в этом разбираешься. Попробуй, а там видно будет. Я заплачу.
— Не надо, если Володя попросил, так сделаю, — отказался Иван. — У вас есть что-то, принадлежащее Феликсу или, может быть, созданное его руками?
Я похлопал себя по карманам и отрицательно помотал головой. Однако Семён, к удивлению остальных, достал из нагрудника хрустальный флакон размером с мизинец.
— Это что?
— Антипохмелка, — отдав склянку, сказал камердинер. — Что? — перевёл он взгляд на меня. — Камердинер всегда должен быть во всеоружии.
— Но я же не пью.
Старик сделал вид, что не услышал этого, и поправил слуховой аппарат, стараясь не глядеть на барина.
— Пойдёт, — сказал Ломоносов и, отыскав пустую кружку, вылил туда содержимое зелья.
— Я думал, Чепухарь только отраву делает, — отметил я вслух.
— Вкус гадкий, но помогает. Люди так говорят, — поправился Семён и смахнул загрубевшей рукой невидимую пылинку с идеально чистой ливреи.
«Ну-ну».
Иван опустил пальцы в жидкость и размазал её по подушечкам. Я внимательно следил за всеми его действиями, но никакого усиления магического фона не уловил.
— Едем к Пронским, — вдруг сказал учитель и вытер руку полотенцем.
— Ты уверен? — спросил я у него.
— Нет, но так исключим главного подозреваемого. Едем. Мне только собраться надо…
Спустя полчаса мы уже стояли возле дворца знатного семейства. Территория была огорожена высоким кирпичным забором. У чугунных ворот дежурила всегда готовая уничтожить чужаков сильная охрана из магов и мечников. Сам же трёхэтажный дворец возвышался над остальными постройками, сверкая серой черепицей и белоснежными колоннами.
— Пусто, — почти сразу сказал Иван. — Надо объехать все главные улицы, я почувствую его присутствие.
Это показалось мне интересным. Можно было предположить, что у Ломоносова идеальный нюх, но зачем тогда ему рукотворные вещи? Учитель сидел позади Семёна и указывал направление.
— Кажется, что-то есть. Он здесь был.
— Так Николаевская площадь же — кто тут только не был, — мы стояли в самом центре города, но Иван призвал к терпению, и всадники зацокали по дороге, мощённой булыжником.
Проехали мимо памятника Карамзину. Из местных книг я вычитал, что это был видный маг-иллюзионист, защитивший Громовец от нашествия половцев. Благодаря его новаторским техникам враг не решился нападать на крепость, якобы полную опытных паладинов. Карамзин поддерживал иллюзию присутствия других магов три дня до прихода подкрепления. Каково же было удивление кочевников, когда выяснилось, что город охраняли от силы двадцать магов?
Пройдя Николаевскую площадь, мы свернули на Купеческий проспект и довольно быстро его преодолели. Наша дорога всё сужалась и сужалась, пока мы через час не добрались до «Зелёного пояса». Так назывался загородный район, где вместо кучных каменных домов раскинулись деревянные дачи и коттеджи, вдали виднелись церковные купола, а из запоминающихся зданий мне бросилась в глаза школа друидов.
Любое магическое заведение в этом мире, дающее знания, помимо теории должно обучать практике. Так что внутри каменного двухэтажного здания, хаотично покрытого мхом, находилось два места силы. Там ученики могли заполнять свой процентиль. Насколько я слышал, тут два тотемных животных: сова и косуля. Именно их учащиеся и пробовали взять под контроль.
