Книги
Я терпеливо ждал, чем же он закончит свою тираду, но уже наперёд знал: он доволен выше крыши. Каждый раз, как ему рассказывали про отметеленного Шеина, Борис прямо-таки светился от счастья. Ещё больше ему приходилось принимать упрёки от друзей в сокрытии такого сокровища.
Сначала он не понимал, в чём дело, но потом привык и сам вжился в роль эдакого комбинатора-многоходовочника. О моих магических показателях знал только я и отец, а после дуэли он мне строго настрого запретил рассказывать кому-либо, что у меня лишь шестнадцать процентилей.
Я ещё не заполнил последний огнём, решив оставить его на «тень».
Официально всем рассказывали, что у меня четыре стихии и шестьдесят процентилей, а также пришлось признаться в частично рунном способе созидания. Вроде как это моё чудачество такое.
— С деньгами в последнее время у нас туговато, — вздохнул Борис и замолчал, уйдя в собственные мысли.
Я ехал верхом рядом. После вышеперечисленных событий было решено снова уделять внимание моему воспитанию и физическому развитию. Территория поместья в несколько сотен гектаров включала в себя приличный лесной массив, сады, боевое крыло, кузницу, парочку производственных зданий, амбары и многое другое.
Работу всего этого хозяйства обеспечивала целая деревня крепостных. На их осмотр мы и отправились в обед вместе с отцом. С момента дуэли прошло два дня. Учебник по теням я успешно проглотил и теперь горел желанием обучиться мастерству зачарования. Правда, не знал, как грамотно к этому подвести своего родителя.
Я не могу показывать чудеса планирования и расчёта в амплуа полудурковатого гения. Его поступки должны быть спонтанными, иногда абсурдными, и я начал замечать, что эта позиция связывает мне руки.
Я уже многого добился в плане личных свобод, но так до конца и не избавился от опеки родственников. Например, свободы передвижений катастрофически не хватало, я уж не говорю про финансовую независимость. Раз в неделю отец обязался выдавать мне сто пятьдесят рублей на личные нужды и выделил мне ауроскоп.
«Но, чёрт возьми, как это мало!»
С моей скоростью чтения я проглатывал тексты в течение четырёх-пяти часов и помнил их наизусть. И это только начало! Я планировал и дальше производить целительские манипуляции с маной Артёма, чтоб укреплять тело и разум. Глыба маны сдерживала мой потенциал, и потому я обратил пока что усилия на набор процентиля и сбор информации.
Это наиболее выгодная стратегия в сложившейся ситуации. Поставил себе цель набрать пятьдесят процентилей через обучение и дальше уже выходить в мир и выгрызать своё по праву. Дуэлиться можно раз в неделю. Это четыре процентиля в месяц или сорок восемь в год. При условии одних только побед, конечно же.
На бумаге эта задача выглядела как что-то посильное, но есть куча нюансов. Конфликт с другим дворянином должен быть обоснованным — это раз. Мне не нужна слава бретёра — это оттолкнёт от меня высшее общество, связи которого мне важны — это два. Череда ненужных дуэлей может пошатнуть и так ослабший род Барятинских — это три.
Пока я под защитой баронского титула и императорской власти мне не грозит целый ряд проблем. Становится изгоем в новом мире — такая себе затея.
Тем более в самом зачатке карьеры. Это в прошлом я мог плевать на мнения королей и знати, потому что моё слово значило больше. За меня говорили способности, слава и сила. Здесь же я всё начал заново, и нет ничего зазорного, включится в гонку за уважение и статус.
Что касается Анны и моего так называемого рыцарства — это был далеко не импульсивный ход. Из ситуации получилось выжать максимум — мне будет намного проще возвращать Артёма в нормальную светскую жизнь, когда за ним появится репутация человека чести.
А мои свободы внутри рода напрямую зависели от мнения знати Громовца и всей Владимирской губернии. Такой вот парадокс. Родные привыкли видеть своё чадо юродивым, тупеньким и слабым. Потому бесполезно их убеждать в обратном — это должны сделать посторонние люди. Другие дворяне, купцы и чиновники. А их было много на зрительских местах.
Также этим ходом я усмирил пыл сестрёнки — как бы она ни злилась, но теперь Анна — моя должница. Естественно, бегать и кричать об этом я не собирался, пусть сама подумает над своим поведением. Кстати, колкостей в мой адрес стало намного меньше. Она избрала правильную тактику — вовсе меня не замечать. Даже на семейных ужинах, куда мне, кстати, открыли ход.
Её участие в покушении я не забыл, но сейчас всё поменялось с ног на голову. Прощать это выпад я не собирался, но всё же она моя сестра… Семён просто доложил об услышанном обрывке разговора. Каков вклад в этом Анны ещё неизвестно, и узнать об этом я смогу только от неё самой.
Можно всё громить на своём пути, и тогда никого рядом не останется, но если меняться самому, то и окружение тоже изменится. Ну, или уйдёт.
Есть куча способов испортить человеку жизнь, для этого не обязательно его убивать. Если девушка заиграется опять, а это навряд ли, то я немедленно приму меры. А пока держал её в поле зрения.
Теперь я не затворник, а полноценный член семьи. Со своими странностями, но уже не чужой, не собачка на поводке. Эдакая чёрная лошадка, от которой неизвестно что ждать.
Мы с отцом выслушали жалобы крестьян, немного прогулялись по засеянным пшеницей полям. Зелёные колоски простирались далеко за горизонт. Здесь были не все владения Барятинских. Как я позже узнал, большая их часть находилась под арестом и сейчас сдавалась в аренду другим родам.
Бывший император Павел VI специально велел затянуть судебное производство в отношении моего отца. С чем это связано, я пока не узнал, но Борис возлагал надежды на Павла VII. Сын почившего правителя был в неладах с родителем и не разделял многих его реформ.
Российская Империя сейчас была на исторической развилке, и все, затаив дыхание, ждали, каким образом будет мести новая метла. Императору двадцать пять, он молод и амбициозен, а некоторые приписывают ему черты мечтателя. В любом случае пока его вводили в курс дела министры, пока менялся состав правительства и разгорались подковёрные игры в Москве, все остальные земли империи продолжали соблюдать старые порядки.
К сожалению, зачарователей в поселении не оказалось, так же как и в остальном хозяйстве Барятинских.
С клубом дворян я пока решил повременить — туда выберусь, когда сброшу личину блаженного. Сейчас важно поглощать книги и найти подходящего учителя зачарования.
Спонтанная инспекция затянулась, потому что мне было интересно всё. Я хотел понять, на чём зиждется финансовое благополучие рода, хоть и не показывал это так явно. Борису понравилось моë рвение, и он даже дал мне возможность посетить вечерний класс Громовецкой церковно-приходской школы имени Велемира Барятинского, основателя рода.
К моему удивлению, все скамейки были битком забиты — собралось столько желающих обучаться… Интеллигентного вида худой учитель с кругами под глазами, заметив, что места мне не нашлось, предложил свой стол, но я отказался, попросив принести табурет.
Мне важно было оценить сам процесс, так что Иван Сергеевич, как его уважительно называла детвора, лишь удивлённо поправил на носу очки и продолжил занятия.
