Книги
Да, я метил на самый верх. Ведь я был бы не я, если бы не захотел взять всё от перерождения. Прозябать в безвестности — удел слабых духом и всяких серых мышей. Тем более, именно в столице самый большой источник знаний — библиотека Ярослава Мудрого, сосредоточение передовой мысли в магии.
— Барин, опять мимо рта кашу… Уже который раз, — что-то я замечтался.
Я принял платок от Семёна и вытерся. Мой процентиль, благодаря усиленному обучению, поднялся до пятнадцати. И вот что я успел узнать касательно рунической магии. Оказывается, здесь она скорее атавизм, ненужное искусство разбиения маны на составляющее. Сейчас никто так не делал.
В здешней магии есть два способа создания заклинаний: руническая система и система «человек-источник». Почти все пользовались последней ввиду её быстроты, простоты и безошибочности. Магия опиралась на уровень владения стихиями, так называемый процентиль. Соответственно, у неё чётко ограниченные пределы.
Другое дело — руническая система. Ольга Дмитриевна, моя мать, не зря называла её магией для бедняков. Руны, в отличие от общепринятой системы «человек-источник», не позволяют раскрыть свой потенциал, так как максимальный процентиль, который человечеству удавалось получить — двадцать. А кто захочет срезать свои возможности аж в пять раз, да ещё и с такими заморочками?
Всё упиралось в запоминание огромного количества символов и сложной системы формул, их комбинаций и жонглирование запредельным объёмом данных. Нереально всё это использовать в пылу боя. Да и к тому же из-за ограничений человеческого мозга, скорость созидания медленней, чем у новой системы.
Бедняки использовали руны в качества старта карьеры: если ты мог апеллировать десятью процентилями стихий, создавая рунические круги, значит, не безнадёжен. Голова у тебя варит. Таких нищих кандидатов магические школы набирали в долг. Бывший крестьянин получал обучение, а затем его отрабатывал. В дальнейшем руны он не использовал.
«Вот только для меня — это не помеха».
Способность запоминать перенеслась вместе со мной в новое тело. Благодаря рунам, я могу выходить за пределы своих возможностей, потому что сам настраиваю заклинания под себя. Мне доступны более тонкие параметры, нежели обычным магам. Поэтому я решил и дальше использовать их. В сочетании с выходом крови они давали отличный эффект.
И, что немаловажно — я мог скрывать свой истинный уровень силы. Пятнадцать процентилей, заполненных огнём, на самом деле эквивалент двадцати, а то и больше, когда я делал порез на руке.
К сожалению, выброс крови почти всегда сопровождался для меня потерей сознания.
«Всё из-за нерастопленной глыбы маны. Я не могу управлять полноценно всеми процессами в теле».
Я обтесал все шероховатости вокруг сгустка и теперь всё, что мог — это шлифовать получившуюся сферу. Развитие тормознулось и требовалось гораздо больше времени, чем я думал. Однако тренировки шли как обычно — руки я не опускал.
Отжимания повысились до пятидесяти за подход. Чтобы скрыть окрепшие мускулы, приходилось носить мешковатую одежду на размер больше. Из-за этого я выглядел чудаковато, но сия деталь пошла только в плюс к образу блаженного юноши-гения.
Отец было пытался выведать, как я получаю атрибут огня без места силы, но вскоре сдался. Я молчал как рыба. Из-за того, что он не знал, какую точно систему магии я использую, то не был в курсе, что я уже делал успехи во всех четырёх базовых стихиях.
Это, наверное, единственное преимущество рун для здешних обывателей: так называемая «пирамида элементов», где вершиной выступает один главный элемент, а остальные три образуют основания, что в два раза слабее по мощности. Например, если я возьму двадцать процентилей огня, то вода, ветер и земля автоматически будут по десять. Ты как бы становишься универсалом. Очень и очень слабым.
Борис тоже был магом огня. Восемьдесят на девятнадцать. Вторая способность — тени. Отличный выбор для придворного аристократа. Правда, бывшего, но не суть.
Отец стал чаще бывать дома. Я то и дело ловил на себе гневные взгляды Ольги, но не придавал этому значения. Пусть сколько угодно трясётся от злобы — я надёжно защищён. Мне также выделили в помощь Мишку-Шатуна. Теперь этот здоровяк мог по моему приказу поколотить любого неугодного.
Дома я им не пользовался, но вот сегодня собирался в город, и охрана будет кстати. Мне, наконец, разрешили покинуть поместье. Пусть и в сопровождении сестры Ани, но это мелочи. Мне не терпелось заглянуть на магический рынок и в букинистическую лавку. Ради такого можно потерпеть язвительные замечания красавицы и смешные попытки спровоцировать меня.
«Пусть резвиться, пока может», — хмыкнул я про себя.
Процентиль с помощью обучения повышался до пятидесяти. Сюда входили книги, занятия с учителем и личные изыскания. Эту базу обычно давала магическая школа или академия, и, как правило, развиваться таким способом не любили. Потому что была куда более весёлая альтернатива.
Зубрёжка заменялась участием в турнирах, дуэлях и битвами с порождениями зла. Последним вариантом дворянчики не очень-то любили пользоваться: кому охота рисковать собственной жизнью? А вот первыми двумя…
В общем, молодняк неистово рубился, чтобы как можно быстрее набрать сотню процентилей. Обычно на это уходило лет пять-семь, в зависимости от твоих успехов. Сам по себе этот процентиль ничего не значил — просто пустое пространство для будущей магии, но для дворян очень важно было его получить — это как официальное подтверждение магической зрелости.
— Долго нам ещё? — спросил я кучера, меня уже порядком достала болтовня Анны и её приживалы, молоденькой курносой девушки Зойки.
Говорили о какой-то ерунде, голова пухнет от бабского перескакивания с одной темы на другую. Они вообще на меня внимания не обращали и порой обсуждали такую пошлятину, что уши вяли от стыда. Я много узнал о половой жизни в поместье.
— Минут двадцать, барин.
— Как приедем, чтоб от меня не отходил, тебе понятно? — спросила Аня, кинув на меня взгляд снизу вверх. — Не хватало, чтоб ты обмоченный ходил на людях.
Иногда она могла быть очень мерзкой, но я улыбнулся и потеребонькал нижнюю губу указательным пальцем, издавая звук «бир-бир-би-и-и».
— Дебил.
— Какой числовой эквивалент маны у огненного элементаля? — спросил я между прочим, поправляя рукав рубашки.
— Эм… Я что знаю? Семьдесят два, — наугад сказала она.
— Неправильно — девяносто пять. Аня — дебил, ха-ха!
— Заткнись! — дёрнулась она.
— Дебил, дебил, Аня дебил, — заладил я шарманку, чтобы выбесить эту самодовольную даму.
Семён, сидевший рядом с кучером, спрятал улыбку в кулак, а Зойка и вовсе хихикнула, за что тут же получила пощёчину.
— Простите, барыня, — склонила она голову.
— Аня дебил, дебил, дебил…
— Хватит! Не доводи меня или никуда не поедем.
— Я папе пожалуюсь.
— Ах, ты…
Я всё же замолчал и показал ей язык. Похоже, пока я буду развеивать этот образ, вдоволь восполню недостаток баловства в детстве. Отец с дедом за такие фортели отвесили бы мне знатного леща. Воспитание у меня было строгое, но хоть я и любил своих давно почивших предков, иногда хотелось, чтобы они ослабляли хватку. Детям надо давать побыть детьми, пока на это есть время.
