Книги
А, черт с ней. Все потом.
Меня продолжает бить дрожь, но я принимаю успокоительное, забираюсь под одеяло и успокаиваюсь. Глаза снова слипаются. Если бы не СМС, я давно бы уснула, но эта гадина, судя по всему, настоятельно планирует отобрать у меня все. Или все гораздо проще: Владимир ей позвонил и рассказал, что ушел от меня, а она и рада стараться.
Все-таки мне удается заснуть этой черной, страшной ночью. Благодаря успокоительной микстуре мне не снятся жуткие и сюрреалистичные сны, которые иногда приходят, если у меня случается сильный стресс. Поэтому следующим утром я открываю глаза совершенно спокойная…
И разбитая.
Своим поступком Владимир не только разбил мне сердце, он вверг меня в холод, пустоту, уныние. Я не опустилась на глубину охватившего отчаяния только благодаря Олежке. Например, сейчас надо было вставать и кормить его завтраком, а потом идти с ним гулять, попутно проверяя по телефону, как идут дела в моей кофейне.
Стрелки часов показывают восемь утра.
Я встаю с дивана, морщусь от ледяного пола под согревшимися пятками, и рассеянно думаю, что ненавижу эти часы. Особенно их громкое тиканье. Главным образом за то, что их три года назад купил Владимир.
Превозмогая свое душевное и физическое состояние, я нахожу толстые розовые тапки, сую в них ноги и ползу в комнату сына. Через несколько десятков шагов расхаживаюсь, и открываю дверь в детскую. Олежка еще не проснулся – мирно спит в кроватке, и вроде больше ему не снились кошмары.
Немного полюбовавшись, осторожно бужу сына.
- Олеженька, вставай. Пора завтракать…
Он сразу не понимает, сонно хлопает голубыми глазами, потом кое-как вылезает из-под одеяла. Я облегченно вздыхаю, понимая, что ему спалось если не прекрасно, то хорошо. А вот мне не очень везет в этом плане. Надо будет еще проверить телефон, но потом. Пока не хочу портить себе настроение.
Самой мне есть не хочется, но сыну нужна каша. После умывания сажаю его в детский стульчик и начинаю быстро готовить. Тяжелые мысли об измене мужа и о разводе, который мне придется выбить, отходят на второй план. Вернусь к ним потом. В первую очередь – благополучие ребенка. Олежка чувствует мое настроение и жалобно куксится. Я подогреваю молоко и подмигиваю ему, сразу же став веселой и доброй мамой.
Может, включить ему сегодня мультик? Или отложить это сомнительное развлечение на лучшие времена? Подозреваю, что сейчас у меня начнется настолько «веселая» и «интересная» жизнь, что просто небу жарко будет…
Отвлекаюсь. Добавляю в молоко крупу и не забываю помешивать, хотя так и подмывает заглянуть в экран телефона, который стоит на беззвучном режиме. Надо было оставить его в комнате, но я то ли ждала звонка от Владимира, чтобы попытаться наставить его на истинный путь развода, то ли хотела после готовки позависать в соцсетях хоть пару минут, пока Олежка ест самостоятельно.
Хорошо, что скоро телефон разрядится, и появится повод не смотреть в экран.
Плохо, что я успокаиваю себя подобным образом.
Олег между тем успел проголодаться и стучал ложечкой с требовательным видом.
Я улыбаюсь сыну, ставлю перед ним тарелочку с кашей, некоторое время наблюдаю за тем, как он ест. Потом беру телефон, захожу в популярный видеохостинг и улыбаюсь, заранее предвкушая пару минут с короткими забавными видео про котиков.
Но не тут-то было.
Опять СМС, с того же неизвестного номера.
«Чего не отвечаешь? Перепугалась что ли? Ну и бойся. Тебя я с твоим ребенком на улицу выставлю, а мы с Володенькой там заживем».
Пальцы так и чешутся, чтобы написать яростный, полный желчи ответ. Пока сдерживаюсь. Кусаю губы, откладываю телефон, желание смотреть видео пропадает. А потом в голове появляется спасительная мысль – я снова беру телефон и звоню Владимиру. Можно было и в мессенджере написать, но не факт, что сразу увидит. Сначала я с раздражением и напряжением вслушиваюсь в длинные гудки, потом автоматический женский голос просит меня подождать, потому что абонент разговаривает.
Скриплю зубами от досады.
Пока Олег ест, я торопливо набираю Владимира несколько раз, тихо ругаюсь, а потом набираю номер его лахудры, с которого она мне писала СМС.
Тут тоже долго не берут трубку. Потом наконец я слышу бодрый и веселый голос молодой женщины:
- Алло, слушаю!
На пару секунд накрывает ступор.
- Слушаю! – девица явно догадалась, кто и зачем ей звонит, но издевательски продолжает ломать комедию. – Говорите!
Выдыхаю. Выхожу из кухни, чтобы Олежка не видел маму злой. Прикрываю дверь в коридор.
- Слушай ты, фурия чертова, - шиплю я со всей злостью, на которую сейчас способна. – Заруби себе на носу, что меня пугать бесполезно! Не с той женщиной связалась!
- Простите, а это кто говорит?
Закатываю глаза. Сглатываю гневную тираду, которой готова разразиться. Натянуто улыбаюсь.
- Маргарита Вознесенская. Жена мужчины, которого ты у меня увела и еще смеешь угрожать!
Пауза. Внутри меня копится злость, и в то же время я понимаю: что-то не так. Совсем не так. То ли я начала не с тех слов, то ли…
- Простите… - теперь голос собеседницы звучит пискляво и очень неуверенно. – Вы, наверное, звоните Тане, моей сестре. Но это мой телефон. Я Катя, сестра Татьяны. Она попросила у меня его вчера, чтобы кому-то написать пару сообщений.
Все внутри меня обрывается.
Дыхание замирает.
Сердце пропускает удар.
Вот же змея поганая!
Но я больше не произношу ничего опрометчивого. Только торопливо, не слишком искренне извиняюсь, и вешаю трубку.
