Книги
Светлана
Как начать говорить о том, что похоронила давным-давно и обещала себе не возвращаться? Почему она услышала снова это прозвище, от которого стало так больно глубоко внутри, зачем вспыхнули в сознании те яркие и невозможные картинки? Как говорят, рассказать незнакомому попутчику иногда проще и легче, чем самым близким людям. Наверно все дело в том, что после этого короткого пути вместе, вы больше никогда не встретитесь. Света оглядела Райвена, он сидел совсем рядом, держал за руку. Может ей показались крылья за его спиной? Но сейчас не важно, важно другое. Она расскажет ему, а там уж как сложиться дальше.— Меня фактически воспитывали бабушка и дедушка, — начала рассказывать Светлана, не глядя на Райвена, — Но надо же сначала правда? Родилась я в обычной семье, у мамы я была первым ребенком. Отца я не знала и не знаю, никогда не видела даже его фотографии. Когда я спросила маму о папе, она в первые в жизни ударила меня и велела заткнуться и не спрашивать о нем. Мне тогда было лет шесть, но я до сих пор помню тот страх и непонимание, что я сделала или спросила, за чем так поступать со мной.
Когда мне исполнилось семь лет, мне стали сниться сны про красивый мир, где возможно все. Красивые огненные птицы летают по небу, гордые драконы купаются в облаках, и они вместе танцую в ночном небе. Мне не хотелось просыпаться, в том мире я чувствовала себя свободной и способной на все.
Матери приходилось будить меня радикальными методами. Будильник не помогал, просто побрызгать водой в лицо тоже не давал эффекта. Поэтому она окунала меня в ванну с холодной водой. Только тогда я просыпалась, и в первые мгновения не понимала происходящего. Плакала, требовала оставить меня в покое, но мать поступала по-своему. Дошло до того, что я заболела, врачи разводили руками не в силах помочь. Именно в этот момент появились бабушка и дедушка со стороны отца. Ругались они долго и громко. Мать не хотела им меня отдавать, говорила про школу, друзей, которые якобы у меня есть и многое другое.
— Светл… — Райвен коснулся ее руки, поднес пальцы к губам и легко коснулся, такой милый и трогательный жест.
— Позволь мне закончить рассказ, — прошептала Света, вздохнула — Не знаю, что они тогда ей сказали, но мать отпустила меня с ними жить. Меня перевели на домашнее обучение. А потом я стала путешествовать с бабушкой и дедушкой. Мы побывали в разных странах, занимались раскопками, иногда встречали разных людей, которые говорили на странном тогда для меня языке. Мне он так понравился, такой красивый и мелодичный, я упросила научить меня разговаривать на нем. С этого и началась моя любовь к языкам. Меня научили ему и еще нескольким. Я читала книги на них.
Светлана вспомнила, что у нее не далеко лежит одна из таких книг, встала с раскладушки, подошла к рабочему столу и пересмотрела книги, лежащие там. Нашла требуемую книгу. Помахала ей перед собой.
Села на раскладушку, и раскрыла книгу там, где лежала закладка. История любви между фениксом и драконом, трогательная, послужившая уроком для всех. Райвен с интересом рассматривал страницы.
— И ты читаешь свободно, — в голосе слышалось неверие.
— Да, моя любимая история, — Светлана печально улыбнулась, — С бабушкой и дедушкой я прожила девять замечательных лет, а потом они пропали в одной из экспедиций. Я вернулась к матери, но у нее же была другая семья. Приняла она меня не хотя, мне приходилось довольствоваться малым, учиться в школе, и надеется, что мои дедушка с бабушкой однажды найдутся. Два года спустя пришло извещение, что бабушка и дедушка считаются погибшими, тогда же озвучили завещание. До моих восемнадцати лет мать распоряжается деньгами, которые мне оставили они, квартира, где я жила до этого, остается за мной и права имею на нее только я.
Как только об этом узнала мать, она выгнала меня из дома, сказав, раз мне есть жить, значит мне пора самой о себе заботиться. Деньги она забирает себе в качестве компенсации за моральные страдания, а я могу делать что хочу. Я училась в одиннадцатом классе, не копейки за душой на тот момент.
Света замолчала, вспоминать те далекие события сложно, больно, но и чувство облегчения испытала невероятное. В этот раз она даже не расплакалась, просто в душе стояла пустота и безразличие.
— Ты смелая, — Райвен, коснулся волос, провел по ним рукой, чуть тронул нос, а затем улыбнулся широко и так заразительно, что она ответила улыбкой на это. — И невероятно храбрая.
