Книги
— Когда мне было пять, мама умерла. — с болью и печалью в голосе рассказал мальчик. — Папа сказал, её прокляли. С тех пор он закрылся в себе, до меня ему почти не было дела. Может быть, тогда я думал, что не нужен ему, но не сейчас. Ему очень тяжело, он любил маму, а теперь остался один.
— Иди сюда. — ласково молвила Реджина, раскрывая Дэвиду свои объятия.
Мальчик охотно прильнул к девушке, отчаянно ухватившись за неё. Перед глазами всплыл образ мамы. Увы, он был слишком мал, чтобы помнить её, разве что карие глаза, ангельский голос, что пел колыбельные, и длинные чёрные волосы, всегда заплетённые в тугую косу.
— Он не один. У него есть ты. — Реджина взъерошила ему короткие светлые волосы.
— Да. И папа пытается. С каждым днём мы становимся ближе друг другу.
***
На лошадь юный принц впервые забрался тоже недавно — отец сказал, что ему бы уже пора это уметь. Дэвид согласился с ним, но вот случился инцидент — лошадь словно взбесилась, мчась во всю прыть, и словно старалась избавиться от наездника. Но на удачу мальчика рядом, на той же поляне скакала Реджина. Она услышала крики о помощи и, узнав голос Дэвида, поспешила туда.
— Помоги мне! — мальчик мёртвой хваткой вцепился в лошадь, с мольбой глядя на Реджину.
— Перелезай сюда! — велит она, протягивая ему ладонь в тот момент, когда их лошади поравнялись. — Я удержу, Дэвид, не бойся.
Так получилось, что упали оба — Реджина не учла того, что Дэвид очень тяжёлый.
Оба в ссадинах и ушибах, но целые. Реджина отряхнулась, и они оба встали с земли.
— Ты в порядке? — с беспокойством в голосе спросила она.
— Никогда больше не сяду на лошадь! — пробурчал Дэвид.
— Глупости! Тебе просто достался конь с характером. Залезай пока на мою лошадь. Нужно догнать твоего беглеца.
Девушка ободряюще улыбнулась мальчику, помогая принцу взобраться в седло, и села сама у него за спиной.
— Держись крепче! — только и сказала она, прежде чем лошадь понесла их вперёд.
***
Кора нарядила свою дочь в прекрасное платье нежно-голубого цвета, распустила ей волосы, так что те струились по плечам чёрными волнами и обрамляли её лицо. Реджине никогда не нравилось, когда мать колдовала, как сейчас, и платье ей тоже не нравилось, она бы выбрала что-то более простенькое или брючный костюм — в нём было удобнее всего. Но все её мысли сейчас занимал Дэвид и утреннее происшествие.
— К нам едет король? — спросила она, думая о том, зачем король (всего лишь предположительно, отец Дэвида, а возможно и какой-то другой) решил посетить их скромную обитель.
— В кои то веки ты поступила разумно. — Кора пригладила волосы дочери и гордо взглянула ей в глаза. — Ведь ты спасла сына короля.
Значит, отец Дэвида, кивнула самой себе Реджина.
— Это она? — спросил высокий мужчина лет сорока восьми, с короткими, местами поседевшими волосами, ярко-голубыми, как у Дэвида, глазами, как успела заметить Реджина; облачённый в богато украшенный роскошный наряд.
Король Георг, только что вошедший в зал, с несколькими слугами, обращался к отцу Реджины.
— Да. — ответил тот и широким жестом указал дочери на гостя. — Реджина, дорогая, это — отец Дэвида, король Георг.
Реджина и Кора кланяются, когда король подходит ближе. Георг останавливает их.
— Нет. Это мне надлежит бить поклоны той, кто спасла моего сына. Мы пред тобой в неоплатном долгу, и это знакомство — честь для меня.
Даже больше, чем предполагает каждый, кто находится в этой комнате.
— Ваше Величество, я польщена. — с придыханием от волнения произнесла девушка.
Не каждый день короли обращают на их семью внимание, к тому же, она вряд ли могла поступить иначе, она не могла не спасти своего друга.
Когда Георг протягивает ей кольцо и становится на одно колено, Реджина не понимает, как не упала в обморок от внезапно нахлынувшей паники. Что тут происходит?
— Ты станешь моей супругой, Реджина?
Ей хочется отказать, она надеется, что остальные присутствующие понимают всю абсурдность ситуации, но отец и мать молчат. Затем Кора берёт её за руку.
— Да. — отвечает за дочь мать. — Да.
Всю ночь Реджина будет плакать в подушку, крича Коре, которая стоит рядом, уговаривая дочь.
— Мама, я не хочу замуж за короля!
Но Кора непреклонна.
