Графские земли для попаданки

Глава 24

Два пирога, с капустой и с грибами, каши, хлеб, сладкие булочки и фруктово-ягодный морс – на столе было не так уж много блюд, и в этот раз мы обошлись без мяса, исключительно ради экономии. Но и припасов оставалось маловато. Так что привередничать не приходилось. Хоть я и была недовольна своей полной изоляцией последние недели, но самой себе признавалась, что посещай меня кто-нибудь почаще, запасы к этому времени существенно уменьшились бы.

Мы расселись по местам и принялись за еду. И Алек, и Стивен старались есть, соблюдая все правила этикета. Но я видела различие в их поведении, особенно заметное, когда они сидели рядом. Стивен ел спокойно, не вдумываясь в каждый жест, так, как дышал. Ему привычно было управляться и со столовыми приборами, и с многочисленными блюдами на столе. И это лишний раз заставляло задуматься о его происхождении.

Алек же тщательно отслеживал свои движения, был весь поглощен тем, как бы не ошибиться. И не столько жевал, сколько думал о следующем жесте.

- Там, откуда я появилась, нет таких снежных зим, - вздохнула я, начиная разговор. – Неужели до весны повторится что-то подобное?

Стивен напрягся при первых же моих словах. Алек посмотрел сочувственно.

- Так много снега уже не будет, ваша светлость, - ответил он, отвлекаясь от своей тарелки. – Но все же выйти на улицу нечего будет и думать. Зима как-никак.

- А когда это безобразие прекратится?

Алек хмыкнул.

- Так на Орнальи, ваша светлость.

Орнальями называли первые две недели весны, в честь детей бога солнца и тепла Орнала. Считалось, что именно в эти дни многочисленным детям бога надоедало сидеть запертыми в божественных чертогах, и они появлялись вне стен дома, божественной силой растапливая снег и лед и прогоняя надоевший за зиму холод. Орнальи символизировали собой поворот с зимы к весне, настоящей, теплой, солнечной весне, когда крестьяне уже могли выйти в поле и начать высаживать зерновые культуры.

Я прикинула в уме, сколько дней осталось, и мрачно выругалась про себя. Получалось, что в ближайшее время о прогулках на улице, даже в теплой одежде, нечего было и думать.

- Как крестьяне пережили эту часть зимы? – сменила я тему.

- В дальние деревни я еще не заезжал, ваша светлость, - ответил Алек. – А остальные живы-здоровы. Пояса подтянули, но ничего, не жалуются.

Пояса подтянули, значит. То есть запасов не только мне не хватает. И приходится экономить во всех деревнях. Ну прелесть же… Нет, однозначно, к следующей зиме надо подойти более подготовленными. А то не удивлюсь, если только богатеи, несколько семей, переживут зиму без проблем. Остальные и обнищают, и оголодают. Для Алека все нормально, все естественно. А мне это тяжело слышать. Как будто упрек от Мироздания: «Что ж ты за хозяйка такая, если твои люди зимой голодают?»

Разговор плавно свернул на сельскохозяйственные вопросы: на зимовавшие под снегом аргашу, дортис и гарку, на дичь, которую будут бить только с первыми днями тепла, на инструменты из железа, которых не хватает в деревнях из-за плохой работы старых кузнецов. И так далее. Мы с Алеком проговорили весь обед. Стивен сидел молча и внимательно следил за нами обоими.

Накануне обеда я считала дни. Я и раньше их считала, составив самодельный календарь. Я вычеркивала каждый прошедший день и наблюдала за тем, как истекает отведенный мне срок в полгода.

Вчера же я внимательно все пересчитала, причем несколько раз. И пришла к выводу, что в начале второго месяца весны, земного апреля, мне нужно выйти замуж. Не позже.

И теперь получалось, что времени у меня оставалось всего ничего. Что-то около трех недель, между растаявшим снегом и крайним сроком замужества.

Очень, очень мало времени.

И потому я сразу после обеда решительно произнесла:

- Найр Стивен, я хотела бы с вами поговорить наедине. В гостиной.

Стивен если и удивился, то виду не подал. Склонил голову в почтительном поклоне и направился за мной в гостиную рядом.

- Найр Стивен, мне нужен муж, - ошарашила я его, едва мы уселись в кресла. – Не настоящий. Только по бумагам. На короткий срок. Я, конечно, готова достойно наградить того, кто согласится. Сразу по истечении необходимого срока. Насколько я знаю, вы не женаты…

Я многозначительно замолчала.

Стивен смотрел на меня так, как я смотрела бы на идиота, который рискнул бы остановить меня на улице и предложить нечто подобное. Крайняя степень изумления, практически шок. Недоверие во взгляде. Попытка найти подвох. И крупными буквами на лбу: «Она точно сошла с ума».

Ну хорошо, Стивен молчал, и я молчала. Сидела и смотрела на него в упор. За время, которое мы не виделись, он возмужал, если так можно выразиться. Как будто проблемы и заботы, которые выпали на его долю в зимние месяцы, закалили его характер. И теперь его черты лица стаи резче, а взгляд сделался более цепким, если так можно сказать.

- Ваша светлость, - наконец-то отмер Стивен. – Вы уверены?..

- В своем предложении? – уточнила я. – Более чем. Если захотите, останетесь жить в деревне. Нет – переберетесь в поместье, предварительно поклявшись не причинять вреда ни мне, ни прислуге. Этот момент мне не важен.

Еще один красноречивый взгляд, подчеркивавший сомнение в моих умственных способностях.

Затем острожное:

- Я согласен…

- Отлично, - довольно кивнула я. – Тогда жду вас на Орнальи, как только вы сможете сюда доехать. Тогда обговорим все подробности и проведем обряд.

«А пока что вы можете быть свободны», - фраза не прозвучала, но подразумевалась.

На миг мне показалось, что в глазах Стивена мелькнули то ли недовольство, то ли раздражение. Но он почтительно наклонил голову и молча вышел.

Я же дождалась отъезда гостей и занялась привычной домашней рутиной.